Борьба с вредными привычками по-старокорейски )

суббота, 16 августа 2014

20:27

Борьба с вредными привычками по-старокорейски )

Ai-shu

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Жил в давние времена в Кёнсоне молодой человек по фамилии Ли. Он только и делал, что пил вино и проводил время с женщинами. Грамоту едва знал, хоть и был из знатной семьи, в домашние дела не вникал - словом, был дурным человеком.
Совсем другим был его старший брат, обладавший твердым характером. Еще в юные годы он окончил учение, потом дослужился и до помощника министра, а затем был назначен губернатором провинции Пхенань. Все в доме были очень рады этому его назначению, но особенно радовался его младший брат Ли. Он-то знал, что в столице провинции много прелестных певиц и танцовщиц и чудесного, крепкого вина "Сладкая красная роса". И если он, Ли, напросится в гости к брату и переедет жить в ту провинцию, то будет вволю любить женщин и пить хорошее вино! Как тут не радоваться?!
Договорились они со старшим братом, что молодой Ли приедет его навестить в десятый день седьмой луны. - "Смотри же, приезжай в точности в тот день. Я вышлю почетный эскорт тебе навстречу", - предупредил старший брат и отбыл к месту службы.
В назначенный день молодой Ли выехал в Пхеньян. Когда до города осталось около тридцати ли, он увидел у дороги трактир. В трактире было уютно, а трактирщица была красивее всех девушек, что молодой Ли встречал раньше. Вот он приказал слуге стеречь осла, на котором ехал, а сам зашел в трактир. начал болтать с трактирщицей - та отвечала ему так поощрительно, будто давно уже была с ним знакома - а заодно и вино попивать. Чем сильнее пьянел, тем больше пил и тем усерднее угощал трактирщицу. Пока он развлекался, солнце село, наступили сумерки. Слуга попытался было напомнить молодому баричу о времени, но тот только прикрикнул: - Поезжай в Пхеньян и жди меня там в каком-нибудь кабачке, а я здесь заночую.
И продолжил развлекаться с трактирщицей. Они рассказывали друг другу разные истории, пили хорошее вино, ели прекрасные закуски и от души веселились. Наконец молодой Ли совсем опьянел. Он улегся на пол и захрапел.
Проснулся он оттого, что пол под ним будто бы двигался. И тут молодой Ли увидел, что он не в трактире. Его волокли куда-то странные существа! У одних лица зеленые, у других - необычайно красные, у третьих - черные, как тушь. Одеты они были в странные костюмы, напоминающие цветом пламя преисподней! Волосы у них стоят дыбом, а в руках они держат невиданные мечи и копья! И когда кто-нибудь из них заговорит, что это за язык - разобрать нельзя. Только однажды Ли уловил слова:
- Этот человек при жизни любил только вино и женщин, а своим родителям и старшему брату причинял только горе. Давайте-ка отнесем его к великому государю Ёмна, владыке ада, (Яма или Ямараджа в индийской мифологии, Эмма-о в китайской), который за эти грехи отправит его в преисподнюю".

Ли хоть и был пьян, однако подумал: "Видимо, я умер и схвачен бесами. Они теперь меня в ад волокут". От ужаса он едва понимал, что происходит. А тем временем существа, что его тащили, остановились. Молодой Ли увидел, что все вокруг объято пламенем. Откуда-то доносились ужасные стоны и жалобы - так кричат люди, которым уже не под силу терпеть пытки. "Так и есть", - подумал Ли. - "я умер. Бывало, я смеялся над рассказами монахов о государе Ёмна, который подвергает дурных людей мучениям после их смерти, карая за совершенные при жизни преступления. Теперь вижу, что они были правы."
читать дальшеТут бесы стали дергать Ли из стороны в сторону и ужасно кричать, будто поощряя друг друга убить его, а затем подтащили к возвышению. Ли поднял глаза на возвышение и увидел, что на нем сидит некто в царских одеждах и с гневным видом взирает на него. Перед ним стоял судья с Книгой человеческих деяний.
- Мы, ничтожные, были в том мире и поймали душу младшего Ли, брата губернатора Пхенани, - доложили бесы, распростершись перед возвышением, на котором сидели десять князей ада. Затем одни из них расположились справа и слева от престола, другие же стали разбрасывать перед молодым Ли палки и орудия пыток. При виде этого Ли испугался еще больше, а судья, державший Книгу человеческих деяний, громовым голосом спросил: - Ты почему, придя в тот мир, никакими добрыми делами не занимался, а только пил вино и распутничал? Зачем заставлял страдать родителей и старшего брата? Твои грехи очень велики, а потому ты будешь ввергнут на 10 000 лет в мрачную преисподнюю, где и будешь подвергаться всяческим пыткам!
И он перечислил, глядя в книгу, все недобрые дела молодого Ли - без единой ошибки. Ли, услышав это, кинулся в ноги судье и принялся умолять о милости. Он говорил, что действительно был грешен и не понимал этого, но теперь раскаялся. И если бы ему дали еще один шанс, позволили снова жить в земном мире, он исправил бы все прежние ошибки.
На престоле слушали его в молчании. Наконец тот, кого называли государем Ёмна, произнес: - Если ты хочешь снова жить, то должен дать письменную клятву в том, что будешь вести отныне жизнь праведную. Согласен ли ты на это?
Ли стал непрерывно кланяться, благодарить и уверять в искренности своих намерений. Потом он записал клятву в Книгу человеческих деяний и поставил под ней свое имя. После этого бесы схватили его и, как ветер, помчали обратно в таверну. Издалека доносились вопли пытаемых, и Ли был счастлив, что дешево отделался. Он так перепугался, что потерял сознание и не помнил, как попал обратно в трактир. Лишь к утру он мало-помалу протрезвел, открыл глаза и увидел горько плачущую трактирщицу.
- Что же это, - причитала она. - Молодой господин спал, и вдруг у него руки-ноги похолодели, дыхание прервалось - совсем как мертвый стал. Я ему лекарство в рот влила, и ничего не помогает. Ой! Ведь если он умер в моем доме, скажут, что это я его убила, - и она вновь залилась слезами. Ли успокоил женщину, сказав, что такое с ним бывает, если он хватит лишнего. Во рту у него был вкус лекарства, голова гудела. Он принялся звать слугу, но вспомнил, что вчера отправил его в Пхеньян. Потом вспомнил события прошлой ночи - и холод по спине продрал. Тем временем совсем рассвело. Женщина принесла закусок и хорошего вина. Будь это раньше, разве Ли отказался бы! Теперь же он взглянул на стол и сказал: - Я благодарен, что ты угощаешь меня, но я дал клятву больше не пить вина. Не предлагай мне его. Взгляни лучше на себя. Ты молода, красива, жила в деревне и наверняка знаешь толк в сельском хозяйстве. Неужто тебе нравится торговать вином и завлекать мужчин? Почему бы тебе не выйти замуж за хорошего человека? Начни жизнь сначала так, как начинаю я.
После этого он ушел пешком в Пхеньян. Радостно встреченный слугой на дороге, он въехал в город и явился к брату-губернатору. Тот очень обрадовался, и, выставив приготовленные заранее вино и закуски, начал угощать младшего брата. Но молодой Ли под разными предлогами отказывался пить вино, и, несмотря на все уговоры, так и не выпил ни капли.
Вскоре молодой Ли засобирался домой. Вернувшись в отчий дом, он решительно порвал с прежними приятелями, потребовал хорошего наставника и стал учиться. Он обладал выдающимися способностями, и наука давалась ему легко. Через пять-шесть лет он стал известным ученым. А когда он принял участие в столичных экзаменах на чиновничью должность, то стал в них первым и прославил свой дом. Постепенно он повышался по службе и дошел до должности помощника министра, а затем, как когда-то его брат, был назначен губернатором Пхенани. А старший брат его в это время уже стал министром, и ему перевалило за шестой десяток.
Вечером, накануне отъезда нового губернатора в провинцию, братья обсуждали управление провинцией. Вдруг министр позвал слугу, велел принести вина и закусок и обратился к младшему брату, губернатору Пхенани:
- Мы расстаемся, и, может быть, пройдет много лет, прежде чем мы встретимся снова. Я уже стар, кто знает, что может случиться. Так давай выпьем по чарочке на прощанье.
- Мог ли я не уважить просьбы старшего брата? - ответил губернатор. - Но однажды я дал клятву не пить и дал свою подпись. И до тех пор, пока я не увижу и не сожгу эту бумагу, я не выпью ни глотка.
- Ну а если бы эту бумагу при тебе бросили в огонь - ты стал бы пить?
- Ее невозможно найти - путь к ней далек, и того, кто взял ее, нельзя увидеть.
Министр засмеялся и воскликнул: - Я могу найти твою бумагу! И сделать это не так уж и трудно.
Он открыл ящик, вынул оттуда что-то тщательно завернутое и протянул лист губернатору. Тот присмотрелся - в самом деле, это была клятва, данная им когда-то государю Ёмна! - "Где же вы взяли ее?", - пораженный, спросил он у министра.
А министр хлопнул себя по коленям и громко рассмеялся: - Да ведь тогда на месте государя Ёмна сидел я, а те, кто окружали меня и все прочие - мои помощники, писари и слуги из управы Пхеньяна. Я нанял танцовщицу-кисэн, чтобы она переоделась в трактирщицу и сперва напоила тебя, а потом рассказала, что ты чуть не умер. Ты был пьян и перепуган и спросонья поверил, что все происходящее - правда.
- Но ведь все мои деяния были перечислены в точности.
- А кому о них знать, как не мне. Ведь именно ко мне и к родителям шли с жалобами на твои бесчинства и несли счета для уплаты. Вот я и разыграл тебя. А если бы я так не поступил, разве стал бы ты сейчас губернатором Пхенани? - с этими словами он сжег бумагу в пламени светильника.
- И правда, что со мной было бы, если бы не замечательная хитрость и доброта моего старшего брата, - откликнулся младший, и братья, довольные, наполнили чашки вином и поднесли их друг другу.
А когда Ли уехал в Пхеньян, то, говорят, по-прежнему не пил, не распутничал и прославился, управляя провинцией!
По рассказу Кима Чегука

@темы: Корея, Разные разности