Есть вещи слишком серьезные, чтобы о них говорить всерьез
Обычай синдзю ("тайные уголки души") - самоубийства влюбленных, которые не имеют возможности соединить свои судьбы, получил в Японии особенно широкое распространение в начале 17-го века и был воспет в литературе как проявление истинно верной любви. Уже в середине 18-го века обычай был осужден как аморальный. В годы Кёхо (1716-1736) судья Оока Этидзэн-но Ками заметил, что если иероглифы, составляющие слово "синдзю", прочесть в обратном порядке, то получится "тюсин" - "верность", а было бы абсурдно называть совместное самоубийство мужчины и женщины на любовной почве верностью. Поэтому впредь он приказал называть такие самоубийства аитаидзини - "смерть по совместному соглашению". Если влюбленные не оставляли записок с изложением причин смерти, их смерть не рассматривалась как самоубийство и не осуждалась законом. В противном же случае женщину, если она оставалась жива, переводили в касту парий. Когда жив оставался мужчина, его предавали смертной казни. Особенно строг был закон к представителям неравных классов и сословий, совершивших попытку совместного самоубийства. В этом случае более жестокое наказание ждало оставшегося в живых представителя высшего класса, будь то мужчина или женщина - не важно; нарушителя/нарушительницу общественных устоев предавали смертной казни.
Совместные самоубийства совершали порой куртизанки-юдзё вместе со своими возлюбленными. Происходило это по многим причинам, но главными являлись невозможность построить семейное счастье и финансовые трудности. (Если семейное счастье зависит от возможности выкупить контракт любимой женщины и оплатить ее долги, ничего удивительного в этом нет. Плюс вопросы статуса - я уже не говорю про "жениться" - в хороших семьях, по-моему, наложниц предпочитали брать из приличных семей. А финансовая независимость на уровне "пошлю нафиг семью/клан" была далеко не у всех. Поэтому..)
Коидзуми Якумо в своей книге "Блики незнакомой Японии" приводит очень интересный пример синдзю.
В прежние времена жил хатамото по имени Фудзиэда Гэки, вассал сегуна. ( Хатамото - это было круто. Они могли ездить верхом, не опускались на колени перед паланкинами госанкэ - кланов, родственных Токугава, - и могли повернуться к ним *опой. И они были выше всех остальных разрядов самураев
) У него был доход в 5000 коку риса в год ( 750 тонн (!) риса. Для сравнения: среднему человеку хватит одного коку - т. е 150 кг в год) - большие деньги по тем временам. Но он влюбился в обитательницу Есивара по имени Аягину и захотел на ней жениться. Когда сюзерен приказал ему выбрать между долгом и чувствами, любовники тайно пробрались в фермерский дом и совершили самоубийство. Память об этом событии сохранилась в популярной песне, где говорится :
Кими-то нэяру ка госинкоку тору ка
Нан-но госэнкоку-то нэё
(Еще раз оказаться рядом с ней или иметь 5000 коку?
На что мне эти коку? Я хочу быть с ней)
В периоды Гэнроку (1688-1704) и Сётоку (1711-1712) синдзю куртизанок и их клиентов стали в Эдо настолько популярны, что дзёроя (публичные дома) были вынуждены выставлять тела мужчин и женщин на три дня на мосту Нихомбаси. Затем неприкасаемые-эта хоронили их. Тех, кто совершил синдзю, хоронили как собак. Их руки и ноги были связаны вместе, а тела, завернутые в циновки, сбрасывали в общие могилы. Японцы верили, что после этого духи умерших не будут посещать дома, где они закончили свой земной путь - считалось, что у животных нет привидений.
(по Б. Лаврентьеву, Джозефу де Бекеру )
Совместные самоубийства совершали порой куртизанки-юдзё вместе со своими возлюбленными. Происходило это по многим причинам, но главными являлись невозможность построить семейное счастье и финансовые трудности. (Если семейное счастье зависит от возможности выкупить контракт любимой женщины и оплатить ее долги, ничего удивительного в этом нет. Плюс вопросы статуса - я уже не говорю про "жениться" - в хороших семьях, по-моему, наложниц предпочитали брать из приличных семей. А финансовая независимость на уровне "пошлю нафиг семью/клан" была далеко не у всех. Поэтому..)
Коидзуми Якумо в своей книге "Блики незнакомой Японии" приводит очень интересный пример синдзю.
В прежние времена жил хатамото по имени Фудзиэда Гэки, вассал сегуна. ( Хатамото - это было круто. Они могли ездить верхом, не опускались на колени перед паланкинами госанкэ - кланов, родственных Токугава, - и могли повернуться к ним *опой. И они были выше всех остальных разрядов самураев
) У него был доход в 5000 коку риса в год ( 750 тонн (!) риса. Для сравнения: среднему человеку хватит одного коку - т. е 150 кг в год) - большие деньги по тем временам. Но он влюбился в обитательницу Есивара по имени Аягину и захотел на ней жениться. Когда сюзерен приказал ему выбрать между долгом и чувствами, любовники тайно пробрались в фермерский дом и совершили самоубийство. Память об этом событии сохранилась в популярной песне, где говорится :Кими-то нэяру ка госинкоку тору ка
Нан-но госэнкоку-то нэё
(Еще раз оказаться рядом с ней или иметь 5000 коку?
На что мне эти коку? Я хочу быть с ней)
В периоды Гэнроку (1688-1704) и Сётоку (1711-1712) синдзю куртизанок и их клиентов стали в Эдо настолько популярны, что дзёроя (публичные дома) были вынуждены выставлять тела мужчин и женщин на три дня на мосту Нихомбаси. Затем неприкасаемые-эта хоронили их. Тех, кто совершил синдзю, хоронили как собак. Их руки и ноги были связаны вместе, а тела, завернутые в циновки, сбрасывали в общие могилы. Японцы верили, что после этого духи умерших не будут посещать дома, где они закончили свой земной путь - считалось, что у животных нет привидений.
(по Б. Лаврентьеву, Джозефу де Бекеру )