Очередной подборкой профессорского юмора делится студентка Папского Григорианского Университета Анастасия Подлиняева.
Кардиналы выбрали его Папой в надежде, что он скоро умрет. Ничего подобного, из вредности он дожил до ста лет.
«Вперед, на Аквитанию!» — сказал король. Но никто, конечно, и пальцем не пошевелил. В этих железных кастрюлях вообще было неудобно шевелиться.
О вашем знании латыни свидетельствует уже одно то, как вы прочитали имя этого Папы… Иоаннес Икс Икс И… лучше бы я оглох, прежде чем это услышал…
Пора учить все-таки латинские числительные. А то "Папа Иннокентий Палка Палка Палка" уже как-то режет уши.
Посмотрите на этот купол! Какая работа, какое изящество! Насколько же грандиозный этот купол! Он настолько грандиозный, что я даже забыл, почему начал про него говорить…
— «Рома Капут Мунди»
— Капут вам на экзамене будет..
Когда станете настоятелями, помните одну важную вещь: церкви строятся на обещании богатых и деньги бедных…
читать дальше?Ваши познания в музыкальном методе такие же, как у Блаженного Августина. Подождите радоваться, это не комплимент. Августин абсолютно ничего не понимал в музыкальном методе.
Мы постоянно видим противоречия между Павлом и Варнавой, между Павлом и Петром, между Павлом и Яковом. Вот ведь противный Павел!
Автор этого комментария к Expositio in Lucem получает зачет автоматом: «Амвросий, ты что, полегче написать не мог?»
Итак, кто будет рассказывать про Галилея? Нет-нет, доминиканцы, только не вы!
Сейчас я в двух словах объясню вам историю создания этой картины: «О нет! Я нарисовал это пьяным. Никто не должен этого увидеть. Скорее замажу все черной краской!»
Я чуть не поседел, когда увидел вас. От счастья, разумеется, от счастья.
Трое ваших однокурсников этим летом бросили университет и вступили в бенедиктинский орден. Не выдержали моей программы, слабаки.
Чтобы определить возраст этой фрески, нам понадобятся: фреска, острый взгляд, необходимые инструменты и запрос в Google — «Сколько лет этой фреске, где у кита изо рта торчат ноги какого-то мужика».
Бруно ди Сеньи был большим папистом, чем Папа. Это парадокс.
На двери экзаменатора висит бумажка с надписью, подчеркнутой красным: Повторяю последний раз: Петр и Павел не братья!
Ну хотя бы сделайте вид, что вы все понимаете!
Как способ умерщвления плоти могу посоветовать прочитать все мои научные публикации за последние 25 лет.
Даже не знаю что хуже: проповедовать перед альбигойцами или читать вам лекцию.
Сын мой! Эти женщины не доведут тебя до добра! Оставь их, ну зачем они тебе? Возьми что-нибудь нормальное, как все остальные: поклонение волхвов, например. А то ведь выдумал: женщины в работах Боттичелли!
Надеюсь, вы не впадете в ересь до экзаменов.
Во время экзамена запрещается разговаривать. На любые темы! Даже если вас будут терзать духовные сомнения. Если вас прямо распирает сказать что-нибудь высоко духовное соседу, попробуйте сдержать этот святой порыв.
Когда я еще был студентом, то работал в библиотеке при монастыре N. Там я случайно порвал средневековую рукопись. Мне сказали: или платишь 300.000 евро или отрабатываешь всю жизнь в качестве нашего монаха. У меня не было 300.000.
Что вы там шепчетесь на задней парте? Вам что, исповедаться приспичило посреди экзамена?
На неутомимого Святого Амвросия не было программы анти-плагиат!
Я 25 лет работал капелланом в школе! Меня невозможно напугать!
Если в катакомбе внезапно погаснет свет, не пугайтесь. Но, если будет слишком страшно, вы можете держаться за руки. Только не за мои — я буду держать фонарь.
Если вы еще раз перепутаете прошедшее и будущее время или мужской и женский род, я подвергну вас таким репрессиям, что вы будете завидовать парижским гугенотам!
Вы только подумайте, в монастыре уже обед! Настоятель приготовил вам равиоли, сварил кофе… все стынет… но вы будете сидеть здесь голодные, несчастные и одинокие, пока не назовете мне все разделы Lumen Gentium!
«Да это же понятно даже дураку» — обычно философы так пишут, когда не могут объяснить написанную ранее галиматью.
Люблю вот так утром войти в аудиторию, распахнуть окно. Пить свежий кофе под перезвон колоколов. И только 70 балбесов передо мной мешают наслаждаться жизнью.
А теперь я посмотрю на вас своим фирменным взглядом «Усни, но не сейчас».
Сейчас я выйду в коридор, а потом вернусь. Возвращаться я буду, громко кашляя. Вы понимаете меня, балбесы, очень громко кашляя.
Перед письменным экзаменом: Какая идиллия! Иезуиты прилепились к капуцинам! Студенческая солидарность объединяет все ордена в битве против меня. Я давно это знал.