Ветка сакуры легла на грудь дуба... — @дневники: асоциальная сеть

среда, 25 января 2017

16:44

Всех, кому в тему - ...

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

URL

09:50

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Опять переделка песни "камелотская". ) На этот раз краткий пересказ истории Артура и Морганы в стиле песни из р.-о. "Юнона и Авось". Ничего концептуального и никого обидеть не хотел. )) Просто в голову пришло.

читать дальше?

@темы: "VALENS MILES" aka Камелот", Схулиганилось

URL

вторник, 24 января 2017

18:08

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

+ 1

@темы: Про меня

URL

воскресенье, 22 января 2017

21:57

Доступ к записи ограничен

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

URL

понедельник, 16 января 2017

01:32

Доступ к записи ограничен

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

URL

воскресенье, 15 января 2017

16:17

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Читаю я по е-мэйлу отрывки одного незаконченного фика. (О том, как Артур Конмела на службу принял). Читаю, думаю, что мне-то серьезные фики писать трудно. А тут еще и глючные ассоциации с другим мюзиклом сработали... В общем, меня триггернуло на маленькое хулиганство по теме. ))
Никакой познавательной, художественной и фанонной ценности текст не представляет. Рифмованное "хулиганство" в чистом виде. )

Итак, представьте:
Ясный солнечный день, Артур и Гавейн выезжают за пределы Камелота в чащобу поохотиться на разную хтонехрень. Останавливаются на привал пообедать (дичью, а не хтонехренью

), и внезапно к ним подходит рыжий ирландец. Артур (удивленный наличием людей в местах обитания хтонехрени): - А вы-то что здесь делаете?
Ирландец: - Счас спою!
Начинает много петь.

читать дальше?

@темы: "VALENS MILES" aka Камелот", Схулиганилось

URL

среда, 11 января 2017

19:26

Очень кстати было бы )

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

by sonyava

@темы: Тесты, гадания, гороскопы

URL

19:25

ЛоГГовское

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Аниме повод для веселья может дать не только при просмотре. )

Посмотрел примерно год назад аниме ЛоГГ -ОВА (110 серий). Посмотрел только первую половину, с озвучкой, потому что смотрели с братом, а у него зрение не очень и субтитры он не любит, поэтому досмотрели только до 53-й серии вкл. А недавно искал в сети, есть ли продолжение с озвучкой. Продолжение не нашлось, зато нашлись весьма... э-э... своеобразные аннотации к сюжету на разных сайтах. Цитирую:
У каждой из сторон свои герои: Главнокомандующий войск Империи - молодой гений Райнхард и командующий Союза - пожилой адмирал Ян Вэньли, всю жизнь ненавидящий воинскую службу.
Неплохо сохранился этот пожилой Ян Вэньли, как я погляжу. :-D

Скоро песок посыпется, а он девушке в любви признается, замуж предлагает, еще и стесняется при этом. Седина в бороду, бес в ребро, как говорится. х)) А в квартире убираться так до старости и не научился, подростковый труд эксплуатировал...
В принципе, "логика" понятная: мол, если Лоэнграмм молодой, так Ян пожилым должен быть, они же такие разные. (Про "молодого гения Райнхарда и пожилого болвана Яна" не написали - и на том спасибо

)

Еще цитатка (с другого сайта уже; пунктуация сохранена):
Аниме повествует о двух соперниках Ян Вэньли и Райнхард фон Лоэнграмм, которые являются полководцами двух армий космофлота постоянно сражающихся за превосходство и территорию.
Ян - циник, а Райнхард - наоборот, проявляет амбиции и старается заразить всех оптимизмом.
В общем, "циник" и "амбициозный" - это уже антонимы, ну вы понимаете. Х)) Хотя бы одну серию, где зараженный вирусом неизлечимого оптимизма Райнхард бегает по космофлоту, пытаясь заразить окружающих, тоже вспомнить пока не удалось. Но это так, мелочи )

________

Впечатлений от аниме, хотя и просмотренного только наполовину, осталось много, и, в принципе, оно вполне оправдывает свою популярность - во всяком случае, после просмотра нашлось что обсудить не только в шутку, но и всерьез, да и анимация по большей части вполне достойная. Естественно, при просмотре не обошлось без стеба. ) Как-бы анекдот для примера:

Получают Райнхард и Зигфрид Кирхайс записку: "Будьте осторожны! Фройлян Аннерозе угрожает опасность - на нее готовит покушение маркиза Б."
Райнхард, задумчиво: - Надо же! Сестру ненавидит какая-то маркиза Бэ. Кто бы это мог быть?
Зигфрид: - А я знаю? Там этих бэ при дворе... Всех титулов и обоего пола причем.

Вообще, стеба при просмотре было много, но он весь с определенными темами связан, так что его я запишу, если буду про эти темы писать (и если не забуду, конечно).

________

Большинство впечатлений (например, те, что касаются персонажей, боевых действий и жизни двух государств) слишком многословны, поэтому я их пока записывать не буду (Напишу только, что это пока единственный из более-менее понравившихся сюжетов, в которых у меня есть одна "любимая" фракция и самый понравившийся персонаж; естественно, это впечатления от первой половины сериала. Часто у меня самых любимых персонажей от полудюжины до десятка, да просто любимых 10-20, а тут все несколько проще выглядит). Но некоторые впечатления все-таки запишу.

Много слов

@темы: Про аниме, Много мыслев, Анекдоты, Нарочно не придумаешь

URL

16:32

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Читаю в избранном в инстаграме о Марии Медичи. Эта личность, много лет несшая на своих плечах тяжесть своего сана (и тяжесть немалую; можно, например, представить, сколько весит парадное платье, расшитое 3000 крупных жемчужин и примерно тремя сотнями бриллиантов

) - несомненно заслуживает внимания, и читать интересно. Из-за этого вспомнил, что писал о жизни королевской четы Генрих-Мария в своих мемуарах кардинал Ришелье. Стиль изложения, имхо, прекрасен (все эти "все хорошо, прекрасная маркиза", "ветка вишни легла на грудь дуба и птица пролетела над соборами Парижа" и "восславим наших благородных государей" вперемешку с разными подробностями семейной жизни вышеупомянутых государей производят интересное впечатление). Так что я кое-что в дневник скопировал. (Я тоже так научиться писать хочу Х)) ).

В 1600 году великий король Генрих, достойный жить столько же, сколько была жива его слава, укрепив на своей главе корону, принеся государству успокоение, смирившись перед чаяниями и нуждами своего народа, имевшего на него огромное влияние, после многих побед, одержанных над врагами отечества, решил, что настала очередь и ему покориться законам природы и вступить в брак, дабы оставить государству наследников своей короны и добродетели.
В поисках подруги под стать своей славе он окинул взором всю Европу и, не пропустив ни единого уголка, где бы мог отыскаться предмет его мечтаний, остановился на Флоренции, где жила та, существование которой делало дальнейшие его поиски бессмысленными. Местная принцесса, внучка Императора по матери, а по отцовской линии из рода, давшего миру многих знаменитостей и государственных мужей, тронула его душу, к тому же у нее была безупречная репутация. Цветущая дева обладала самыми зрелыми добродетелями: казалось, Господь создал ее настолько совершенной, что искусство, завидующее природе, едва ли смогло бы добавить хоть что-то к ее достоинствам.
…
Всевышний, истинный творец этого брака, так соединил их сердца, что с самого начала они жили в полном доверии друг к другу, будто всегда были вместе.
…

Поскольку главным для нее было нравиться королю, она приучилась быть терпеливой даже в том, в чем нетерпеливость не только простительна для самых сдержанных женщин, но и вполне пристойна.
Однако великий государь многих дарил своим вниманием.
Иные лукавые либо трусливые людишки доносили ей об опасных последствиях непостоянства супруга; и хотя эти попытки подорвать ее доверие к супругу и увенчались некоторым успехом, все же она продолжала ему верить: за исключением некоторых чрезмерных увлечений Короля, она считала ревность слишком болезненным испытанием, чтобы прислушиваться ко всем наветам.
Она не раз пыталась уговорить Короля перестать огорчать ее, не вредить своему здоровью, своей репутации — впрочем, последняя была вне подозрений, — наконец, не идти против совести, убеждая, что она бы смирилась с его похождениями, если бы они не были противны Богу. Но все ее самые убедительные доводы были не в состоянии отвратить государя от страстей, чью серьезность, ослепленный ими, он не осознавал.
Порой она прибегает и к другим средствам: заявляет, что займется его любовницами, угрожает расправой с ними, утверждая, что никто не осмелится упрекнуть в чрезмерных поступках женщину, преданно любящую своего мужа. Через доверенных лиц она доводит до Короля свои угрозы.
И эти средства, хотя и более слабые, чем первые, оказываются куда более действенными, чем нравоучения, ибо касаются интересов его любовниц, к которым он прислушивается в большей степени, чем к ней.
Как-то раз Король велел маркизе де Верней покинуть Париж с надежной охраной, узнав от Кончини, что Королева заручилась поддержкой надежных людей, желая отомстить маркизе, — впрочем, то была лишь уловка, он был уверен, что в данном случае она хотела припугнуть его, а вовсе не причинить зло.
По этому поводу случалось немало треволнений, но все они не имели последствий. Подобно тому, как ревность толкала Королеву на всевозможные ухищрения, неумеренная любвеобильность Короля настолько ослабляла его, что, будучи умным и великодушным монархом, он, казалось, терял порой рассудок.

В остальном брак Их Величеств ничем не омрачался. читать дальше(см. дальше х) )Следует все же признать, что похождения Короля и ревность Королевы в совокупности с ее силой духа часто порождали ссоры. Герцог Сюлли не раз рассказывал мне, будто не проходило недели, чтобы они не бранились. По его словам, однажды Королева, стоя подле Короля, пришла в такую ярость, что тот, опасаясь с ее стороны худшего, так непочтительно, хотя и непроизвольно, поднял и опустил руку, что позже Королева утверждала, будто он ударил ее, впрочем, это не мешало ей оправдывать его, ведь и сам жест, и предусмотрительность Короля не были излишними.

От графа Граммона я узнал о том, что однажды Король, взбешенный выходками Королевы, оставил ее в Париже и перебрался в Фонтенбло, ей же велел передать: если она не научится уживаться с ним и не изменит своего поведения, ему придется отправить ее обратно во Флоренцию со всем, что она привезла оттуда, имея в виду супругу маршала д’Анкра и самого маршала.
(Кончино Кончини принадлежал к одной из лучших аристократических семей Флоренции, как следует из книги «Прославленных родов» Сципиона Аминирато. Его отец был наставником Франческо Медичи, отца Королевы-матери.
Юность Кончино была бурной: он сидел в тюрьме, был сослан и даже одно время сделался стольником кардинала Лотарингского.
Незадолго до женитьбы Короля он вернулся во Флоренцию, не снискав себе никаких благ, ибо являлся третьим сыном в семье, обладавшей десятью тысячами дукатов ренты; и потому легко согласился отправиться в путь вместе с принцессой Марией. Леонора Галигай уже тогда благосклонно посматривала в его сторону и помогла ему деньгами.
Спустя некоторое время по прибытии во Францию он женился на Леоноре и превратился в супруга фаворитки Ее Величества. Он был первым метрдотелем королевы, а затем ее первым конюшим. После нескольких досадных случаев, произошедших по вине его супруги, не умевшей в силу язвительности своего ума говорить с Королем почтительно, когда речь заходила о его любовных похождениях, Кончино наконец расположил к себе Его Величество, ибо был сметлив, любил игру, отличался изысканным юмором, был насмешником и умел развлекать, а кроме того, ловко прикрывал интрижки Короля и успокаивал вспышки ревности, которыми Королева изводила своего супруга.
Что касается супруги маршала, ее звали Леонора Гай; дабы скрыть свое низкое происхождение, она изменила фамилию. Отец ее был столяром, мать — кормилицей Королевы; таким образом, она являлась молочной сестрой Ее Величества, старше той месяцев на пятнадцать или двадцать. Они росли вместе, с годами их дружба крепла: ее верность, заботливость, стремление услужить госпоже не знали себе равных; та платила ей нежной привязанностью, к тому же она так хорошо разбиралась в том, что увеличивает красоту девиц — нарядах и украшениях, что ее госпоже казалось, будто другой такой же не сыскать в мире и что, если она потеряет эту, замены ей не найдется.
Это привело к тому, что она знала все секреты своей повелительницы. Великий Герцог ничуть не сожалел о том, что рядом с его племянницей находится такая девушка; ответы Марии принцам, желавшим побеседовать с ней, были подсказаны ей Леонорой, а Леонора внушала ей именно то, что желал услышать Великий Герцог, который таким образом направлял мысли племянницы. Наконец, в течение долгого времени храня ее, как сокровище, которое он обещал всем, но никому не отдавал, он понял, что далее удерживать девицу без ущерба для ее репутации нельзя — она достигла двадцати семи лет, — и тут представился самый благоприятный случай устроить ее судьбу: ей сделал предложение Генрих IV, искавший мира в своем королевстве после одержанных побед. Леонора отправилась вместе с ней и стала приближенной Ее Величества Королевы Франции… Прибыв во Францию, Леонора немедленно была признана фавориткой Королевы, которой без особого труда удалось добиться согласия на это у Короля. Склонность к Кончино, зародившаяся в душе Леоноры еще во Флоренции, вкупе с недоверчивостью к французам привели к тому, что она вышла замуж за Кончино, ставшим первым метрдотелем Королевы; сама же Леонора была ее фрейлиной.
Во всех огорчениях, испытываемых Королевой из-за любовных связей Короля, она оставалась так тесно связанной с нею дружескими узами, что ни Королю, ни ее супругу не удавалось заставить ее смолчать или помешать с издевкой обо всем рассказать Королеве, когда они невольно своим поведением оскорбляли ее; несколько раз ее чуть было не отправляли обратно в Италию — вместе с супругом. Это отнюдь не вредило ей в глазах ее госпожи, которая после смерти покойного Короля стала в качестве регентши распоряжаться огромным королевством; вследствие чего и Леонора, и ее супруг взлетели на вершину власти, заняв такие должности, которые до них и не снились чужестранцам.)

От людей, игравших тогда важную роль в управлении государством, я узнал, что недоброжелательность, вспыхивавшая иногда между Их Величествами, дошла до того, что Король неоднократно говорил им о своей готовности просить ее жить отдельно, не в одном с ним доме; и все же, верно, не сердце, а гнев, часто принуждающий говорить то, что ничто в мире не заставит сделать, исторгал такие слова из его уст.

Как тут не поверить в то, что ревность Королевы подогревалась зловредными советчиками, и не только в этом. Тот же герцог Сюлли, мнением которого Королева в то время весьма дорожила, ведь он считался самым близким к монарху человеком, рассказывал мне, что однажды она послала за ним, чтобы сообщить ему о решении, которое заставил ее принять Кончини, — предупредить Короля о тех придворных, кто доносил ей о нем. Кончини, присутствовавший при ее разговоре с Сюлли, утверждал, что таким способом Королева могла бы дать понять Королю, что ничего не утаивала от него. Сначала герцог ответил ей, как обычно резко и не очень учтиво, что подобное поручение настолько отличается от тех, к которым он привык, что он ничем не может быть ей полезен, но стоило Кончини удалиться, как он изменил тон и сказал, что, будучи ее верным слугой, обязан предупредить ее: она приняла неудачное в данных обстоятельствах решение, способное возбудить у Короля самое большое и обоснованное подозрение, которое жена может вызвать у мужа его положения, тем более что любому здравомыслящему человеку было ясно, что никто не осмелился бы заговорить с Королем на такие темы, не будучи уверен, что тому это приятно: Король мог подумать, что причины, побудившие ее к этому открытию, объяснялись либо опасением, что эти сведения могли дойти до него иным путем, либо ее неприязнью к тем, кого она хотела обвинить, поступая так под влиянием людей более приятных ей либо людей, способных склонить ее к такому решению.
Эти доводы подействовали на нее, и она решила последовать советам герцога Сюлли, хотя в других случаях находила его малопригодным для роли советчика, к тому же она с юности так дорожила собственными желаниями, что ее тетка, великая герцогиня, которой было поручено ее воспитание, частенько жаловалась на ее непреклонность в принятых решениях.
Расхождения были нередки между Их Величествами; но не успевали отгреметь грозы, как Король, пользуясь хорошей погодой, снова был так предупредителен с ней, что после его смерти я не раз слышал, как Королева расхваливала прожитое с ним время и его доброту по отношению к ней.

…Королева принялась настойчиво выпрашивать у Короля должность для герцога де Сюлли, которому выпала честь пользоваться ее доверием; не желая идти у нее на поводу, Король ответил ей, что Сен-Мексан — захудалая крепость королевства, но, пока существует партия гугенотов, даже самые скромные крепости Франции важны, если же когда-нибудь гугеноты потерпят поражение, то даже самые лучшие крепости потеряют всякое значение. Он не хотел дать герцогу это место, поскольку лишь распорядителю финансами не нужно было, пока он оставался на этой должности, предоставлять пенсию. Предложить же герцогу денежное место фактически означало бы заставить его принять его.
К тому же поместить его среди гугенотов означало помешать герцогу стать католиком, а это привело бы к тому, что он стал бы помогать гугенотам.
Он же желал, напротив, оторвать герцога, насколько это было в его силах, от этой партии, помочь ему справиться с заблуждением.
Он признался Королеве, что в самом начале, когда он сам только принял католичество, он сделал это неискренне, лишь для того, чтобы заполучить корону, но после встречи в Фонтенбло кардинала дю Перрона с дю Плесси-Морней он сознательно возненавидел веру гугенотов и их партию, но уже исходя из государственных интересов.
Не раз потом он говорил Королеве, что гугеноты — враги государства, что когда-нибудь их партия может причинить зло его сыну, если не принять против них меры.
Она также должна иметь в виду, что иные, движимые набожностью люди могли своим неумеренным рвением сыграть на руку Испании, если бы отношения между двумя королевствами испортились. Осторожность толкала католических королей всегда оправдывать свои самые неправедные действия интересами веры. (!! Так мило, что это пишет католик-кардинал х)) ) Ей дóлжно с неизменной осторожностью относиться к хитрости одних и щепетильности других.

…Король хвалил ее за скрытность, а ведь частенько он сам страдал от этого ее качества, пытаясь, впрочем, безуспешно, узнать имена тех, чьи мнения порой доходили до него.
Он добавил, посмеиваясь, что Королева была неравнодушна к почестям, была неподражаема в умении тратить деньги, исключительно смела, и если бы не старание сдерживать свои чувства, была бы мстительна: он не раз видел ее до такой степени уязвленной страстью, которую он испытывал к другим женщинам, что становилось ясно: не было ничего, на что бы она не пошла в своей жажде мести.
Король упрекнул ее в лености или по крайней мере в стремлении уклониться от дела, если только оно не увлекает ее.
Он ставил ей в вину неласковость, излишнюю подозрительность, а заканчивал перечисление ее недостатков упреком в том, что она доверяет лишь своим ушам и словам, любит послушать сплетни и сама позлословить.
Как-то, будучи недовольным ею, Король усмотрел в ее храбрости тщеславие, в ее стойкости — упрямство. Он часто говорил своим доверенным людям, что никогда не видел более цельной натуры, которая бы так трудно отказывалась от принятых решений.

Однажды она высказала Королю свое неудовольствие тем, что он называл ее «госпожа Регентша», на что тот ответил: «Вы правы, желая равенства наших лет, ибо моя кончина будет началом Ваших тягот: Вы плакали, когда я наказывал, возможно излишне строго, Вашего сына, но придет день, когда Вы заплачете еще горше от зла, которое причинят ему или Вам самой.
Вам не по нраву, что у меня есть любовницы, но Вам едва ли удастся избежать оскорблений от тех, кто завладеет сыном.
Могу заверить Вас в одном: зная Ваш характер и предвидя, каким он может быть при Вашей настойчивости и его упрямстве, Вам наверняка с ним не поладить».
Это было сказано после того, как наследник престола наотрез отказался, как его ни уговаривали, перепрыгнуть через ручей в парке Фонтенбло, что привело Короля на глазах придворных в такое бешенство, что если бы ему не помешали, он схватил бы его и стал макать в воду. (Интересная была жизнь у будущего короля Луи еще до брака с Анной и Ришелье в министрах, как я погляжу. х) Впрочем, временщики-Кончини при как бы короле - это тоже "жизнь интересная", что уж там. (

@темы: Европа, Историческое или вроде того

URL

вторник, 10 января 2017

19:42

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

На днях вспоминали мы с братом мини-сериал "Сегун" (1980 г).
(Содержание сериала вкратце:
Сюжет очень напоминает фильм "Последний самурай", а именно: бородатый иностранец попадает в очень для него чужую, очень варварскую, дикую и странную киношную Японию, кое-чем напоминающую Японию реальную, где и убеждается, что Япония - странное место, а японцы, как правило, жестокие варвары, но определенная романтика во всем этом есть. Поскольку попадает иностранец в Японию в самый разгар политического противостояния и незадолго до военного конфликта, то значительная часть японцев тут же забывает о политике и предстоящих военных действиях, а равно и о том, что контактов с иностранцами было уже до хрена, и начинает носиться с иностранцем, как барышня с расписным веером, обеспечивая ему положенную главгерою-гэйдзину при посещении Японии культурную программу. В обязательную культурную программу входят любовь знатной японки, переодевание главгероя в хакама, обучение его фехтованию, а также атака отряда ниндзя. (Японские ниндзя всегда стараются атаковать целыми отрядами. Ну, по крайней мере когда речь идет о том, чтобы главгерою культурную программу обеспечить х)) ). Существует также и произвольная культурная программа (вроде наблюдения за казнью). После некоторого числа приключений главгерой остается в Японии надолго, если не навсегда.)
Эта история рассказывается в восьмичасовом красочном мини-сериале с приличным бюджетом и хорошей актерской игрой. В последний раз мы смотрели его уже довольно давно, поэтому вспоминали, в основном, определенные моменты. Ну, как вспоминали... В основном, это были разные шутки по теме. Кое-что из этих шуточных "зарисовок" я здесь на память запишу. ))

Сидит Джон Блэкторн в японской ванне, она же фуро, моется, жизни радуется. Вдруг проскальзывает к нему в комнату госпожа Тода Марико, снимает одежду и голая залезает к нему в фуро.
Блэкторн: - :-(

Э-э...
Марико: - У нас в Японии свои традиции, Анджин-сан. У нас принято, что каждая жена даймё залезает голой в ванну к незнакомому бородатому гэйдзину и всячески за ним ухаживает. Давайте я вам спинку потру... Еще кое-что потру...
Блэкторн: - :pink:

Варварская страна!
Марико: - А еще я примерная католичка. У нас принято проявлять любовь к ближнему вот такими способами.
Блэкторн: - Вот же суеверные развратные еретики!
Марико: - Мне бы хотелось побольше рассказать вам об обычаях нашей страны и традициях нашей веры. Пойдемте в спальню, я вам все объясню.
Блэкторн: - Э-э... пойдемте.
Слуги, подслушивая возле спальни: - Слушай, может, скажем этому бака-гэйдзину, что у нас в Японии жены дайме перед незнакомыми людьми из-за ширмы не появляются и из-за веера не выглядывают, а примерная замужняя католичка в наше время даже к мужу в постель в рубашке до пят ложится?
- Да ну нафиг.
...
Спустя некоторое время в доме Блэкторна появляется лорд Тода и заявляет: - Анджин-сан? Я знаю, что ты спишь с моей женой! Так что счас я буду делать тебе сэппуку.
Блэкторн: - :horror2:

Мне нельзя делать сэппуку! Я же не самурай!
Тода: - Ничего подобного. Тебя наш лорд Торонага, да дадут ему будды и ками побольше ума и нормальную фамилию вместо этой, самураем сделал.
Блэкторн: - Но послушайте, здесь какая-то ошибка! Жена японского дайме при постороннем мужчине из-за ширмы не покажется, из-за веера не выглянет; примерная католичка в наше время даже к мужу в постель в рубашке до пят ложится. Неужели вы думаете, ваша супруга стала бы вот так внаглую ко мне лезть? Эта женщина наверняка просто выдает себя за вашу жену. Сейчас вы на нее посмотрите и сами в этом убедитесь. Марико, дорогая, иди сюда.
Марико выходит. Блэкторн: - Ну как? Это ваша жена?
Тода: - А я знаю?! Я же свою жену только за ширмой, за веером и ночью в спальне видел. - (подумав) - Так, женщина, пойдем в спальню. Там будет понятнее.
Спустя некоторое время Тода выходит из спальни, завязывая пояс хакама. Блэкторн: - Ну как, это ваша жена?
Тода: - Не разобрал. То ли жена, то ли кто-то из наложниц, то ли кто-то из придворных дам жены, то ли кто-то из придворных дам наложниц, то ли кто-то из служанок жены, то ли кто-то из служанок наложниц. Но определенно моя. Так что впредь смотри у меня! - (разглядывая Блэкторна) - И что она только в тебе, борода ты гэйдзинская, нашла?
читать дальше?

@темы: Про кино, Япония, Юмор, стеб и им подобное, Схулиганилось

URL

суббота, 07 января 2017

14:04

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Из недавних очепяток:

Пишу на днях что-то типа отзыва (или отклика). Вместо "благородный лорд" нечаянно записываю "блаблагородный". Исправил, конечно, потому что лорд, о котором речь, там реально благородный, а не бла-бла. х) Но слово, наверное, запомнить надо. ) Персонажи-то разные в разных сюжетах бывают; кроме благородных и бла-благородные есть. ))

@темы: Флуд, фразочки, оговорки и опечатки

URL

13:52

С праздником )

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Всем любви близких, "печенек" и приятностей на жизненном пути :new1:

@темы: Типа актуально, Позитив

URL

пятница, 06 января 2017

20:21

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Увидел тут видюшку в сети - японская песенка про Рождество

(Ну и видеозарисовочки о японском Рождестве, естественно). И хотя речь вряд ли о православном Рождестве, 6 января она тоже в тему, я думаю.

(В конце концов, разнице между православными, католиками и протестантами не Христос учил - ее люди выдумали х) )

В общем, всем вне зависимости от национальности, гражданства, конфессии, профессии, возраста и прочего желаю в преддверии Рождества счастья, любви и веры в лучшее! :sunny:

Танощи Курисумас! :china:

Merry Christmas и счастливого Рождества то есть! :new1:

@темы: Музыкальное, Япония, Типа актуально, Видео, Позитив

URL

12:03

Камелотское: об этикете. И о людях, естественно, тоже.

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Поскольку речь идет о куртуазнейшем из христианских дворов, вопросы статуса и нормы этикета имеют здесь очень большое значение, и игнорировать связанные с ними детали не стоит - ведь они тоже играют определенную роль в сюжете.

Например, в сцене пира ("Славься, славься, Камелот") ближе всего к королевскому трону стоят молочный брат короля сэр Кей и королевские племянники (ближе, естественно, старший, сэр Гавейн, являющийся одновременно и наследником короля). Накануне свадьбы Уриена и Морганы место у королевского трона занимает Уриен, который сейчас породнится с Верховным Королем, с родичами и свитой; оркнейские принцы оказываются "на второй позиции". (Кстати, в "Колыбельной Артура" в его думах о рыцарях Круглого Стола ближе всего к нему оказываются все тот же Кей и близкий друг и Первый рыцарь Ланселот). Сэр Гавейн, наливая вино королю и себе, подает ему больший кубок вина, а себе оставляет меньший (и бдительным оком преданного вассала и любящего родича фиксует, кто там какую отраву или приворотное зелье государю в кубок подсыпет или подольет.) А на балу в честь свадьбы двух королей танцующие пары встают в соответствии с их рангом: впереди всех король Гоора и его супруга, затем наследный принц Гоора, а затем разные ненаследные принцы, герцоги и рыцари Круглого Стола. Первыми должны были быть Верховный Король Артур и его супруга, но Гиневра из-за недомогания отказалась танцевать. Когда же Гавейн приглашает Гиневру на танец, то наследник Верховного Короля и жена вышеупомянутого короля встают перед королевой Гоора Морганой и наследником королевства Гоор - вопросы статуса, знаете ли.

Кстати, Артур и Гавейн - наглядный пример того, что значит быть элитой в Камелоте. И Гиневра тоже, но о ней отдельную запись делать надо, иначе слишком длинный текст получится.
Например, в сцене пира Гавейн замечает, что придворная дама подливает его дяде-королю что-то в кубок. Он мучительно раздумывает, стоит ли нарушать вопросы этикета, подав королю маленький кубок; решает, что здоровье короля таки важнее, и ...подает королю маленький кубок с беззаботной улыбкой и извиняющимся жестом, а потом... расхаживает по пиршественному залу с почти полным королевским кубком в руке - все с той же беззаботной улыбкой, любезно беседуя с окружающими, но _не прикасаясь к кубку губами_. Потому что пить отраву или приворотное зелье он, естественно, не хочет, привлекать внимание окружающих к инциденту не хочет, и огорчать дядю, рассказывая об этом случае - наверняка далеко не первом в его королевской жизни - не хочет тоже. Проще сделать вид, что ничего не случилось.
Впрочем, во время свадьбы Артур и его старший племянник сталкиваются уже не с инцидентом, а с настоящими трэшем и нервотрепом. После смерти короля Лота, отца Гавейна, на Оркнеях (и в прочих землях мужа) правила вдовствующая королева Моргауза, сестра Артура, предававшаяся не только делам правления, но и прелюбодеяниям с сэром Ламораком, которого многие источники называют убийцей ее мужа. После венчания Артур и Гавейн узнают из полученного королем письма, что третий сын Моргаузы, Гахерис, в гневе из-за любовной связи королевы убил ее. Проще говоря - убита самая близкая их родственница, а на другом их близком родиче лежат несмываемое бесчестье и тяжкий грех из-за убийства беззащитной женщины, более того - убийства родной матери и королевы. После чего узнавший об этом трэшаке Артур, старательно демонстрируя полное спокойствие, идет к молодой жене и, улыбаясь, любезно беседует с ней, уверяя, что у нее нет причин для забот и грусти. А потом галантно раскланивается с женой и поспешно уходит, потому что ему необходимо хоть немного побыть вдали от праздничного веселья. Тем временем Гавейн терзается из-за полученных вестей, но старательно скрывает свое состояние от Агравейна - ведь иначе придется сообщить ему чудовищные известия, а Гавейн не знает, как сделать это, не причинив брату боль. Однако во время беседы короля с королевой он отвлекается от собственных тяжких мыслей, понимая, что:
- бал на свадьбе Верховного Короля открывают гоорцы
- молодая королева не должна чувствовать себя покинутой и одинокой в день свадьбы, но его дяде и королю сейчас не до любезных бесед и танцев
- то, что король и королева в день свадьбы не танцевали на балу и проводят много времени порознь, может дать пищу для пересудов
Он тут же передает оруженосцу пояс с мечом и - можно сказать, решительно - приглашает юную королеву на танец. И на следующий. Идеальная осанка. Безупречные манеры. Обаятельная улыбка. Куртуазные речи. Любому, кто со стороны его видит или с ним говорит, и в голову не придет, что с ним что-то плохое произошло. Программа-минимум "Не дать повод сплетничать о плохих отношениях в королевской семье, проявить внимание к родственнице и королеве" выполнена. А потом, попрощавшись с королевой элегантным поклоном и кивком препоручив ее Акколону, он отходит подальше от танцующих. Залпом выпивает полный кубок вина и торопливо, не сказав никому ни слова, уходит - и Эрик растерян и чуть ли не в шоке, потому что не привык видеть таким своего господина.
Уже эти два эпизода показывают Гавейна (да и Артура тоже) людьми, которые не позволяют себе ни на мгновение показать окружающим боль или слабость, лишь очень немногим выказывая истинные чувства. Люди, привыкшие стабильность и порядок в государстве и при дворе, честь рода, доброе имя семьи ставить выше собственных чувств, какими бы они ни были, и не быть искренними даже с самыми близкими людьми - в мире, где "все так ненастояще" искренность может оказаться не менее опасной, чем слабость, может помешать защитить тех, кто тебе дорог, и то, что тебе дорого. Так что умение "сохранять лицо", даже если сердце обливается кровью, и отношение к любому искреннему и открытому проявлению чувств как к роскоши, увы, по большей части недоступной, для них так же привычно, как и владение оружием.

Много слов

@темы: "VALENS MILES" aka Камелот"

URL

среда, 04 января 2017

00:19

Камелотское: продолжаю писать о боевке. И о людях.

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Поскольку в Камелоте собрались лучшие рыцари из разных земель, сравнивать качества бойцов по технике боя затруднительно - она в Камелоте примерно у всех персонажей одинаковая и качественная. На общем фоне выделяются по технике и динамике разве что Гавейн и Ланселот, как первым рыцарям и положено, Акколон - молодой юноша, еще не отточивший технику боя, - и Гарет, который при приезде в Камелот, такое ощущение, меч разве что в руках держать умел, и опыт "реальных" фехтовальных тренировок, не говоря уже о боевом опыте, у него маленький. Всех остальных воинов можно разделить на более крутых и более слабых бойцов, в основном, по тому, как они ведут себя с противниками в бою.
Перед премьерой в одном из выпусков "Вестника Камелота" была цитата от сэра Ланселота о том, что одни из важнейших качеств истинного рыцаря - храбрость в бою, благородство по отношению к слабым и беспомощным и соблюдение правил поединков. И эти критерии, в общем, вполне для оценки применимы.

Например, сэр Борс - явно один из самых сильных бойцов Камелота. Не только потому что легко орудует огромной хренью типа боевой молот, которую два оруженосца с трудом способны волоком утащить, но и потому, что на турнире всего лишь оглушает своего противника и никогда не нарушает правила боя - его мастерство ему это позволяет.

Агравейн - явно более слабый боец. Он убивает противника на турнире, потому что попросту ранить его или обезоружить не хватило сил и умения, и толкает Эрика на вражеские мечи, чтобы отвлечь внимание и выиграть хоть какое-то преимущество в рубилове. Блиобериса тоже одним из сильнейших рыцарей не назовешь: то, что он в массовом рубилове на "Ведьме" не брезгует тяжело ранить стражника (!) ударом в спину (!!), чтобы снизить численный перевес противника - это о многом говорит. (Может быть он, конечно, из-за Гиневры беспокоился - стоит одна и без ~~оружия~~ прикрытия, вдруг копьем кто-то ткнет? Но все равно такой поступок с тем, кого с т. з. эпоса и бойцом-то настоящим считать нельзя, явно о высоком боевом мастерстве не свидетельствует). Не впечатляет в этом плане и Лионель, который на "Ведьме" напал на Борса, когда тот уже дрался с Ланселотом, и ткнул его мечом в ногу ( :facepalm:

). Благородные рыцари, что уж там.
Лионель и Борс меня в целом... э-э... удивили проявлением своих родственных чувств. Так, Борс пренебрегает запретом короля участвовать в бою против людей Ланселота. А Лионель ради возможности подраться с родичем и вовсе оставил открытой для вражеских ударов королеву, которую, на секундочку, спасать сюда пришел. Ну, ОК, пусть он с Конмелом был знаком и знал, что тот будет в куртуазию играть по всем правилам. А если бы Агравейн в том состоянии, в каком он был, в куртуазию играть не стал бы? Кстати, мне тут в голову пришло - Эрик в Агравейна вцеплялся потому что боялся, что раненого Агравейна зарубят в бою, или потому что боялся, что Агравейн зарубит Гиневру? Все-таки такое несмываемое пятно на чести... Потом пошла бы в народ молва, что у сыновей Лота Оркнейского привычка такая паскудная - королев беззащитных убивать...
Зато в финальном бою родичи, которые до того настолько враждовали, хоть и недолго сражались спина к спине. Порадовало. )

Конмела как хорошего бойца характеризует уже то, что он позволяет себе заморачиваться по полной программе куртуазными заморочками, которыми многие из рыцарей пренебрегают. Он на "Ведьме" почти не пытается атаковать Лионеля, потому что может получиться расклад "двое на одного" - а так нечестно. Он не то что убить - ранить Блиобериса не пытался, с ног сбил и ~~забыл~~ ждал, когда поднимется, потому что лежачего не бьют. Ланселота в спину бить тем более нельзя, фи-фи, бесчестье несмываемое. Вот лицом к лицу с Первым рыцарем один на один - это да, это можно, все по-честному. В общем, сперва я думал, что это фейспалм. Финалка показала, насколько мало я знаю о фейспалмах.
На финалке, как всем известно, есть пикты. И эти пикты бегут в атаку на королевскую армию. Один из них перекатывается через подставленный рыцарем щит, падает... Конмел, вместо того, чтобы оприходовать пикта топором, деликатно ждет, пока тот поднимется, потому что лежачих, как мы помним, не бьют, а потом, даже не пытаясь убить или ранить, всего лишь оглушил, потому что ну у пикта же только кинжалы, более слабого и хуже вооруженного противника нельзя убивать или ранить. А вот со вторым пиктом уже можно драться по-настоящему, потому что он не только вооружен мечом, но и судя по всему, один из лучших (если не самый лучший) боец в своем племени. (На то, что он из числа лучших, указывает не стремление к честному бою - на это у пиктов начхать всем, от крутейших воинов и до юношей, которые, видимо, на охоту на крупного зверя еще ни разу не ходили. Но у него в снаряге медвежья шкура и клыки, добытые на охоте, и хороший меч; он единственный из пиктов встает в правильные стойки с мечом перед боем - и создается ощущение, что фехтовальная техника у него проработана. А еще он ведет себя сперва очень самоуверенно - бьет по щиту Борса и по Конмелу, держа меч одной рукой, - типа "Я убил большого медведя на охоте; я легко убью слабых южан из каменных домов". И лишь потом он забывает о самоуверенности и понимает, что в этой боевке легко не будет.) Тем временем слегка оклемавшийся пикт-с-кинжалами в благодарность за куртуазию атакует Конмела сзади, рассекая кинжалом сухожилие под коленом. Конмел падает на колено, вновь бьет кинжальщика топорищем, уже слабее - рана мешает, знаете ли, да и пикт с мечом изрядно так отвлекает -, поэтому кинжальщик приходит в себя уже быстрее и во втором порыве благодарности за куртуазию убивает Конмела ударом в спину. Вот так вот не-рыцарю по статусу умереть из-за рыцарских принципов... слишком глупо вышло. (( А, с другой стороны, будь он "умным", его бы и жалко так не было. (
читать дальше?Меня это следование правилам боя в финалке удивило тем более, что, судя по всему, Конмелу из-за смерти короля и его кровных родичей... нерадостно было, мягко говоря. Он, когда Гавейна смертельно ранили, будто постарел моментально. И из-за Мордреда он, такое ощущение, искренне сожалел, когда тот был ранен родным отцом. (Ведь по движениям Мордреда, по его манере боя было заметно, что это маленький ребенок, хотя и с телом взрослого воина, причем воина явно не способного сражаться с Артуром на равных. Он довольно неуверенно двигается, он часто оглядывается на Моргану в поисках поддержки и совета; когда его сабля скрещивается с мечом Артура, Мордред пригибается - его рука явно слабее, чем у отца. А получив ранение в руку, он падает на землю и содрогается то ли от боли, то ли от рыданий, и потом неподвижную руку беспомощно к себе прижимает. (Олеся здорово поработала над этой ролью, по-моему; ведь играть слабого и терзаемого сомнениями бойца тоже надо уметь). В общем, даже со стороны наверняка заметно, что этого персонажа морально изувечили и жизнь ему искалечили - так же, как было с Гавейном. Так же, как было с Акколоном. И его преимущество в бою - это отнюдь не его воинские умения; в качестве орудия для убийства в этом плане идеален был бы Гавейн, если бы его удалось окончательно сломить и душу ему полностью искалечить. А главное "функциональное преимущество" Мордреда в бою - в том, что Артур вынужден сражаться с родной плотью и кровью и ранить, по сути, ребенка, у которого ни детства, ни любящих родителей не было. ) А в смерть Артура капитан, такое ощущение, даже поверить сразу не в силах был - такая растерянность, взгляд такой беспомощный... Даже всегдашняя статуеобразная неподвижность и четкость движений исчезли на мгновение. Правда, стоя на коленях перед Артуром и потом готовясь к бою, он вновь включает модус "Статую с топором со встроенной функцией рубилова заказывали?" Но там есть один маленький момент - Ланселот, опустившись на колено перед другом и королем, спустя мгновение уже вспоминает, что вот тут вот рядом пикты готовятся к бою; а пикты "Камелота" - это не персонажи подростковой манги, три месяца стоять и ждать, пока смерть Артура оплачут по полной программе, они не будут явно. х) Ланселот поднимается, вслед за ним строятся и другие рыцари... Капитан встает последним; даже мальчишка-оруженосец о противниках и предстоящей битве, такое ощущение, вспомнил раньше. А ведь до этого Конмел насторожился чуть ли не первым, шум приближающегося войска услышав. А теперь... Все-таки гибель короля и его родичей его неслабо так "приложила" морально; он ведь их защищать обязан был, но не смог никого защитить. Конечно, бывают ситуации, когда защитить кого-то невозможно и/или неправильно - красивое и эпичное самоубийство Гавейна или разговор Артура с только что обретенным и тут же потерянным сыном именно таковы. Но легче-то от этого не станет. И в подобной ситуации принципам и правилам боя четко следовать... Может, привычка - настолько вторая натура. А может, когда слишком многое потеряно, нельзя потерять еще и себя. Не знаю...

В общем, не помню где увиденная фраза о том, что рыцарство в "Камелоте" недостаточно рыцарственное и благородное, меня, конечно, по-прежнему удивляет, потому что когда я сравниваю, какое у меня впечатление после пусть и поверхностного и беглого прочтения "Смерти Артура" Мэлори и поэм Кретьена де Труа (не говоря уже об истории Тристана и Изольды) о рыцарстве из этих произведений в общем и целом сформировалось... Даже те персонажи "Камелота", которые при определенных обстоятельствах ведут себя не по-рыцарски, благороднее, умнее и куртуазнее кажутся; да и вообще они чисто по-человечески интересны, потому что у них живые и яркие характеры и свои, во многом трагичные, судьбы. Иногда в голову приходит, что, может, и правда это мнение высказывалось из-за того, как в "Камелоте" второстепенные персонажи не-рыцари показаны? Ну где это видано - в финалке на первом плане красиво, романтично и трагично умирают капитан неизвестного происхождения и два оруженосца! Поношение рыцарства вообще! :laugh:

Кстати, раз уж у меня тут про оруженосца Артура было и про Конмела было (и даже довольно много слов), то и про гоорского оруженосца напишу. Этот юноша запоминающимся персонажем в первую очередь из-за преданности королевской семье оказался - а после смерти короля и наследного принца Моргана стала единственным и главным представителем королевской семьи, и он верно ей служит (о слухах о ее причастности к смерти Акколона то ли не в курсе, то ли не верит "сплетням, пятнающим честь королевской семьи" - не знаю). Факт в том, что когда два войска в финале становятся друг напротив друга, он выбегает на поле боя, пытаясь понять, что происходит, видит свою королеву и решает, что вот она здесь и ее надо защищать от разных угроз. Я так и не понял - то ли он изначально считал королевскую армию врагами и думал, что королеву надо защищать от того же Конмела, например (если так, смелый и преданный парень - шансов-то на это у него было не больше, чем у велосипеда против танка; но ранение и смерть Конмела его по-любому неприятно поразили.) А, может, он пиктов с самого начала считал врагами - он-то в сцене "Мордред" не присутствовал, только потом на поле боя подоспев, - и тогда он с ними не дерется, потому что лежачего не бьют и в спину не бьют, а сразиться с кем-то по правилам шанс не выпал. Или он вообще не заморачивается подобными вещами, а думает только о том, что надо королеву защищать от кого угодно. Но что бы он ни думал, пиктам до этого дела нет; пикты пришли убить во славу Богини и по призыву Ее жрицы всех вооруженных южан и разграбить их земли. И оруженосца, вообще не готового в тот момент к бою, убивает воин-пикт ударом меча в живот. Оруженосец падает у ног Морганы, и его последний взгляд устремлен на его королеву (которая, вообще-то, пиктов в эти земли и привела). Но королева его даже не замечает. Из-за ее мести уже погибли, потеряли близких, были морально изувечены или обесчещены столько людей... Ее брат и сын, ее племянники (один из которых в детстве питал к ней искреннюю привязанность и клялся ей рыцарски служить) , влюбленный в нее рыцарь (и ее приемный сын к тому же) - что по сравнению с этим какой-то оруженосец? - Пылинка под ногами. (Почему-то вспоминается фраза про "Преданный слуга - кем преданный?" Впрочем, в этом мюзикле и "преданный возлюбленный" в тему было бы). Жалко его тоже, в общем.

Впрочем, вернусь к рыцарям и боевке, а то у меня сейчас запись уже не про это, а, скорее уж, про ангст и трагизъм получается. )
Ланселот своим поведением в боевых эпизодах полностью оправдывает звание Первого рыцаря. Например, сражаясь с Кеем, - не на турнире, а в реальном бою - он выводит его из строя, ранив - болезненно, но, видимо, не слишком тяжело - Кей в состоянии передвигаться самостоятельно, без посторонней помощи. Галантно склоняется перед побежденным противником и, взяв его в плен, препровождает в свой замок (где Кея встречает придворная дама Гиневры, судя по всему, питающая к нему симпатию, так что рыцаря ждут лечение и приятная беседа, и плен явно не будет для него слишком тяжким.) Когда в спальне королевы Агравейн на него нападает вместе со слугой и оруженосцем, то слугу Ланселот попросту отшвыривает легкими ударами, как и потом на "Ведьме" (впрочем, со слуги даже легких - с т. з. Ланселота - ударов хватает, чтобы не сразу прийти в себя и подняться изрядно помятым), оруженосца - вооруженного мечом - тоже попросту отшвыривает, блокировав удар, потому что ну какой из оруженосца противник, и только с рыцарем Агравейном дерется и слегка его ранит. А когда потом к стычке присоединяется Гарет... Даже если бы зрители ничего не знали о дружбе Гарета и Ланселота, достаточно было бы сравнить, как Ланселот дрался с Гаретом и как - с Агравейном. А уж если сравнить это с финальным рубиловом или двумя поединками Ланселота с Гавейном, точно уж становится более чем понятно, что не хотел Ланселот Гарета убивать; хотел бы убить - Гарета бы после первых же его взмахов меча из спальни в виде бутербродной нарезки бы вынесли, уж извиняюсь за формулировку. Это фехтование "Ланселот vs Гарет", где Ланселот аккуратненько и осторожно блокирует удары, скорее уж, тренировку напоминает - и именно так они, видимо, и тренировались в былые времена, когда Ланселот Гарета мечом владеть учил. (( А потом "было так тускло, так тесно"... Ланселот не хотел никого убивать, тем более друга; он просто тех, кто пытался его повязать, "шугануть" хотел. Да и Ланселота тогда не хотели убивать, сперва попросту собираясь "задержать предателя" и на королевский суд отправить. Так что слишком уж трагично и нелепо все вышло.
Впрочем, на "Ведьме" и финалке Ланселот уже не особо заморачивается гуманизмом - когда самого дорогого для него человека в случае поражения ждет жестокая и мучительная смерть, а противников очень много, Ланселот включает режим мясорубки и гуманоидной машины для вонзалова. Хотя проявляется это, конечно, исключительно в том, что вооруженных оркнейских оруженосцев или пиктов с кинжалами он не щадит в бою, а на тот свет отправляет; правила честного боя он, даже сражаясь с превосходящими силами противника не нарушил ни разу. Плюс пикты с т. з. любого рыцаря сражаются подло и бесчестно (на мальчишку-оруженосца втроем - это вообще из ряда вон). Да и то, что оркнейцы во имя мести за Гарета стремятся сжечь живьем беззащитную женщину, не сделавшую Гарету ничего плохого, вместо того, чтобы вызвать Ланселота на поединок (ведь суд поединком, если не ошибаюсь, в том обществе тоже был) - это тоже симпатии к ним не способствует. Так что у такого поведения Ланселота еще и дополнительный психологический обоснуй может быть.
Кстати, на "Ведьме" Ланселот все-таки не рубит всех подряд. Стражника он, такое ощущение, убивать не хотел; я так и не понял, что там с тем парнем вышло - голову разбил при падении что ли? И Гавейна, изрядно ослабевшего - ибо вечер - убить или ранить не пытался, просто блокировал удар и отбросил от себя - нельзя в полную силу сражаться с противником, который сейчас настолько слаб; это все равно что раненого на поединок вызвать; когда горячка боя схлынула, и Гиневре больше не угрожает серьезная опасность, Ланселот об этом помнит. И Агравейн тоже умер, по сути, из-за несчастной случайности и собственной небрежности в бою.
(И, кстати, в финальной битве Ланселот рубился двумя мечами - своим и мечом Гавейна, который тот отдал ему за мгновение до смерти в знак примирения. А сам Ланселот отдал свой щит, чтобы сделать погребальные носилки для Гавейна, и потому сражался в финальной битве с двумя мечами, а не с мечом и щитом, как другие рыцари. Такое вот примирение двух доблестных воинов.)

В общем, в сюжете очень мало сказано "о королевстве и о рыцарстве", но уже то, как ведут себя в бою и друг Артура Ланселот, и его капитан, и некоторые другие рыцари, много говорит о правилах, по которым жили в его королевстве, и о кодексе рыцарей Круглого Стола. Люди часто сражаются за то, что им дорого, - за любимых, друзей, родных, за своего короля или своего лорда, ради веры в Богиню или веры в Христа. И нельзя убивать или калечить тех, кто не похож на тебя; нельзя убивать тех, кто сейчас думает иначе, чем ты, и оказался по другую сторону баррикад. Суть воинского искусства не в том, чтобы убить или изувечить на войне как можно больше людей, а в том, чтобы решать военные и политические конфликты, убив и обездолив как можно меньше людей. Такая вот декларация о принципах и намерениях, изложенная элементами боевки. ))

Что касается Гавейна, то он очень крутой боец. Но о том, насколько крутой, можно сказать лишь по двум поединкам с Ланселотом: в первом из них Гавейн дерется словно играючи, то по затылку Ланселота стукнет, то ранит легко - и отходит, ожидая, пока Ланселот поднимется и поднимет оружие. А второй поединок - самоубийство Ланселотом, - поединок, продлившийся, судя по светосценарию и технике боя Гавейна, целый день, от ночи и до ночи, - тоже красивым получился, и эпичным к тому же. К сожалению, более полного представления об истинном характере Гавейна, о его качествах как воина и рыцаря по боевым эпизодам составить не получается, потому что на "Ведьме" и во время боя с Блиоберисом его душа уже слишком сильно опутана темными чарами, и это уже не тот Гавейн, каким он был раньше и каким вновь стал перед смертью. Это легко понять, даже сравнивая технику боя в то время, когда физическое состояние Гавейна примерно одинаково: Гавейн по-разному дерется на турнире с Ланселотом и в бою с Блиоберисом, хотя и тот, и другой бой происходят при свете дня. Гавейн ночью во втором поединке с Ланселотом дерется лучше, чем вечером на "Ведьме", хотя ночью он и слабее, чем вечером. Гавейн, действующий по собственной - или почти собственной - воле, и Гавейн, душа которого уже изрядно искажена и подчинена чарам ведьмы, - это очень разные люди, и разница в боевых эпизодах это тоже подчеркивает. Это хорошо заметно, например, в том, что Гавейн, сражаясь при свете дня, убивает Блиобериса - бойца гораздо более слабого, чем он. Причем два поединка - Кей/Ланселот и Гавейн/Блиоберис - происходят одновременно, и проведенный по законам гуманизма и куртуазности первый поединок заметно и ярко контрастирует со вторым.
Впрочем, магия в "Камелоте" и связанная с этой магией судьба благородного сэра Гавейна - это весьма интересная отдельная тема, и я об этом тоже напишу. (И запись не короче этой будет х)) ).

Если же говорить о благородном короле Артуре, то он в сюжете сражается только с Акколоном и Мордредом (неродным племянником и родным сыном; так уж вышло.

). Он - явно куда более сильный боец, чем эти двое (и явно более сильный, чем те же Блиоберис с Агравейном). А вот Ланселоту (и, соответственно, Гавейну) он явно уступает в боевом мастерстве и по мнению самого Артура и Ланселота, и по мнению Кея, Борса, Конмела и оруженосца-имя-которого-не-знаю. )) Разумеется, это принципиальный и благородный воин, для которого важен честный бой. А что-то более подробное по технике боя и отыгрышу персонажа сказать трудно. )

А ведь большая запись получилась! (Я-то думал, она коротенькая будет

). А я еще про этикет, магию и "семейные ценности" и про разные мелкие детали написать хочу. To be continued. ))

@темы: "VALENS MILES" aka Камелот"

URL

воскресенье, 01 января 2017

23:48

О беличье-кошачьих отношениях )

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

@темы: Растения и животные, Видео

URL

суббота, 31 декабря 2016

19:08

Джингл Белзов много не бывает ))

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Китайский:

Шведский:

Итальянский:

И японский:

HAPPY NEW YEAR TO YOU! :yolka11:

@темы: Музыкальное, Типа актуально

URL

13:45

С наступающим! ))

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Пусть все хорошее, что было в старом году, останется с вами, все плохое уйдет нафих, и новый год принесет много новых радостей и интересностей! :sunny:

И подборочка китайских новогодних песен :yolka1:

Пусть в новом году будет побольше цветов и музыки! Извиняюсь за несколько "расплывчатое" изображение и за рекламу в конце(

@темы: Музыкальное, Типа актуально, Позитив

URL

четверг, 29 декабря 2016

14:41

"Запомни сразу и на века - в любой легенде важны детали"

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

В конце декабря мне дважды написали в онлайн-почте, что я в последнее время мало что пишу о "Камелоте". Что-то мало-мальски связное, чтобы в открытых записях, и правда пишу редко. Ну что ж, напишу пару слов об интересных - лично для меня - деталях для исправления статистики. (Правда, за связность изложения не ручаюсь - это именно что "солянка" из привлекающих внимание деталей. )

* Влюбленный до крышесноса сэр Блиоберис очарователен - когда Акколон поет хулу королю, он говорит своей леди "Послушайте, какая милая песенка" - и тут же забывает нафих о песне, об Акколоне, о короле. Ну, в самом деле, можно ли отвлекаться на такие мелочи, когда на тебя смотрят очаровательные очи прекраснейшей дамы в мире, когда ты внимаешь ее ангельскому голосу, когда перед тобой ее божественный лик... Весь Камелот уже в шоке или в ярости от нанесенного Артуру оскорбления, и лишь после всех поглощенный наиважнейшим в мире делом - беседой со своей Прекрасной Леди - рыцарь тоже замечает, что происходит неладное. И его леди, судя по всему, любит его не меньше - как встревожилась, когда он, чтобы щегольнуть перед ней доблестью, сэра Борса на поединок вызвал!

* Второстепенные женские персонажи - с качественно проработанной пластикой движений. Отличить даму от служанки можно не только по платью, простецкие движения служанки заметно контрастируют с изяществом и элегантностью дам - о, эти обаяние и плавность движений в эпизоде, где они заигрывают с королем. Они даже ссориться или комичными быть умудряются элегантно. )) И при этом когда служанка приседает в придворном реверансе перед приглянувшимся ей разливающим вино слугой, а тот куртуазно ей кланяется, - это подражание господам выглядит забавно, но и мило донельзя. И индивидуальность характеров дам, проявляемая в мелочах: одна после того, как ее отверг король, не видит ничего плохого в любезностях оруженосца. Другая слишком горда, чтобы до такого унизиться, и лишь позже, посмотрев на веселящихся подруг, решает к ним присоединиться.

*Король Уриенс - некогда доблестный воин, который сейчас слишком стар. И эта старость подчеркивается одной-единственной деталью - во время танца он не может подняться с колена, ему помогает оруженосец. Ничего удивительного, что смерть сына оказалась для него непосильным бременем.

* Абсолютная естественность, с которой все необходимые для мюзикла технические детали сочетаются с жизнью персонажей. Подтанцовка? Прекрасно. Вот эпизод бала, в котором танцуют рыцари и дамы. А вот фэйри, духи стихии, интересуются забредшим в лес путником или повинуются силе авалонской жрицы. Исполнитель, играющий Артура, должен переодеться в сцене перед свадьбой короля? Его ранним утром прямо на сцене одевают оруженосцы - это же обычная повседневная жизнь знатного феодального лорда. Во время турнира должна звучать песня? Влюбленный бард - сэр Акколон в песне признается в любви своей леди и получает от нее ответ. Причем примечательно, что песня юноши в начале сочеталась с боевкой во славу Прекрасной Дамы, а песня женщины - с одобрением Прекрасной Дамой этой боевки.
А еще это параллелизм сценмоментов. Иногда комичный - на словах "славься, славься, государь наш... ты и сильный, и отважный, славит весь тебя народ" Акколон пытается разбудить отца, задремавшего посреди пира в праздничном зале. Иногда романтичный с привкусом трагизма - Акколон и Ланселот влюбляются одновременно, безоглядно и с первого взгляда во время хвалы невесте; движения двух пар на "уехал мой рыцарь" кажутся зеркальным отражением друг друга. Вот только Гиневра Ланселота любила искренне, Моргана же, такое ощущение, только после смерти Акколона начала сожалеть о том, что его потеряла. И потому один рыцарь уезжает совершать подвиги и наставлять юношу в воинском искусстве, а другой - убивать сюзерена украденным у него мечом. А когда Акколон в сцене турнира пел о стремлении завоевать благосклонность своей леди, рыцари на сцене сражались за благосклонность леди, повязав ленту цветов своей дамы на рукав, - и на словах "Позвольте мне вас называть своей прекрасной дамой" Агравейн убивал противника. Красивая мелодия. Нежные слова о любви. И демонстрация того, что за любовь дамы иногда платят своей или чужой жизнью, что шелковая ленточка на рукаве может быть окрашена кровью. И при желании это можно считать и своеобразным намеком на все, что впоследствии случится в Камелоте. ((

* Коротенькие - в одной или нескольких минутах - но очень о многом говорящие сюжетные зарисовки о долге короля и о вассальной преданности.
читать дальше?

@темы: "VALENS MILES" aka Камелот"

URL

пятница, 23 декабря 2016

19:36

Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез

Блин, мало у меня поводов для нервотрепа, так еще дайрики кусок записи о "Хоббите" отожрали, когда я там очепятку отредактировать хотел. "ошибка №такой-то" - и куска текста нет. Придется восстанавливать - не "надкусанным" же оставлять. (( А я уже черновики поудалял. (( И номера писем теперь хрен указать смогу в источниках. ((
Ладно, фиг бы с ним со всем, буду для восстановления морального спокойствия по шинсеночерновикам лазить!

А то там такой винегрет...

О смерти Яманами в "Жизнеописаниях двух великих воинов" Коджимы Шиканоске сказано: 有故昌宣使其自儘、年三十有三。

Насчет старокитайского не знаю, но в современном китайском порядок слов в повествовательных предложениях, вроде, следующий:
Субъект + время + образ действия 地 + 在 место + 用 инструмент + адресат/цель + глагол [+ объект] + длительность
В именных словосочетаниях:
Притяжательные местоимения (мой, его, её) + указательные местоимения (这 / 那 ) + количество + счетное слово + прилагательные + существительное или словосочетание
Исходя из этого можно выбирать определенные варианты перевода (потому что, как и положено в написанном литературным языком сочинении образованного человека, все иероглифы о-очень многозначны).

О переводе словари изволят говорить следующее:
читать дальше有 - бывать, случаться, происходить; перед глаголом в вежливой речи ставится для подчёркивания особо учтивого тона реплики (ср.: я позволил себе, я осмелился),
故 - предлог, повод , причина, мотив; событие, происшествие, несчастье; старый друг, задушевный приятель, давнишняя дружба, близкие (родственные) отношения; умерший, покойный (обычно о старшем, в знак уважения - например, подданные об императоре, младшие члены семьи о родителях или старшем брате); умереть, не быть в живых (обычно о старших); по, из-за, благодаря
昌 – цветущий, обильный, благоденствующий, процветающий; Прямой, откровенный, правдивый, искренний;
宣 – объявлять, обнародовать, показывать, проявлять, демонстрировать; прославлять, доводить до сведения, сообщать, говорить; быть очевидным, иметь широкую известность (огласку); пользоваться [доброй] славой; всенародный, всеобщий, открытый; открыто, широко, явно; полный, исчерпывающий;
使 - заставлять, принуждать, ставить перед необходимостью, приказывать, повелевать; давать возможность, позволять, побудить; заставить; привести (к тому, что); чтобы, тк. в соч. допускать; предполагать
其 – свой; его, её, их; того, той, тех; этого, этой, этих; из них (в качестве заместителя подлежащего в придаточном предложении; в древнекит. также в главном предложении при вынесенном впереди него грамматическом или тематическом подлежащем) тот; этот, это; он, они; я, мы; ты, вы, то, что; который; какой, каков; где; когда, тогда; в таком случае, при таких обстоятельствах; так; следовательно; значит, такой, какой нужен (ожидается, предполагается); тот, та, то, те; настоящий, должный, подходящий, достойный; самый
自儘 - покончить с собой, покончить жизнь самоубийством
年三十有三 – ему было тридцать три года

Интересно, можно ли это перевести как-то вроде:
"Почтительно/нижайше повествую, что высокочтимый усопший получил приказ/дозволение покончить жизнь самоубийством, дабы продемонстрировать свою искренность; ему было 33 года"?
Или проще: "Он был поставлен перед необходимостью покончить с собой, чтобы продемонстрировать искренность/искренне объявить о намерениях; ему было..." и т.п.?
Или еще как-то?
Мало того, что фраза заковыристая, так еще и вне контекста (Хотя фиг ли мне в этом контексте - я китайский не знаю все равно

).

@темы: Шинсенгуми

URL


Запомнить