Смотрю китайскую дораму с англ. субтитрами (русских пока нет.). Персонажка на экране: - Ага.
Субтитры: - ОК

Тонкие тонкости перевода )

---

Поздравляю всех с наступлением весны!

У природы нет плохой погоды. Я, конечно, это помню, но...
Букетик цветов на заставке в Мэйл.ру кажется не очень веселой шуткой. Цитата недели: "И нафиг было есть на масленицу блины! Зиму точно проводили?". Х))

И тем не менее это весна, и на следующей неделе будет много выходных. Так что... ))

---

Ким Су Ро

Первая из дорам-"котозахвостов", как понятно по заголовку, - "Ким Су Ро". Дорама повествует об исторических событиях 1-го в. н. э. и полулегендарном правителе Кымгван Кая - одного из государств Конфедерации Кая - Ким Суро, объединившем родоплеменные общины Кымгван Кая в единое государство. Повествует дорама об этом несколько своеобразно, на мой вкус, но это уже - "на вкус и цвет", как говорится. )

Исторически земли Кая, расположенные в нижнем течении реки Нактонган и имевшие доступ к морю, были торговым перевалом на пути следования товаров из Корейского полуострова в Японию и Китай и другие земли. Земли Кая славились производством железа и изделий из железа, которые были главным предметом экспорта. (И то. и другое, надо отдать сериалу должное, показано в дораме).
В 1-м в. н. э. 9 родоплеменных общин объединились в единое государство Кымгван Кая. Объединение это связано с именем родоначальника каясских Кимов и первого правителя Кымгван Кая - Ким Суро. О жизни этого человека известно больше из легенд, чем из исторических хроник. Легенды же приписывают ему божественное происхождение, 150 лет царствования и супругу-индийскую княжну Хо Хванок, тоже согласно легендам отличавшуюся несказанным долголетием и родившую Суро десять сыновей и двух дочерей. Также согласно легендам именно Суро объединил 6 протогосударств Кая в Конфедерацию Кая с центром в Кимхэ. В настоящий момент в Кимхэ находятся предполагаемые гробницы Суро и его супруги княжны Хо, являющиеся туристическими достопримечательностями (более подробно об этом можно почитать, например, здесь ). Кстати, потомком легендарного Суро был полководец Ким Юсин, ставший, к слову, несравненно более легендарной личностью, чем его пра-пра-пра... )) (В дораме изображение всего вышеописанного ограничивается пока тем, что старейшин общин перерезали еще в первой трети сериала по приказу старейшины-плохиша, и никто и слова против не промолвил. Ну а Кымгван Кая ... до конца сериала 10 серий осталось, но пока об этом и речи нет, и пока что у меня создается впечатление, что сведется все к тому, что в последней серии главгерой разрулит отношения с мамой и сводным братом, отношения с бывшим другом-плохишом, разрулит любовный треугольник, а потом появится перед зрителями в короне, и на экране появятся субтитры "дорогие зрители, вы же учебники по истории Кореи читали, так что вам все понятно, да?" х) )

Кстати, о впечатлениях

Кстати, о впечатлениях
Начал я смотреть эту дораму еще в позапрошлом году, и сперва она очень нравилась по сравнению с теми антиисторическими дорамами "не про Чосон", которые я смотрел до этого. После того, как главгерой вырос, впечатление несколько ухудшилось - добавились элементы стандартного фансервиса, а актерская игра и. р. основных персонажей не всегда приводила в восторг, хотя и не сказать что казалась прямо плохой. Ну а начиная серии с 10-й к постановке стали относиться слишком уж небрежно, на мой взгляд, да и сценарий не производил впечатления продуманного и оригинального.
Кроме того, определенные моменты сценария и постановки и раньше казались мне несколько неуместными, а теперь, после какого-никакого знакомства с матчастью вообще производят впечатление "нестыковка на анахронизме сидит и лажей погоняет. Например, один из основных моментов сценария - у главгероя должен быть любовный треугольник, а у одной из основных персонажек должен быть конфликт "долг и чувства". ОК. Для достижения этих похвальных и многократно успешно достигавшихся в разных сюжетах целей в сюжете создается следующая ситуация:
Есть государство Саро, которое Силла. И есть там король чхачхаун. И не хочет этот король, чтобы разрозненные родоплеменные общины Кая объединились под властью единого правителя. Для этого он отправляет в земли Кая в качестве агентов свою сестру и дочь обеих двух (больше, понятное дело, отправить было некого). Для прикрытия агентурной работы женщины держат на территории местного города-порта дорогое кафе с блэкджеком и шлюхами заморскими танцовщицами, танцующими танец живота и, возможно, развлекающими гостей другими способами. Эту уютную кафешку с отдельными кабинетами и столиками на веранде посещают все местные жители, от кузнецов и до местной влиятельной шпаны (к числу которой относится в начале сюжета и сам Суро). Естественно, как минимум одна из княжон владеет боевыми искусствами, влюбляется в Суро, участвует в фансервисных моментах, а ближе к концу сюжета приводит на завоевание Кая большую армию численностью аж 70 + человек массовки. И в то, что в 1-м в. н. э. в Саро могли быть знатные женщины, владеющие боевыми ис-вами, а в армии правителя воинов с мечами в качественных металлических доспехах было не шибко много, мне поверить довольно легко. Остальное...
Начать с того, что чхачхаун - это не имя собственное, а титул верховного жреца. И сказать "король Чхачхаун" - это примерно как в сериале про Древнюю Русь правителя "князь Император" называть. Х) Во-вторых - Саро, 1-й век н. э. Я карту плохо помню, но, вроде, Саро тогда до каясских земель было ехать и ехать, бежать и бежать через земли других родов и племен? Какое политическое беспокойство и какие вот прям счас завоевания? (Помолчу уже о том, что обстановка при дворе правителя Саро - это уже Силла как минимум). Или начало сериала. Выезжает биться и сражаться с двух сторон массовка человек по 40, сжигают какой-то символизирующий крепость частокол, среди этой массовки есть персонаж, у которого страшная кровная месть по отношению к отцу главгероя, убившему его отца... ОК, думаю я, два племени что-то не поделили, кровная месть, все такое... Оказалось, эти 40 человек массовки - это армия ханьского Китая, которую сын императора лично против северокорейских племен повел; потом этот принц в порыве страшной кровной мести за беременной женщиной долго-долго гнался и на рабовладельческий корабль в порту забежал... Не то что я китаевед, но какая-то нестыковка мне в этом все-таки видится. Княжны-шпионки, содержащие кафешку с танцующими танец живота танцовщицами, в обществе, где кузнечное дело считается сакральной тайной и чтят верховного жреца, тоже кажется явным анахронизмом. По сравнению со всем этим индийский князь, который не только занимается торговлей, лично плавая по всем землям, но и дочь всюду возит с собой (надеясь, видимо, в порыве отцовской любви на пиратов или шторм нарваться) уже как-то не такой уж и нестыковкой кажется. Ну а к мелким деталям изображения экономических отношений в сюжете придираться и вообще смысла нет.
И это бы еще ничего, "историческими сюжетами", где у персонажей, такое ощущение, смартфоны в ближайших кустиках спрятаны, меня не удивишь (я, вспоминая эти сюжеты, понимаю, почему "Игру престолов" и "Список Ланья" историческими сериалами называют Х) ). Но там в постановке были и моменты, когда на законы природы слегка подзабили. Мне запомнился эпизод, где напали на главгероя и его друга обоих двух и обоих тяжело ранили. После этого главгерой как минимум пару недель пролежал в постели ... а его друг спустя пару дней после нападения уже пошел нападать на плохиша, и на теле у него после полученных ран ни шрама, ни синяка, ни царапинки не осталось (среди ханьских принцев были биороботы?)

В общем, с учетом вышесказанного, а также того, что бюджет, актерская игра и разработка второстепенных персонажей в сериале, конечно, не худшие, но и самыми лучшими не назовешь, пока не знаю - досматривать или нет. Если и досматривать, ИМХО, то ради того, чтобы узнать, как там историческо-легендарную матчасть покажут.
Кстати, легендарная матчасть там, на мой взгляд, довольно интересная, но о ней я позже напишу, когда познакомлюсь чуть получше. А пока - еще несколько слов о впечатлениях, на этот раз - в виде "хулиганства" рифмованного. )) (Зарифмованного, кстати, не всегда Х) ).

Юг Кореи из морей
Доставать привык царей.
Мальчик в шелковых пеленках?
Забирай его скорей!

"Будет главгерой в конце
Обязательно в венце
И притом с женой-красоткой" -
Предсказанье на яйце.

Это - главгерой Суро,
Вот - девица из Саро,
И у них роман любовный....
Да, банально и старо,
Но закон дорам такой -
Если молод главгерой,
Должен быть роман любовный
Хоть с какой-нибудь княжной.
И индийская княжна
Для того же здесь рожна.
Для чего еще в сюжете
Быть могла она нужна?

Интриган торговец Сок -
Злого подлеца кусок.
Он царем в итоге станет,
Ну а как - мне невдомёк.

Всюду знать, куда ни глянь.
Это - принц из царства Хань,
Это - будущий царь Силлы
(По прикиду оба - рвань).

Сколько ты мечи ни куй,
Все равно получишь ... плуг,
Ведь от кузницы в Кая
Толку нету ни...какого.

@темы: Про кино, Корея, Впечатления, Схулиганилось, Историческое или вроде того

---

"Звездный путь-ТОС" и книги Толкина, манга "Сердца Пандоры" и "Игра престолов", "Зверополис" и "Тайна Коко", "Экзайл-Изгнанник" и т. п. Судя по личной зрительско-читательской статистике, люди с имиджем "логик-интроверт-перфекционист", творчество которых так или иначе связано с "очень правильными психами", - пока единственные люди во ф-ленте, с которыми у меня вкусы + - совпадают. х))) (При этом я-то, само собой, не перфекционист, да и с тактом у меня, в отличие от этих людей, не сказать что всегда все круто. А вот у их творчества со всеми этими сюжетами что-то общее есть - "правильные" и "очень правильные психи" и/или цепляющие моменты на предмет нервы вытрепать или подумать . И то, что это творчество часто хорошей такой моральной поддержкой было ).

В целом же мне, читая ф-ленту, стоит помнить про очевидные и банальные вещи - например, что у людей с разными характерами и биографиями могут быть разные вкусы. И что люди, перфекционистски относящиеся к своему творчеству, не всегда так же относятся к чужому. И что в художественном произведении могут быть и достоинства, и недостатки, и несовпадения вкусов бывают в т. ч. из-за того, что для кого-то важнее оказываются достоинства, а для кого-то - недостатки. И это как минимум поможет избежать разочарования из-за того, что "вот, вроде, человек хороший, ему/ей эта вещь нравится, а мне - вообще никак".

Сия высокая философия с некоторым количеством букв здесь сейчас в первую очередь из-за того, что я от одного сериала много чего ожидал, но ожидания не оправдались, и сериал пополнил категорию "котозахвостов" (хотя второй сезон довольно многообещающим кажется). И поскольку таких "котозахвостов" уже целых три, считаю это поводом иногда писать об этих сериалах. ))

---

Сидоэльфячность разная

Продолжаю разгребать черновики по теме "Сиды и эльфы в западно-европейской культуре".

Кельты называли волшебный народ сидами. В ирландских скелах сиды описываются как вечно юные и бессмертные, дивно прекрасные и благородные создания, не знающие болезней. Они очень мудры и обладают невообразимыми магическими талантами и огромными богатствами; все вещи, созданные в их жилищах, невероятно красивы и превосходны по искусству работы, а принадлежащие им животные несравненны; они владеют дивными магическими артефактами, а музыка их превосходит все, что может представить человек, и если она сладостна, многие из слышавших ее людей умирают от восторга, а если печальна - то от грусти. Земли сидов - обетованная земля, страна, "где нет ни смерти, ни невзгод. Там ... длится беспрерывный пир, которого не надо готовить, — счастливая жизнь вместе, без распрей... царит лишь одна правда, ...нет ни старости, ни дряхлости, ни печали, ни горести, ни зависти, ни ревности, ни злобы, ни надменности."
"до старости все там юны.
Сладчайшие теплые реки текут в том краю,
любые там вина и мед,
благородны там люди без всяких изъянов,
без похоти и без греха там зачатье"
Сиды считались не просто волшебными созданиями, но полубожествами или божествами. А в скеле "Плавание Брана, сына Фебала" проявляется стремление отождествить сидов с чистыми духами вроде ангелов. Многие легендарные герои ирландского эпоса - вроде Кухулина, Финна мак Кумала и сына Финна Оссиана - считались потомками сидов;

читать дальше?

согласно мировоззрению древних ирландцев, потомки простых смертных не могли бы быть наделены подобными благородством, талантами и доблестью в бою и едва ли смогли бы победить знатного сида или войско сидов, как вышеупомянутые герои. Сиды могут жить рядом со смертными, вход в их королевства - волшебные холмы, также называемые сидами. Некоторые озера и источники также являются жилищем Волшебного народа. (про легенды о считавшихся священными/волшебными озерах и источниках, являвшихся согласно преданиям жилищами сидов или находившиеся в их землях, я уже немножко записывал здесь). Также сиды населяют Землю Обетованную, находящуюся на западе посреди океана и известную под множеством поэтический названий; одной из самых известных среди них - Эмайн Эблах (в валлийском произношении - Аваллон), "Земля Яблок".
Сиды обычно невидимы для смертных, если только смертные не обладают огромной духовной силой, - например, являются святыми или друидами - или сами сиды не пожелают им явиться; судя по этому верованию, считалось, что сиды и люди живут, как сказали бы сейчас, в разных измерениях. Человек, как правило, не может достичь Обетованной страны, если только сами сиды не позовут его с собой; существует скела о том, как сын одного ирландского короля встретил прекрасную женщину, позвавшую его в волшебную страну. С той поры напала на него великая тоска, и он ничего не ел, кроме волшебного яблока, оставленного ему женщиной. Этого хватало ему, чтобы полностью насытиться, а яблока все не убывало. Потом он сел в стеклянную ладью и уплыл вместе с женщиной в земли сидов, и больше его никто никогда не видел.
Вернее всего встретиться с кем-либо из Волшебного народа, согласно верованиям ирландцев, можно было в один из праздников, когда открываются Врата Миров, возле места, являвшегося волшебным или священным: например, Кухулин встретил свою возлюбленную Фанд, принцессу из Обетованной земли, в Самайн возле менгира.

Описанные в записанных в средневековье скелах случаи причинения зла людям, обмана или похищения людей Волшебным народом – такие, как история о сиде Син, короле Кормаке или Мидире и Этайн - не опровергают, а подтверждают эти представления о Волшебном народе. Правитель сидов Мидир вступил в брак с прекрасной Этайн в соответствии с древнеирландскими законами; благодаря божественным родичам он заплатил за нее грандиозный выкуп - на месте бесплодных земель были созданы 12 обширных равнин и 12 рек, а отцу девушки дали столько золота и серебра, сколько она весит. Из-за враждебных козней Этайн была разлучена с Мидиром и после перерождения спустя 1000 лет стала женой короля Ирландии. Однако для Мидира (который расстался с ней не по собственной воле) она оставалась его женой, и он попытался вернуть ее - с согласия Этайн и так, чтобы не было бесчестья ее новому мужу. Ради этого он, скрывая свое имя, играл с ее мужем в фидхелл и, нарочно проигрывая, отдавал ему в качестве дара победителю богатейшие с т. з. древних ирландцев дары, а также выполнил по его требованию сложнейшие задания - проложить гать через опасные болота, посадить лес, очистить от камней равнину Миде и укрытие тростником всей Тетбы - чего с т. з. все тех же древних ирландцев было бы более чем достаточно для морального возмещения за то, что короля по доброй воле покинула женщина. Однако когда Мидир наконец-то выиграл и попросил в качестве дара победителю позволения обнять и поцеловать Этайн, король ответил "Приходи через месяц" - сам же месяц спустя собрал в столице лучших воинов и храбрейшие отряды Ирландии и заперся с Этайн во дворце - фактически нарушая слово и попытавшись обречь незнакомого победителя в игре на верную смерть. Только после этого Мидир, появившись во дворце, похитил Этайн - с ее согласия и не причинив, кстати, никакого вреда королевским воинам и королю. Что же касается сиды Син - она погубила колдовством короля, который умер из-за нее позорной смертью. Но сделала она это, чтобы отомстить за родичей, которых этот король убил в битве; после смерти короля, к которому она успела почувствовать сильную привязанность, она стала послушницей в монастыре, оплакивала его смерть и вскоре умерла от горя. Король Кормак получил в дар волшебную ветвь, которая помогала раненым воинам и рожающим женщинам не чувствовать боли. Взамен он пообещал дарителю исполнить три любых его желания. Даритель забрал с собой поочередно жену, дочь и сына короля. Но впоследствии, когда король посетил Волшебную страну, выяснилось, что его родичи жили в гостях в Волшебной стране в комфорте и уединении, а прием с подарками был нужен, чтобы подобным необычным способом подвигнуть Кормака посетить Волшебную страну, чтобы он увидел там воплощенное наставление в мудрости. После этого Кормак получил в дар волшебную золотую чашу, помогавшую отличить правду от лжи, вернулся с родными домой и правил мудро и благородно.
В целом не редкость, когда в скелах при столкновении интересов сидов или полусидов и людей невежливо или вообще паскудно ведут себя как раз-таки люди: таковы, например, история о сватовстве Фроэха к дочери Айлиля и Медб или любовный треугольник "Фанд-Эмер-Кухулин".

Разумеется, сиды бывают разными - бывают и среди них вражда и ссоры, и есть те, кто способен причинить смертным зло, не имея на то причин. Однако по сравнению с жизнью смертных в Ирландии, по общему убеждению, жизнь сидов была образцом социальной гармонии, вежества и благородства; "ведь чуть только сойдутся вместе ирландцы, уж не миновать ссор, драк и буйства, да споров о том, кто поведет войско и кто пойдет сзади, кому первому перейти брод или реку, да кто убьет свинью, корову, оленя или иного зверя".

* * *

Подобные или похожие представления о сидах/эльфах сохранялись в Ирландии, Уэльсе, Англии вплоть до 17-го в. (Тема "сиды в британской культуре" тоже очень интересная, но про нее я что-нибудь напишу, когда про артуриану писать буду). Принятие католичества мало повлияло на эти представления. Конечно, можно было встретить упоминания о том, что эльфы/сиды сродни дьявольским силам - иногда эльфов ассоциировали с инкубами, соблазняющими женщин, например. В то же время, как и говорилось выше, порой эльфов/сидов ассоциировали и с ангелами. А часто эльфы/сиды и их потомки попросту вели себя в художественных произведениях как добрые христиане. В остальном же легенды и художественные произведения о благородном, мудром, дивно прекрасном, обладающем несказанными богатствами и магическими силами народе, среди потомков и учеников которых были легендарные герои, знаменитые поэты и т. п., хотя некоторые представители вышеупомянутого народа и были способны на разные подлости, - это представление осталось прежним. (Среди самых известных художественных произведений, упоминающих эту тему, можно вспомнить "Рассказ Батской ткачихи" Чосера и "Королеву фей" Спенсера, о которых я тоже много слов напишу потом. Примечательно, кстати, что и то, и другое произведение связано с именем короля Артура, и в этом нет ничего удивительного - тема эльфов/сидов довольно тесно связана с различными произведениями артурианы). Однако начиная с конца 16-17 века в Британии появляются и новые тенденции, благодаря которым прежнее представление об эльфах и сидах было к 20-му веку почти забыто.

Читать дальше?

Во-первых, по сравнению со средневековьем, судя по всему, заметно усилилось негативное отношение к сидам, феям и эльфам; их гораздо чаще представляли созданиями демоническими, либо зловредными и враждебными к людям, либо просто опасными для людей. Возможно, это было связано с тем, что католическая религия сменилась протестантской, а протестантской церкви, судя по всему, в целом было свойственно довольно негативное отношение ко всему волшебному и чудесному. В Шотландии, например, протестанты даже поклонение святым называли идолопоклонством, и католические храмы разрушались либо в них разбивались иконы и статуи святых – «это идолы», мол. Множество вещей, считавшихся волшебными талисманами и амулетами, были осуждены как колдовство, и шотландская церковь запретила верующим прибегать к ним, а люди, считавшиеся колдунами, подвергались преследованиям, и было казнено немало женщин, заподозренных в колдовстве.
Вальтер Скотт в предисловии к одному из своих романов рассказывает историю одного из таких "волшебных" амулетов, привезенном из крестового похода неким сэром Симоном Локартом. Как гласит легенда, сей сэр, игравший довольно значительную роль в царствование Роберта Брюса и его сына Давида, в одной битве захватил в плен богатого и влиятельного эмира и в качестве выкупа за него получил волшебный талисман - камешек, вставленный в монету. Камешек погружался в воду, и вода эта действовала как средство от лихорадки и обладала некоторыми другими целебными свойствами. Сэр Симон Локарт неоднократно пользовался камешком и передал его своим наследникам. И наследники, и все окрестные жители называли камешек «Ли-пенни» по имени родового поместья Локкарта. Запретив все считавшиеся чудодейственными средства и снадобья, шотландская церковь, как ни странно, сделала исключение для «амулета под названием «Ли-пенни», коему Господь благоволил придать некоторые целительные средства, не осуждаемые церковью». Амулетом продолжали пользоваться даже в начале 19-го века, главным образом используя его для исцеления людей, укушенных бешеной собакой. (Возможно, потому что найти врача в Шотландии даже в начале 19-го в было несколько сложнее, чем найти считавшийся волшебным амулет. Х) ). При подобном отношении ко всему считавшему волшебным как к "дьявольщине" и "язычеству" нет ничего удивительного и в соответствующем отношении к Волшебному народу.

Во-вторых, представления об эльфах/феях/сидах постепенно «размываются», смешиваются в народном сознании с историями о других сверхъестественных гуманоидных созданиях, таких, как Пак, хобгоблины, Плутишка Робин, брауни, гномы, лепреконы и т. п., также как истории и мнения о всех этих созданиях смешиваются между собой. Возможно, это было связано с тем, что всех волшебных гуманоидных созданий благодаря новому "общественному мейнстриму" мели под одну метелку, объявляя чем-то равно зловредным и враждебным людям, а то и вовсе суеверием, возможно, еще с чем-то, но так или иначе - "путаница в терминологии" появилась и чем дальше, тем становилась заметнее. Может быть, из-за этого эльфов, фей и сидов зачастую стали представлять себе/изображали как крошечных гуманоидных созданий, порой причиняющих людям зло или издевающихся над ними, но способными и помочь.
Одним из первых (если не самым первым) литературным произведением в этом роде стал «Сон в летнюю ночь» Шекспира (написанный, кстати, примерно в то же время, что и "Королева фей" Спенсера, где изображение эльфов полностью соответствует более ранним средневековым легендарно-литературным традициям). В пьесе "Сон в летнюю ночь" рассказывалось, что феи и эльфы прячутся в чашечках желудей, воюют с летучими мышами и шьют кафтаны из их крыльев, воруют кошельки с медом у шмелей и делают свечи из их лапок, а в свите короля эльфов Оберона оказывается Пак, он же Плутишка Робин – сверхъестественное существо, которое ночью на мельнице мелет зерно вместо мельника, ворует сливки и портит масло, портит дрожжи в пиве и пугает ночами прохожих. В более ранней пьесе, «Ромео и Джюльетта» упоминаются «эльфийский локон», т. е. волосы, спутавшиеся во сне, и «крошка Меб, королева фей» насылающая сновидения.
При этом не нужно внимательно вчитываться, чтобы заметить явную противоречивость шекспировской пьесы. Титания и Оберон – правители крошечных созданий, но при этом Титания украшает венками из цветов голову ремесленника, а Оберон хочет сделать пажом похищенного человеческого ребенка. Помимо непроясненности вопроса о росте и комплекции персонажей в пьесе есть и другие нестыковки: например, упоминается подменыш – и тут же говорится, что умершая при родах мать мальчика была подругой эльфийской королевы, и та хочет воспитать его в память о ней; описание шалостей Пака сочетается с описанием того, как из-за ссоры Титании и Оберона наступил общий разлад в природе... Проще говоря, «Сон в летнюю ночь» кажется не отредактированной смесью народных суеверий о брауни и т. п. созданиях с кельтским и германским эпосом и средневековой литературой, повествующими о благородном и могущественном народе.
Подобные нестыковки не являются чем-то необычным для творчества Шекспира, который довольно часто писал пьесы по мотивам чужих произведений, при этом вольно и/или небрежно обращаясь с материалом. Так, в пьесе "Антоний и Клеопатра" римляне называют египетскую царицу... цыганкой. (В Средневековье и в 16-м веке в Западной Европе в народе бытовало мнение о том, что цыгане - уроженцы Египта. Ну а раз так английские купцы и ремесленники думать изволили, то и римляне античные должны наследницу Птолемеев цыганкой звать, фигли там. И пофих, что Шекспир античных авторов читал и о национальной принадлежности Птолемеев знать должен был. Если пьеса повествует об Италии или античной Греции, то куртизанку или гетеру там именуют, естественно, шлюхой, и ведет себя такой персонаж, как правило, как обычная английская шлюха - на существование греческих Родопис и Аспасии, римлянки Флоры и т. п., а также на итальянских "чистых" куртизанок тоже можно слегка подзабить. В пьесах о шотландском короле Макбете (правившем в 11-м веке) и датском принце Гамлете, жившем в Темные века, персонажи порох и пушки упоминают за здорово живешь, а придворные Гамлета носят "старинные скандинавские" имена Полоний, Горацио, Лаэрт и т. п. Ну а царицы, королевы и знатные леди в некоторых шекспировских пьесах ведут себя как жены английских торговцев средней руки, лично отвешивая слугам затрещины и оплеухи и таская их за волосы или разговаривая как лондонские мещанки. Подобная небрежность относится не только к деталям сюжета, но и к разработке персонажей - так, в "Комедии ошибок", являвшейся переделкой пьесы Плавта, драматург сделал попытку превратить мегеру-жену из латинской пьесы в женщину, страдающую от недостойного поведения мужа, но так и не довел дело до конца. В общем, легко понять, что Шекспир при написании пьес далеко не всегда заморачивался перфекционизмом и пытался по мере возможности адаптировать сюжет для некоего абстрактного широкого зрителя принцип "пипл схавает" свойствен не только современной поп-культуре, и великим драматургом его, ясное дело, считают совсем не за это. Но вот понять, являются ли крошечные эльфы из пьесы "Сон в летнюю ночь" плодом авторской фантазии или отсылкой к существовавшим уже тогда народным верованиям, мне сейчас гораздо труднее. Несомненным остается лишь то, что после Шекспира и Драйтона упоминание об эльфах, феях и сидах как маленьких зеленых человечках определенно стало фольклорной и литературной традицией. Например, в «Дюймовочке» и некоторых других сказках Андерсена фигурируют прекрасные и благородные крошечные крылатые эльфы, живущие в чашечках цветов. А в поздних английских и ирландских преданиях и суевериях упоминаются похищение детей, замененных подменышами, эльфы, которые спутывают ночами волосы спящим людям или гривы и хвосты лошадям, и т. п.

Примером «путаницы терминологии», возникшей с течением времени, может послужить встречающееся в поверьях разных народов упоминание о «кругах эльфов». На берегах озер, на лесных опушках, там, где лес близко подходит к озеру, либо на лугах можно увидеть круг с сильно вытоптанной или вовсе отсутствующей травой. Считается, что в таких местах эльфы танцуют и водят хороводы ночью или туманным утром, и круги на траве остаются там, где они танцевали. Подобные места называются в разных странах älvdanser («эльфийские танцы»), älvringar («эльфийские круги»), fairy rings («кольцо фей»). К подобным местам относятся с уважением и/или опаской ; считается, что любой, кто посмеет ходить там, танцевать, что-либо повредить или испортить, должен заболеть, а тот, кто помочится в таком круге, непременно подхватит венерическую болезнь.
Однако существует и другое поверье, согласно которому «кругами эльфов» называют круги из небольших грибов. В скандинавских странах круги из грибов называют как правило «кругами троллей», а в некоторых других странах – «кругами ведьм». Это далеко не единственный случай, когда представления об эльфах, ведьмах и еще ком только не оказывались своеобразно «перемешаны» в позднем европейском фольклоре.

* * *

Мнение ирландцев о сидах в Новое время и в 19-м веке тоже сильно изменилось по сравнению с существовавшим в древности и в средневековье, во многом напоминая существующие в остальной Европе тенденции. Связано это было, скорее всего, с исторической судьбой Ирландии. Если подчинение норманнской династии почти никак не отразилось на жизни страны, то начиная со времен Елизаветы ситуация была уже другой - Ирландия оказалась на положении провинции, где доминирующий статус принадлежал английскому языку, английским чиновникам, протестантской религии, английской знати. Коренных ирландцев депортировали на запад острова; на восток переселялись англичане. Старые рукописи не переписывались, искусство бардов забывалось, кельтская культура подверглась заметному влиянию новых британских тенденций. Это влияние легко заметить, если, например, сравнить средневековые скелы о Мидире и Этайн с более поздней версией, где Мидир оказывается нехорошей бякой, злонамеренно похитившей чужую жену, или прочитать сочиненную не ранее 16-17 в. скелу "Преследование Диармайнта и Грайне", в которой Финн, Оссиан и вся фиана предстают никчемными подлецами, которых с легкостью побеждает смертный Диармайнт. Конечно, старые традиции забывались не так-то легко - даже в поздних скелах для спасения Этайн потребовалась помощь мудрого друида, а Диармайнт смог победить фиану лишь благодаря помощи своего воспитателя-сида. Но тем не менее к 19-му веку в Восточной Ирландии старый эпос и прежние представления о сидах уже почти полностью исчезли, превратившись в подобия английских сказок и поверий, а предания Западной Ирландии также заметно изменились по сравнению со средневековьем. Книга леди Уайльд "Легенды, заговоры и суеверия Ирландии" содержит много историй о Волшебном народе. бытовавших в Ирландии в 19-м в., и, если их систематизировать, можно понять, какими были представления о сидах в Ирландии 19-го в., а также и заметить, что они сильно изменились по сравнению со средневековьем, но изменились все же далеко не так сильно, как в Англии 19-го в.

Во-первых,

читать дальше?

среди ирландцев было распространено мнение о том, что сиды – это богопротивные создания, причиняющие людям много зла. Так, они верили, что сиды – это падшие ангелы, которых Господь Бог сбросил с небес за их греховную гордость. Некоторые из них упали в море, некоторые – на сухую землю, а некоторые – глубоко в ад, и дьявол дает им знания и силу и посылает их на землю, где они творят много зла. У них нет никакой религии, но они очень боятся скапулярия (латинское слово, которым обозначается Евангелие, которое написано священником и он носит его на шее). Они обладают большой властью над некрещеными детьми; такие дети в основном вырастают злыми, и у них дурной глаз, и они приносят несчастье, если только все время не призывать имя Господне, когда они пристально и молча смотрят на кого-нибудь. В жилищах сидов нельзя креститься или упоминать имя Бога – они этого не любят; и защищаться от них, их подменышей и их чар можно молитвами, солью или святой водой. Особенно деятельны сиды во время христианских или языческих праздников, но и в другое время причиняют много вреда. Если лошади в конюшне начинают беспокоиться, то люди знают, что на их спине катаются сиды. Сиды могут сглазить или похитить молоко и масло, и от них надо защищать эти продукты, столь важные для крестьян. Они также оказывают зловредное влияние, прокладывая через дом себе тропку, и все дети, а порой и взрослые, тогда начинают чахнуть, и на семью падает проклятие. Если крестьянин заметит, что одна корова из его стада слабеет или болеет, то считается, что сиды увели настоящее хорошее животное и послали старую, иссохшую ведьму, чтобы она приняла облик крестьянской коровы, – сиды, как верили крестьяне, всегда очень хотят похитить красивых коров и увести их в свой волшебный дворец под землей, и необходимо проводить различные обряды, чтобы при помощи огня, колодезной воды и первоцветов защитить скот от их чар.
Также считалось, что сиды могут поражать людей своими волшебными невидимыми стрелами. "Стрелы сидов" в основном направлены на пальцы: пальцы от них пухнут и становятся красными и воспаленными. Некая известная ирландская знахарка сделала излечение от "стрел сидов" своей специальностью, и за ней посылали со всей округи. Лечение подразумевало множество молитв и применение большого количества мази, тайну которой знала только она одна. Затем она с великой торжественностью приступала к извлечению "стрелы", работая небольшим инструментом, на конце которого в итоге появлялcя кусочек льна. Это, по словам знахарки, и была стрела, выпущенная злыми сидами, под кожей превратившаяся в лен, и от этого-то и было все зло. Конечно, видя лен, никто не мог сомневаться в могуществе целительницы, и благодарный пациент выплачивал то, что был должен.
Еще сиды крадут смертных детей и оставляют на месте украденного ребенка уродливое морщинистое существо. И эти подменыши сидов вырастают злобными и порочными и при этом страшно прожорливыми. Несчастные родители нередко стараются проверить ребенка огнем таким образом: они сажают ребенка посреди хижины, раскладывают вокруг него огонь и с полным основанием ожидают, что он превратится в комок торфа, либо кропят его святой водой и читают над ним молитвы (после чего подменыш, согласно сказаниям, вылетит в печную трубу, выскочит в окно – короче, скроется с глаз людских долой, а родное дитя вернется к людям). Но если ребенок переживает это испытание, то его уже считают членом семьи, хотя и с большой неохотой, и, как правило, все соседи ненавидят его за злобные шалости. Если здоровый ребенок внезапно заболел или стал слабеть, если он становился беспокойным и раздражительным, если у крепких и сильных родителей рождался худенький слабый и капризный ребенок, то его тоже считали подменышем. Это суеверие зачастую делало крестьянок очень жестокими по отношению к слабым детям; иногда они посылали за знахаркой, которая изготовляла для маленького больного напиток из определенных трав, рецепт которого содержался в тайне. Если ребенку не становилось лучше после этого лечения травами, то иногда знахарки прибегали к страшным мерам, чтобы убедиться в том, что на самом деле страдалец – подменыш зловредных сидов или чтобы «оградить» его от чар.
Знахарки приказывали посадить ребенка на лопату за дверью от заката до восхода; в это время ему давали жевать наперстянку и обливали холодной водой, чтобы изгнать огненного демона. Крики ребенка ночью были ужасны; он звал мать прийти и забрать его; но знахарка говорила матери, чтобы та не боялась: конечно, его мучают сиды, но на третью ночь их сила прекратится и дитя полностью выздоровеет. Однако на третью ночь бедный маленький ребенок умирал. (Вот интересно – лечением таким занимались люди, а злыми и враждебными по отношению к людям существами считали сидов. Где логика, а?? А вообще, как я посмотрю, дерматологией и педиатрией в Новое время в Европе тоже было легко заниматься. «У вас заболел ребенок? У вас сыпь, раздражение и зуд на коже? Это все злые сиды/эльфы виноваты. Счас подуем/травку дадим пожевать – и все пройдет. Не прошло? Теперь вы видите, как эти гады коварны?»)
Если муж внезапно начинал пьянствовать или бить жену, то причиной этого, по общему мнению, тоже могло быть то, что его место занял коварный сидовский засланец, принявший облик мужа. А еще сиды часто уносят красивых и молодых крестьянок, чтобы те служили кормилицами для их потомства. Но этим женщинам позволяют после заката возвращаться к своим собственным детям. Однако, входя в дом, муж должен немедленно обрызгать женщину святой водой во имя Господа, и тогда она снова примет свой собственный облик. Ибо иногда она приходит с шипящим звуком, подобно змее, либо является черной и в саване, как будто восставшая из мертвых, и, наконец, в своем собственном облике – тогда женщина садится на свое старое место у огня и кормит своего ребенка; и муж не должен задавать вопросы, но молча покормить ее. Если на третью ночь она уснет, то все будет хорошо, ибо тогда муж может немедленно повязать красную нить через порог, чтобы феи не пришли и не унесли ее, и если третья ночь пройдет без происшествий, то феи навеки потеряют свою власть над нею. А юноши, которых сиды заманивают в свои чудесные дворцы, становятся их холопами, и их заставляют делать черную работу.
Враждебность сидов к людям, как и их стремление похищать смертных, в фольклоре объяснялись их завистью к людям, которым открыт путь к вечному блаженству, в то время как сами сиды в конечном итоге погибнут навеки.

Примечательно, однако, что даже рассказы, где сиды описывались подобным образом, упоминали, что это прекрасный, мудрый, живущий в роскоши и талантливый народ, и что-то связанное с ним может приносить не только зло, но и благо. Так, считалось, что дети сидов и смертных матерей всегда умны и прекрасны, и особенно блистают в музыке и танце. Однако при этом они обладают страстным и капризным характером, и на них иногда находит странное угрюмое настроение; тогда они превыше всего жаждут одиночества и как будто бы беседуют с какими-то невидимыми духами. Полезным считалось также иметь в доме ребенка, обладающего силой "злого удара" сидов, вызывающего болезни, поскольку, как правило, сиды в свою очередь оказывали дружеские услуги семейству, чтобы как-то компенсировать это зло. Поэтому в маслобойке всегда было полно масла, и там, где был ребенок, наделенный "ударом", скот не заболевал. А камни, напоминающие по форме наконечники стрел (и, возможно, являющиеся древними наконечниками стрел) использовались как талисманы, охраняющие скот, и для прочих полезных целей. Считалось, что эти камни, называемые камнями эльфов, чаще всего можно найти близ волшебного холма; они обладают великими достоинствами, но если такой камень однажды поднять лопатой, он никогда уже больше не должен касаться земли, или вся его сила пропадет.
Кроме того, в поздних ирландских сказаниях может упоминаться, что опасны и злобны только сиды, упавшие в ад, а вот их собратья, живущие на земле и в море, – в основном добрые и красивые создания, которые не причинят никому зла, если их не беспокоить и не мешать им своим присутствием, когда они поют и танцуют и справляют свои праздники.


Во-вторых, с течением времени в Ирландии, как и во всем остальном мире, представления о сидах/эльфах стали смешивать с представлениями о всех других волшебных и сверхъестественных созданиях – русалках, гномах, лепреконах, демонах, троллях, домовых, призраках и т. п. Например, рассказывали, что «сиды страстно любят музыку, поэтому молодой девушке опасно петь, когда она совсем одна у озера, ибо духи утащат ее в глубину, чтобы она пела им в их волшебном дворце под волнами, и родные не увидят ее больше. Однако иногда, когда на воде играет лунный свет и волны разбиваются о хрустальные колонны волшебного дворца, там, в самой глубине, ее голос можно услышать, и люди знают, что она поет для сидов в стране духов под волнами озера.» Существовали и поверья о том, что в своих дворцах под холмами и в озерах и в море сиды прячут множество сокровищ, поскольку «все сокровища утонувших кораблей принадлежат им; им же принадлежит все золото, что люди скрыли и похоронили в земле, когда им угрожала опасность, и затем умерли, и не оставили потомкам знака, где оно находится. И все золото в шахтах и алмазы в скале принадлежат им.»
Среди простонародья бытовали рассказы о том, что владения сидов – это царство мертвых, где можно встретить своих умерших родичей и знакомых – мол, приключилась история с одним молодым парнем – попал он в роскошный дворец на бал и очень веселился, а потом увидел там своих знакомых – давным-давно покойников и сильно испугался. Правда, закончилось все в конечном итоге для парня благополучно. В других историях выбраться из обиталищ сидов не так-то просто, и людям, которых обманом заманили или похитили, приходится предпринимать по совету какой-нибудь мимопроходящей доброй личности множество мер – в целом ассоциирующихся с потусторонним миром, нежитью или нечистью – чтобы выбраться из жилищ сидов и не остаться там навечно. Так, находясь среди сидов нельзя ни с кем или почти ни с кем говорить; нельзя есть пищу, пока не посыплешь ее солью или не прочитаешь молитву; если тебе удалось выбраться – убегай, сжимая в руке ветку какого-нибудь считавшегося магическим растения – боярышника, рябины – и ни за что не оглядывайся, что бы тебе ни чудилось, что бы ни слышалось у тебя за спиной.
Существовали и рассказы о том, что сиды/эльфы – это маленькие человечки, крошечный народ; они носят зеленые курточки и красные колпачки, и можно увидеть ночью, как они гуляют по окрестностям. Некоторые люди рассказывали, что видели процессии таких крошечных человечков, гулявших по дну моря. Подобные рассказы напоминают скорее истории о лепреконах, чем ранние сказания о сидах.
Существует также история о бедном мальчике, ставшем впоследствии прародителем знатного семейства. Он «имел обыкновение ежедневно возить свою тележку с торфом туда-сюда и зарабатывать сколько мог денег, продавая его; но он был странный мальчик, очень молчаливый и унылый, и люди поговаривали, что он-де подменыш, поскольку не принимал участия ни в каких играх и не говорил почти ни с кем, но проводил целые ночи, читая все старые книги, которые он подбирал в своих поездках. Одного он хотел превыше всего на свете – разбогатеть, и забыть о своей старой, обшарпанной тележке с торфом, и жить одному в мире и покое, чтобы кругом не было ничего, кроме книг, в красивом доме с садом, и не зависеть ни от кого.» Выяснилось, что он – троюродный брат лепрекона, и «плоть и кровь фэйри», и только благодаря этому он может получить магический клад. Мне не встречалось упоминаний о том, что любовь к знанию и молчание, сдержанность, стремление сторониться людей – характерные признаки лепреконов, так что, похоже, в этом случае действительно наблюдается смешение понятий.
Верили также и в то, что сиды «превыше всего… ненавидят тех скаредных, жадных особ, что собирают последнее зерно, и осушают последнюю капельку в молочном ведре, и полностью собирают плоды с деревьев, не оставляя ничего для духов, что бродят там при лунном свете. Они любят, чтобы на ночь для них оставляли еду… Никогда не осушайте полностью ни ваш стакан с вином на празднике, ни фляжку с самогоном, ни ведро с молоком, и никогда не тушите полностью весь огонь на ночь … людям не следует засиживаться слишком поздно, ибо сиды любят собираться вокруг дымящихся углей после того, как семья уже отправилась спать, и осушить винную чашу, и допить молоко, которое добрая хозяйка всегда оставляет для них – на случай, если эльфы придут и захотят поужинать. Кроме того, им следует оставлять сосуд с чистой водой, чтобы они могли помыться, если захотят… и в ответ тот, кто любым образом проявил свою доброту к духам холмов и пещер, получит благословение сидов. Какое-нибудь неожиданное счастье или удача придут в дом или к его детям, ибо племя сидов отнюдь не неблагодарно… Если с ними обращаться хорошо, то они покажут скрытый горшок с золотом, и раскроют тайны трав, и дадут знахаркам знания таинственных чар, которые могут исцелить болезнь, спасти жизнь и сделать любящего любимым… Поэтому будьте добры к путнику – ведь он может оказаться переодетым князем эльфов, который пришел проверить глубину вашего милосердия и великодушного характера, который может щедро, из чистой любви и доброты одарять тех, кто в нужде, не надеясь на награду». В таких рассказах сиды предстают не только в отрицательном свете, однако и в них они ближе к домовым или каким-либо подобным волшебным созданиям, чем к древним ирландским легендам о Волшебном народе.


На Западе Ирландии, однако, даже в 19-м веке сохранялись древние предания о племени сидов, хотя и затронутые частично влиянием новых времен.
Многие люди считали, что народ пещер и холмов – это остатки древних племен богини Дану, которые некогда правили Ирландией, но были побеждены сыновьями Миля (как о том и говорится в ирландских мифах и легендах). Эти племена были искусны в любом роде магии, и блистали во всех видах искусств – это были строители, поэты и музыканты. «Сначала сыновья Миля хотели полностью их уничтожить, но постепенно они были так очарованы и пленены талантами и силой племен богини, что позволили им остаться и строить крепости, где устраивали пиры с музыкой, пением и песнями бардов. И порода лошадей, которых они выращивали, была непревзойденной во всем мире – быстрые как ветер, с выгнутой шеей, широкой грудью, трепещущими ноздрями и с большим глазом, – было видно, что они созданы из огня и пламени, а не из тупой тяжелой земли. И племена богини устраивали для них конюшни в больших пещерах в холмах, и они были все украшены серебром и одеты в золотые уздечки, и никогда рабам не позволяли ездить на них. Блистательным зрелищем была кавалькада всадников племен богини Дану. Семижды по двадцать коней: у каждого во лбу горел, как звезда, драгоценный камень, и семижды по двадцать всадников, все сыновья королей в зеленых плащах, отороченных золотом, и в золотых шлемах на голове, и с золотыми наголенниками на ногах, и у каждого рыцаря в руке было золотое копье.» Существует история о том, что потомками этих коней владели и смертные ирландцы, и последнего из коней этой породы выставили на аукцион в годы английского владычества, и его вознамерился купить английский чиновник. Однако «благородный скакун сбросил с себя презренного холопа, и тот упал, и сломал себе шею.» А конь с пылающими глазами бросился в озеро и исчез, и более этих прекрасных коней не видели в Ирландии. (Благородный скакун из этой истории, скорее всего, не совершил самоубийство, а попросту пожелал вернуться к хозяевам: в Ирландии верили, что некоторые водоемы, так же как и холмы, могут быть вратами в иной мир и жилищем сидов).
Сохранились в Западной Ирландии и предания о Tir-na-oge, стране вечной юности, где сиды живут веселой и красивой жизнью, никогда не зная болезни или смерти. Однако же в некоторых преданиях Западной Ирландии говорится и о том, что в день Страшного суда сидам суждено быть полностью уничтоженными, «ибо некогда они были ангелами на небе и были свергнуты на землю.» При этом предания о сидах-падших ангелах могут быть кгм… весьма своеобразными. Например, в одном из них говорится, что однажды великий князь сидов спросил Колума Килле, осталась ли для них какая-то надежда, что однажды они вернут себе небо. Но святой ответил, что надежды нет никакой и что в день Страшного суда им суждена смерть и уничтожение, ибо так предписано суждением Господа. Услышав это, вождь фей впал в глубокую печаль, и он, и его двор отплыли из Ирландии и вернулись обратно, в свою родную страну Армению, чтобы там ждать прихода ужасного дня Страшного суда. В общем, то ли согласно этим преданиям Армения – родина падших ангелов, то ли рассказчики все-таки перепутали что-нибудь. Х)))
Так или иначе, сиды в этих преданиях описываются как существа полубожественной природы. Они обладают невероятной магической силой и могут принимать любой облик, если им нужно, и превращать предметы в животных. Они невообразимо прекрасны и выглядят вечно юными. Под озерами и глубоко в самом сердце холмов у них есть свои волшебные дворцы из жемчуга, золота и хрусталя; «там они живут в блеске и роскоши, с музыкой и песней, и танцами, и смехом, и всеми радостями, как подобает земным богам». Как правило, сиды невидимы для смертных, но если к глазам прикоснуться волшебной мазью, то можно увидеть, как они танцуют на волшебных холмах в лунном свете.
Сиды во многих западноирландских историях не злы и не враждебны к людям и всегда поступают справедливо. Они строго следуют своим законам – о неприкосновенности их земель, о том, что смертные не должны играть тайную музыку сидов чаще, чем им дозволено, - однако они учтивы с людьми и вознаграждают тех, кто им служит, и тех, чьим имуществом пользовались. Об этом рассказывают, например, в историях, процитированных ниже:
«Однажды вечером мальчик гнал домой коров своего отца, когда поднялся порыв волшебного ветра в виде пыльного вихря; это испугало коров, и одна из них забежала на волшебный холм. Мальчик последовал за нею, чтобы вернуть ее; там его встретила и остановила какая-то старая ведьма.
– Оставь ее в покое, красавчик, – воскликнула она, – теперь она на нашей земле, и ты не можешь забрать ее. Так что просто беги домой и скажи своему отцу, что в этот же день через двенадцать месяцев корова вернется к нему и приведет с собой прекрасного маленького теленка. Но феям она теперь очень нужна, ибо наша прекрасная королева там, внизу, просто вне себя, так ей хочется немного молока, которое пахнет зеленой травой и свежим воздухом что тут, наверху. Так что не волнуйся, красавчик, но верь моим словам. Теперь возьми свой ореховый посох и смело ударь корову три раза по голове, чтобы расчистить путь, по которому мы пойдем.
Когда мальчик ударил корову так, как она хотела, – ибо старая ведьма была такой любезной и вежливой, что он хотел сделать ей приятное, – то сразу после этого и она, и корова исчезли, как сквозь землю провалились.
Однако отец мальчика заметил время, и, когда прошел год, в тот же день он послал своего сына на волшебный холм, чтобы посмотреть, сдержала ли ведьма свое обещание и действительно тут была корова, которая терпеливо стояла там, и рядом с ней был прекрасный белый теленок. Когда мальчик привел их домой, все очень обрадовались.»
«Примерно сто лет назад прославленную мелодию, которую называют Mуraleana, выучил один волынщик, который вечером путешествовал по холмам, и он сыграл ее точно, нота за нотой, так, как слышал ее на волшебных волынках; после этого с ним заговорил голос и сказал, что ему дозволено сыграть эту мелодию три раза в жизни перед всем народом – но никогда в четвертый, ибо тогда его постигнет рок. Тем не менее однажды он вступил в великое состязание за превосходство с другим волынщиком, и наконец, чтобы обеспечить себе победу, он сыграл чудесную мелодию фей, когда все люди захлопали в ладоши и объявили, что он выиграл приз из-за ее красоты и что никакая мелодия не может сравниться с его. Поэтому они возложили ему на голову венок; но в ту же самую минуту он стал смертельно бледен, волынка выпала из его рук, и он без чувств упал на землю. Ибо ничто не укроется от сидов: они знают все, и мщение их быстро и неизбежно».
Согласно рассказам, смертных девушек и женщин могут увести в волшебные жилища, чтобы красивые девушки разделили ложе с сидами, а молодые женщины стали кормилицами их детей. Там девушки и женщины живут семь лет, а по истечении этого срока их отпускают домой, давая им при этом в качестве возмещения знания о растениях, любовных заклятиях и тайных чарах, которыми они могут убивать или спасать и исцелять; они обладают властью над людьми как к добру, так и к худу. Однако эти секреты нельзя раскрывать, кроме как на смертном одре и – только старшему в семье. Существовало твердое убеждение, что именно так мудрые женщины и знахари приобрели свое знание тайн и магии трав.

Однако даже в подобных западноирландских преданиях встреча с сидами может оказаться опасной для смертных и причинить им горе. Не потому что сиды желают им зла – во многих преданиях они дружески и по-доброму относятся к людям и приносят им благо. Сиды «случайно опасны» уже в силу своих необыкновенных красоты и таланта и из-за того, что они и люди живут в разных мирах, и редко встречаются между собой, и, находясь в привычном мире, слишком мало надежды увидеться с ними снова, а последовать за ними в их страну – все равно что умереть.
Рассказывают, например, что 1 мая на всех холмах слышна волшебная музыка, пока народ фей танцует на холме. Очень опасно засыпать на открытом воздухе в мае, потому что тогда душа спящего может присоединиться к волшебным танцам сидов. Женщины же сидов прекрасны – «так прекрасны, что ослепляют глаза мужчин, которые смотрят на них, с их длинными волосами, что развеваются, подобно спелой золотистой пшенице, и в своих платьях из серебристого газа; у них совершенные формы, и их танец невыразимо изящен; однако, если юноша поддастся искушению и поцелует прелестную сиду в танце, он потерян навеки – безумие любви падет на него, и он никогда уже не сможет вернуться за землю или оставить зачарованный дворец фей. Он умер для своего рода и племени навеки… Их друзья оплакивают их, как умерших с великим рыданием, но на самом деле они ведут веселую жизнь там, в сердце холма, в волшебном чертоге с серебряными колоннами и хрустальными стенами.»
«Один юноша внезапно умер 1 мая, лежа под стогом сена, и родители и друзья тут же поняли, что его унесли во дворец фей, что находится под большим курганом в Гранарде. Поэтому послали за прославленным знахарем, и тот обещал вернуть его в течение девяти дней. Между тем он потребовал, чтобы самую лучшую еду и питье оставляли ежедневно для молодого человека в определенном месте на кургане. Так и сделали, и еда всегда пропадала, и поэтому они поняли, что юноша жив и выходит каждую ночь из кургана за пищей и питьем, которые оставляли ему близкие.
И на девятый день огромная толпа собралась, чтобы увидеть, как юноша вернется из Страны Фей. В середине стоял знахарь, который творил свои чары с помощью огня и порошка, который он бросал в пламя; от этого порошка поднялся густой серый дым. Тогда он снял шляпу и, держа в руке ключ, три раза громко позвал:
– Выходи, выходи, выходи!
На это фигура, окутанная в саван, медленно появилась среди дыма, и послышался голос, который ответствовал:
– Оставь меня в покое; я счастлив со своей невестой-сидой, и пусть мои родители не плачут по мне, ибо я принесу им счастье и буду отныне всегда охранять их от зла.
Тут фигура исчезла и дым рассеялся; родители остались довольны, ибо они поверили в видение и, осыпав знахаря подарками, отослали его домой».
А мужчины-сиды иногда могут появляться на деревенских праздниках в виде высоких, темноволосых господ благородного вида, и они заманивают девушек, танцуя с ними, своим величественным видом и изяществом танца. И та юная дева, что танцевала с ними, иногда начинает чахнуть, и кажется, что она умирает, но всем известно, что душу ее уносят в Tir-na-oge, где она вовеки будет жить в роскоши и блеске.
«Однажды в майский день юная девушка прилегла, чтобы отдохнуть в полдень на волшебном холме, и заснула, а это очень опасно, ибо власть фей сильна в течение всего мая, и они особенно подкарауливают смертных девушек-невест, чтобы унести их в свои волшебные жилища, ибо любят любоваться на человеческую красоту. Поэтому они похитили спящую юную девушку, и на холме осталось лежать лишь ее призрачное подобие. Пришел вечер; и, поскольку девушка не вернулась, мать послала во все стороны вестников искать ее. Наконец ее нашли на волшебном холме: она лежала без сознания, как мертвая.
Ее унесли домой и уложили на постель, но она не говорила и не двигалась. Так прошло три дня. Тогда решили, что надобно бы послать за знахарем. Тот немедленно сказал, что девушка была заколдована феями, и дал им мазь, сделанную из трав, чтобы мазать ею руки девушки и лоб каждое утро при восходе солнца, и каждую ночь, когда вставала луна; и на порог и вокруг ее постели сыпали соль, пока она спала. Так они поступали шесть дней и шесть ночей – и тогда девушка внезапно встала и попросила поесть. Ей дали еду, но ничего не спрашивали, лишь наблюдали за нею, чтобы она не ушла из дома. И тогда она пристально посмотрела на людей и сказала:
– Зачем вы вернули меня? Я была так счастлива. Я была в прекрасном дворце, где очаровательные дамы и юные принцы танцевали под самую чарующую музыку, и они попросили меня танцевать с ними и обернули плащом из чистого золота, а теперь все это пропало, и вы привели меня назад, и я уже никогда, никогда не увижу больше этот прекрасный дворец.
Тогда ее мать разрыдалась и сказала:
– О, дитя мое, останься со мной: ведь другой дочери у меня нет, и, если феи заберут тебя у меня, я умру.
Когда девушка это услышала, она бросилась своей матери на шею и поцеловала ее, и обещала, что она больше никогда не пройдет мимо волшебного холма, пока жива, ибо знахарь сказал ей, что если она хоть раз еще ляжет там и заснет, то уже никогда не вернется домой живой.»
«Жила однажды в одной деревне девушка, которая могла видеть вещи, которые никто больше не видел, и слышать музыку, которую никто больше не слышал, ибо феи любили ее и имели обыкновение во сне, ночью, уносить ее, чтобы она танцевала с их князьями и принцами. Но прежде всего ее любил король Финварра, и она танцевала с ним всю ночь до рассвета, хотя казалось, что тело ее лежит на постели и она спит.
Однажды она рассказала нескольким своим юным подругам, что в эту ночь она собирается на великий танец фей на волшебном холме, и, если они хотят, она возьмет их с собой и наложит на их глаза некую мазь, так что они увидят чудеса.
Девушки отправились с ней, и, придя к холму, она сказала:
– Теперь поставьте свою ногу на мою и посмотрите через мое левое плечо, и вы увидите короля и королеву и всех прекрасных господ и дам с золотыми обручами на голове, танцующими на траве. Но берегитесь: когда вы увидите их, не совершайте крестного знамения и не произносите имени Божьего, или они исчезнут, и, может быть, даже ваша жизнь окажется в опасности.
Услышав это, девушки в ужасе и страхе убежали, так и не воспользовавшись заклинанием и не посмотрев на фей. Но одна осталась и на следующий день рассказала подругам, что всю ночь танцевала под волшебную музыку и слышала сладчайшее пение, так что ей очень хочется отправиться назад и жить вечно с духами на холме.
И желание ее исполнилось, ибо вскоре она умерла, и в ночь ее смерти было слышно, как вокруг дома плывет нежная музыка, хотя никого не было видно. И еще говорили, что на ее могиле выросли прекрасные цветы, хотя ни одна живая рука не сажала их там, и какие-то призрачные существа собирались в лунном свете и пели тихую песню над тем местом, где она упокоилась».
«Был и другой человек, который услышал музыку фей, когда спал на волшебном холме, и с тех самых пор мелодия преследовала его днем и ночью, пока он не сошел с ума и не перестал испытывать радость от жизни, ибо он жаждал снова быть с феями, чтобы слышать, как они поют. И однажды, доведенный до отчаяния безумным своим желанием, он бросился со скалы в горное озеро близ волшебного холма и умер там, и его не видели более».

Однако, как рассказывается в этих сказаниях, люди не всегда остаются жить с сидами, очарованные их красотой и несказанной прелестью их музыки или влекомые любовью. Иногда сиды забирают юных девушек только на один танец в лунном свете и затем оставляют их в их собственном доме, убаюканными и сладко спящими. И если девушка хоть однажды танцевала под музыку фей или с юношей-сидом, то всю жизнь после этого она будет двигаться с такой чарующей грацией, что о хороших танцорах даже появилась пословица "Она танцевала под музыку фей на холме". А некоторые говорят, что, танцуя с сидами, молодые женщины узнают различные магические тайны. И ночное видение танца с сидами так прекрасно, что юным девам снова хочется заснуть и видеть сны и снова стать счастливыми от нежных чар музыки и танцев.
А молодые люди, которые когда-то слышали арфу фей, становятся одержимыми духом музыки, который дает им странную власть над душами людей. Именно так произошло с Кароланом, прославленным бардом. Он получил все волшебные мелодии своих нот, когда заснул ночью на волшебном холме, и музыка фей пришла к нему во сне; проснувшись, он сыграл напевы по памяти. И такой была эта музыка, что у него была власть привести людей в безумное веселье или заставить их плакать, словно по покойнику, и никто ни до, ни после этого не играл чарующую музыку фей так, как Каролан, сладостный музыкант Ирландии. И народ и ирландские музыканты переняли много прекрасных мелодий, услышав их в майский день возле волшебных холмов, хотя и не все музыканты так талантливы, чтобы придать этой музыке свойственное ей очарование.
Также сидам очень нравится ездить верхом; они великолепные наездники. Многие прекрасные юноши испытывают искушение проехаться с ними, и несутся вместе с сидами, как ветер. И с тех самых пор те юноши становятся самыми бесстрашными всадниками в стране, и люди немедленно понимают, что они охотились с феями. И после охоты какого-нибудь всеобщего любимца могут пригласить на великолепный ужин во дворце сидов, и, когда он напился яркого красного вина, они убаюкивают его нежной музыкой, и он засыпает. Но никогда снова он не сможет найти волшебный дворец, и дивные всадники никогда больше не предстанут перед его взглядом, словно он увидел их в волшебном сне.
Так что, если верить западноирландским сказаниям, общение с сидами может служить им не только ко злу, но и к благу.

В Северной Европе и некоторых других странах тоже существовали предания о том, как опасно человеку любоваться эльфийскими танцами или последовать за фэйри в их жилище. И не потому, что эльфы за это отомстят, а потому что время для людей и эльфов течет различно. Человеку, полюбовавшемуся танцем эльфов, могло показаться, что прошло несколько часов, а в реальном мире проходили годы. Человек, увлеченный красотой прекрасной фэйри, следовал за ней в ее жилище и проводил там несколько дней – в мире людей проходили столетия. И прежняя жизнь такого человека оказывалась разрушена. Были и истории о тех, кто танцевал с эльфами в их хороводах и навеки остался с ними, а близкие горевали о них. А у тех, кто остался в мире людей, была иная беда – они не могли забыть прекрасные песни и танцы или очаровательную деву, любовь к которой проникла в сердце, и ими овладевало безумие, потому что ничего более в этом мире они не желали. Так что эльфы в таких преданиях могли причинить горе людям поневоле и даже не желая им зла; хотя существуют и истории о наказаниях для тех, кто попытается незваным проникнуть в жилище эльфов или подсматривать за их танцами.

Продолжение следует. )

@темы: Европа, Мифология, мистика, легенды

---

Средневеково-эльфийское, по мелочи

В рамках "разгребания черновиков"...

В культуре народов Западной и Северной Европы (а точнее - кельтских и германских народов) заметное место занимают предания и легенды, связанные с Волшебным народом, называемым сидами/эльфами/альвами, а также литература, где вышеупомянутые эльфы/альвы/сиды упоминаются. Благодаря некоторым наидостойнейшим людям во френдленте у меня появился интерес к этой теме, но она настолько грандиозная, что написать что-то мало-мальски подробное и внятное у меня возможностей сейчас нет. Так что пусть пока будут хотя бы короткие заметки в качестве "направления для будущего ликбеза".


Существуют свидетельства, что в ранней культуре германских народов к эльфам (альвам, альбам) относились как к высшим и, безусловно, благим созданиям. В средневековых германских языках существительные elf и albs использовались как первый элемент в личных именах. Таковы древнеанглийские имена Эльфвинэ (Ælfwine, «друг эльфов»), Эльфрик (Ælfric, «эльфийски могущественный») и Эльфрида, Альвард (Ælfweard) и Альвару (Ælfwaru), «эльфийские защитники» и т. п. В современном английском языке распространенным является одно из таких имен – Альфред (Alfred, др.-англ.Ælfrēd, «советник эльфов»). Примерами таких имен в немецком языке могут быть имена Альбрехт, Альфарт и Альфер, а в исландском – имена Альвхильдур и Альвдис. Другие используемые в личных именах слова, означающие сверхъестественных созданий, означают почти исключительно языческих богов, и это позволяет предположить, что в ранней культуре германских народов отношение к эльфам напоминало отношение к божествам.
В написанной исландским скальдом, прозаиком, историографом и политиком Снорри Стурлусоном «Младшей Эдде» (начало 13-го в.) рассказывается о том, что на небе, в обители богов среди великолепных дворцов находится и обиталище светлых альвов ( ljósálfar ) - Альвхейм. Есть также и темные альвы (døkkálfar ), живущие в земле и весьма искусные в разных ремеслах. «…у них иной облик и совсем иная природа. Светлые альвы обликом своим прекраснее солнца, а темные – чернее смолы». Там же говорится и о том, что норны – богини, наделяющие судьбой – происходят от альвов, богов и карлов. В эддических песнях альвы упоминаются как неизменные спутники богов, когда речь идет о делах мира и войны. В «Младшей Эдде» говорится также: «На южном краю неба есть чертог, что прекраснее всех и светлее самого солнца, зовется он Гимле….Говорят, будто к югу над нашим небом есть еще другое небо, и зовется то небо Андланг, и есть над ним и третье небо – Видблаин, и, верно, на том небе и стоит этот чертог. …Он устоит и тогда, когда обрушится небо и погибнет земля, и во все времена будут жить в том чертоге хорошие и праведные люди Но ныне обитают в нем, как мы думаем, одни лишь светлые альвы». А кеннингом солнца было слово álfröðull (на русский, как правило, переводится как «светило альвов»). В общем, светлые альвы в скандинавской мифологии предстают как живущие на небесах спутники богов, дивно прекрасные, живущие в «обители праведных», которые продолжат жить и после всемирной катастрофы Рагнарек, и в чем-то ассоциируемые с солнцем. Темные альвы уступают им, но они талантливы в ремеслах, и ни разу не упоминается, чтобы они кому-нибудь причинили зло.
Примечательно, кстати, что Снорри Стурлусон был христианином, и Исландия на момент написания «Младшей Эдды» давно уже была христианской. Возможно, в описании чертога Гимле можно увидеть некий «симбиоз» христианских и языческих верований. Можно, кстати, заметить, что в целом в средневековой христианской традиции и в произведениях эпохи Возрождения отношение к эльфам/альвам/сидам было двояким.


С одной стороны, в литературе встречаются упоминания об эльфах как о чем-то враждебном Богу и несущем зло (возможно, это было связано с тем, что вышеупомянутые эльфы/альвы/сиды в языческой мифологии считались связанными с языческими богами, а поскольку в европейских странах при принятии христианства к языческим богам зачастую стали относиться как к демоническим созданиям, подобное отношение могло распространиться и на эльфов).
Например, в древнеанглийской поэме «Беовульф» эльфы называются потомками Каина-братоубийцы, сородичами «драконов, чудищ подводных и древних гигантов» и упоминается, что все эти создания восстали на Бога, «за что и воздалось им по делам их». В некоторых молитвах на англо-саксонском слово «эльф» также упоминается в связи с дьявольскими силами.
В медицинских средневековых текстах упоминается, что эльфы способны поражать людей и живых существ болезнями – как правило, сильными внутренними болями и умственными расстройствами. Самый известный из таких текстов – стихотворное заклинание Wið færstice ('против внезапной острой боли') из сборника 10-го в., но многие из таких упоминаний содержатся в других рукописях 10-го в. В последующие века среди англичан бытовало мнение, что причина болезней – невидимые стрелы, которыми эльфы поражают людей и животных; болезни, вызванные эльфами, назывались в англоязычной литературе "elf-shot" («эльфийской выстрел»). (Хорошо было врачом в средневековье быть. Х) Не знаешь, что такое инфаркт, кардиоаритмия, аппендицит, язва, неврозы, шизофрения и т. п.? Говоришь, что твоего пациента невидимый эльфийский снайпер подстрелил, обычные лекарства бессильны, молитесь же, добрые люди, - и спокойно работаешь дальше Х) И священникам выгода, как ни посмотри х) ). Ставшее широко известным упоминание «эльфийского выстрела»,"elf-shot" в Псалтири Эдвина, казалось, подтверждало, что причиной болезней в средневековье могли считаться невидимые эльфийские стрелы. Однако и здесь не все так однозначно – в наше время считается, что истолкование этого выражения в Псалтири могло быть ошибочным, и на самом деле в тексте содержалось условное описание стрел Господних, поражающих тех, кто из-за своих грехов стал уязвим для болезни. Впоследствии же поверье об эльфийских стрелах распространилось из-за неправильного толкования старых текстов.

С другой стороны, во многих произведениях (особенно повествующие о раннем средневековье или древних временах) Волшебный народ изображается как дивные создания, зачастую многократно превосходящие людей не только красотой, богатствами и магическими способностями, но и талантами и благородством. Они не враждебны, а иногда и доброжелательны к людям, и общение с ними не приносит смертным зла, а зачастую дает смертным (в числе которых предания и художественная литература упоминают многих исторических личностей) разные блага.
Так, в стихотворном «Романе о Бруте» Лайамона (начало 13-го в) упоминается, что эльфы пришли к колыбели легендарного короля Артура и наделили его богатыми дарами – «быть лучшим из рыцарей, богатым королем, долго живущим, превосходным во всех добродетелях». В скандинавских «сагах о героях» часто упоминается об эльфах как легендарных предках королей и героев или о любовных отношениях этих королей и героев с представителями Волшебного народа. В «Саге о Торстейне, сыне викинга» перечисляется линия местных королей, согласно сказаниям правивших Альфхеймом; в их жилах текла эльфийская кровь, и говорят, что они были прекраснейшими из людей. В «саге о Хрольве» упоминается, что сестра Хрольва Краки, Скульд была дочерью короля Хельги и эльфийской женщины. Скульд была сведуща в ведовстве. «Сага о Тьодреке» называет Хагена/Хёгни (отважного брата/вассала короля Гуннара/Гюнтера в разных версиях легенды о Зигфриде и Нибелунгах) сыном эльфа и королевы Оды. В «королевских сагах» есть упоминание о том, что один из первых шведских королей высоко почитался после смерти, и его называли Ólafr Geirstaðaálfr («Олаф эльф из Гейрстадира»).

Продолжение следует. )

@темы: Европа, Мифология, мистика, легенды

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Нэко-ками-сама

31.01.2018 в 15:49

Пишет  AnnetCat:

Это невозможно было не унести!

31.01.2018 в 14:09

Пишет  daily_kitten:

Поклоняйся мне

via  tenshineko

@темы: Фото и картинки, Япония, Растения и животные, Не свое

---

Подслушано в Григориане, часть 4-6 (избранное)

Очередной подборкой профессорского юмора делится студентка Папского Григорианского Университета Анастасия Подлиняева.


Кардиналы выбрали его Папой в надежде, что он скоро умрет. Ничего подобного, из вредности он дожил до ста лет.

«Вперед, на Аквитанию!» — сказал король. Но никто, конечно, и пальцем не пошевелил. В этих железных кастрюлях вообще было неудобно шевелиться.

О вашем знании латыни свидетельствует уже одно то, как вы прочитали имя этого Папы… Иоаннес Икс Икс И… лучше бы я оглох, прежде чем это услышал…

Пора учить все-таки латинские числительные. А то "Папа Иннокентий Палка Палка Палка" уже как-то режет уши.

Посмотрите на этот купол! Какая работа, какое изящество! Насколько же грандиозный этот купол! Он настолько грандиозный, что я даже забыл, почему начал про него говорить…

— «Рома Капут Мунди»
— Капут вам на экзамене будет..

Когда станете настоятелями, помните одну важную вещь: церкви строятся на обещании богатых и деньги бедных…

читать дальше?

Ваши познания в музыкальном методе такие же, как у Блаженного Августина. Подождите радоваться, это не комплимент. Августин абсолютно ничего не понимал в музыкальном методе.

Мы постоянно видим противоречия между Павлом и Варнавой, между Павлом и Петром, между Павлом и Яковом. Вот ведь противный Павел!

Автор этого комментария к Expositio in Lucem получает зачет автоматом: «Амвросий, ты что, полегче написать не мог?»

Итак, кто будет рассказывать про Галилея? Нет-нет, доминиканцы, только не вы!

Сейчас я в двух словах объясню вам историю создания этой картины: «О нет! Я нарисовал это пьяным. Никто не должен этого увидеть. Скорее замажу все черной краской!»

Я чуть не поседел, когда увидел вас. От счастья, разумеется, от счастья.

Трое ваших однокурсников этим летом бросили университет и вступили в бенедиктинский орден. Не выдержали моей программы, слабаки.

Чтобы определить возраст этой фрески, нам понадобятся: фреска, острый взгляд, необходимые инструменты и запрос в Google — «Сколько лет этой фреске, где у кита изо рта торчат ноги какого-то мужика».

Бруно ди Сеньи был большим папистом, чем Папа. Это парадокс.

На двери экзаменатора висит бумажка с надписью, подчеркнутой красным: Повторяю последний раз: Петр и Павел не братья!

Ну хотя бы сделайте вид, что вы все понимаете!

Как способ умерщвления плоти могу посоветовать прочитать все мои научные публикации за последние 25 лет.

Даже не знаю что хуже: проповедовать перед альбигойцами или читать вам лекцию.

Сын мой! Эти женщины не доведут тебя до добра! Оставь их, ну зачем они тебе? Возьми что-нибудь нормальное, как все остальные: поклонение волхвов, например. А то ведь выдумал: женщины в работах Боттичелли!

Надеюсь, вы не впадете в ересь до экзаменов.

Во время экзамена запрещается разговаривать. На любые темы! Даже если вас будут терзать духовные сомнения. Если вас прямо распирает сказать что-нибудь высоко духовное соседу, попробуйте сдержать этот святой порыв.

Когда я еще был студентом, то работал в библиотеке при монастыре N. Там я случайно порвал средневековую рукопись. Мне сказали: или платишь 300.000 евро или отрабатываешь всю жизнь в качестве нашего монаха. У меня не было 300.000.

Что вы там шепчетесь на задней парте? Вам что, исповедаться приспичило посреди экзамена?

На неутомимого Святого Амвросия не было программы анти-плагиат!

Я 25 лет работал капелланом в школе! Меня невозможно напугать!

Если в катакомбе внезапно погаснет свет, не пугайтесь. Но, если будет слишком страшно, вы можете держаться за руки. Только не за мои — я буду держать фонарь.

Если вы еще раз перепутаете прошедшее и будущее время или мужской и женский род, я подвергну вас таким репрессиям, что вы будете завидовать парижским гугенотам!

Вы только подумайте, в монастыре уже обед! Настоятель приготовил вам равиоли, сварил кофе… все стынет… но вы будете сидеть здесь голодные, несчастные и одинокие, пока не назовете мне все разделы Lumen Gentium!

«Да это же понятно даже дураку» — обычно философы так пишут, когда не могут объяснить написанную ранее галиматью.

Люблю вот так утром войти в аудиторию, распахнуть окно. Пить свежий кофе под перезвон колоколов. И только 70 балбесов передо мной мешают наслаждаться жизнью.

А теперь я посмотрю на вас своим фирменным взглядом «Усни, но не сейчас».

Сейчас я выйду в коридор, а потом вернусь. Возвращаться я буду, громко кашляя. Вы понимаете меня, балбесы, очень громко кашляя.

Перед письменным экзаменом: Какая идиллия! Иезуиты прилепились к капуцинам! Студенческая солидарность объединяет все ордена в битве против меня. Я давно это знал.

@темы: Не свое, Нарочно не придумаешь

---

Об артуриане всяческой и разной. Часть первая.

Началось все с того, что я просто хотел написать о сравнительных впечатлениях от "рыцарских романов" из "Мабиногиона" и романов Кретьена де Труа. Но упорка - такая упорка... В общем, одних только записей о произведениях, созданных "до Кретьена", будет, наверное, не меньше четырех, и по объему они будут не меньше этой. Но будет это, когда меня перестанет кушать реал, а пока опубликую только то, что приведено в более-менее читабельный вид, себе на память. ) Надо же потихонечку черновики "разгребать" хоть иногда. )

Предисловие

Произведений чисто валлийского или бретонского происхождения, в которых упоминались бы сам Артур и его соратники, крайне мало, причем все известные в наше время художественные произведения, где упоминаются сам Артур и его сподвижники, сохранились исключительно в рукописях, написанных позже, чем были сочинены произведения Васа, Гальфрида Монмутского и Кретьена де Труа.

Для этого могло быть несколько причин. Одна из них - в целом низкая сохранность средневековых литературных произведений. Например, из повестей и романов японской эпохи Хэйан до нас дошла примерно десятая часть; некоторые уцелели только в пересказах, а о многих вообще известны лишь названия. Написанные на среднеанглийском романы о сэре Гавейне сохранились, как правило, только в одном экземпляре. В единственном же экземпляре сохранились и упоминаемые в записях ниже жития святых. «Тристан» Кретьена был утерян (и Гастон Парис в своей работе, опубликованной в 1902 г., вообще отрицал его существование), а сочинения о Тристане Беруля и Тома сохранились лишь в отрывках. Рукописей «Ивейна» Кретьена де Труа, записанных на протяжении примерно 150 лет – с конца 12-го в и по начало 14-го - сохранилось примерно семь – не самое впечатляющее число. И это легко понять. Во-первых, писчий материал был довольно дорог, во-вторых, массовая грамотность населения отсутствовала как класс, в-третьих до появления книгопечатания создание каждого экземпляра книги требовало многих часов – или многих дней - человеческого труда, значит, требовало определенного досуга – то есть наличие литературы в современном смысле слова зависело от существования образованных знатных людей, (причем знатных людей, посвящающих время не только войне, судопроизводству, политике, охоте, пирам и прочим увеселениям, но и литературе) или образованных придворных при дворах знатных людей либо наличия обеспеченных монастырских обителей. В этом плане ситуация в Уэльсе и Бретани заметно отличалась от ситуации в Ирландии. Ирландия могла в темные века по праву гордиться ролью «светоча учености» - в страну приезжала учиться знать из Западной Европы – так, король Нортумбрии Альдфрит, царствовавший в 7-м в., учился в Ирландии и даже писал стихи по-ирландски. Другие выдающиеся ирландцы известны в истории как учителя и просветители Европы. Ирландский монах Алкуин стал другом и секретарем Карла Великого и в Экс-ля-Шапель основал первую школу грамматики на имперских землях. И прославленные Клемент и Альбин, два ирландца, одаренные выдающимися способностями и ученостью, помогали императору не только обучать народ, но и основать школу для знатных людей внутри его собственного дворца. В Ирландии были многочисленные монастырские скриптории; литературные традиции в стране к 11-му веку были давними и развитыми, насчитывая несколько веков. А вот Уэльс, ставший последним приютом и бастионом отступающих бриттов южной и центральной Британии, изначально был населен наиболее дикими и воинственными племенами. Как следствие, монастыри в этих землях в первом тысячелетии н. э. были немногочисленны, давняя и развитая литературная традиция, большие города и многочисленные школы отсутствовали, а местная знать была в большинстве бедной и не интересовалась литературой. Бретань тоже высокой массовой грамотностью населения похвастаться не могла. В итоге процент образованного и располагающего средствами и досугом населения в этих землях в 6-11 вв. был очень низким, что предполагает небольшое количество письменных памятников в целом и очень малое число литературных работ о короле Артуре и его сподвижниках в частности.

Помимо этого есть еще и «в-четвертых»:

читать дальше?

сохранность уже существующих литературных произведений/ художественного творчества тоже зависит от ряда факторов. Например, от того, насколько заинтересованы люди в сохранности этих произведений и, соответственно, как часто они записываются/переписываются в последующие годы; от того, насколько часты в регионе войны и конфликты со всеми вытекающими – вроде грабежей, пожаров и вандализма, - отнюдь не способствующими сохранности литературы.
В этом плане бриттам тоже не повезло. Ирландия, несмотря на клановые междоусобицы, раздоры между королевствами и нападения норманнов, в Темные века оставалась независимым государством, населенным коренным населением; даже завоевание англо-нормандцами особо не повлияло на уже сложившиеся культурные традиции; разложение эпоса, падение бардов, снижение грамотности начались не ранее 16-го в. А в завоеванных англосаксами землях хранить былые сказания было сложно – логика подсказывает, что англосаксонская знать в 6-10 вв… мягко говоря, не очень радовалась бы, услышав на своих пирах песни и рассказы бардов о том, как Артур, Гвальхмаи, Уриен и его сын Оуэн доблестно громили в боях англосаксонских захватчиков, и в сохранности рукописей о подобных свершениях и в целом об этих достойных личностях едва ли была заинтересована; уничтожение подобных книг и наказания для любителей подобных песен представить гораздо проще. Единственными землями, где можно было свободно хранить предания о прошлом, стали Уэльс – раздираемый феодальными раздорами, подвергавшийся набегам норманнов (например, в 976-м году даны разрушили Каэрлеон – главный город королевства Гвент, согласно легендам бывший некогда одной из резиденций Артура), испытывавший последствия время от времени вспыхивавшей вражды с ирландцами, с 11-го в. в ожесточенной борьбе постепенно покоряемый франко-нормандцами и в конце 13-го века полностью перешедший под власть английской короны – и Бретань – испытавшая гражданскую войну в 9-м веке, завоеванная норманнами и вновь освободившаяся от них в 10-м и неоднократно становившаяся «яблоком раздора» и поводом для столкновений боровшихся за титул герцога Бретонского феодальных правителей. Подобная обстановка, как легко понять, не очень-то способствовала сохранности и без того наверняка немногочисленных рукописей.

Есть и еще одна особенность, которая наверняка была важна как минимум в Уэльсе: отношение кельтских народов к культуре устного слова. Еще Юлий Цезарь упоминал в «Записках» о том, что знания друидов у кельтов Галлии передаются из уст в уста и заучиваются наизусть, несмотря на наличие письменности. В средневековой Британии в роли хранителей знаний и культуры выступали барды, в течение столетий выполнявшие при дворах королей и князей те же функции, что филиды в Ирландии. «… барды пользовались в королевстве великим почетом, … поскольку им были ведомы родословия, и гербы, и деяния королей и знатных мужей, и дела иноземных государей, и древности королевства, особенно анналы его стародавних правителей, и также знали они всяческие языки… И на всех этих языках они составляли хроники и грамоты и слагали стихи и энглины», - говорится о королевских придворных бардах прошлых времен в повести о Талиесине, созданной предположительно в 13-м веке. Уважающие себя барды, состоявшие при королевском дворе, должны были знать наизусть сотни историй – сама идея о том, чтобы записать что-то из них, могла бы показаться им оскорбительной, намеком на то, что у них, как говорится, память дырявая и без шпаргалки никуда. Кроме того, их обширные знания в области различных преданий были предметом их гордости, мерилом престижа, маркером профессионализма и – будем откровенны – источником статуса и дохода, ведь именно благодаря им они и занимали свое место при дворах королей и знати. Ничего удивительного, что эти знания хранились в узком «профессиональном кругу» и не распространялись среди «широкой общественности» – достаточно вспомнить, как относились к своим секретам средневековые цехи ремесленников или дальневосточные школы боевых искусств. В свете этого становится понятно, почему самые ранние известные сейчас рукописи с относящимися к артуровскому циклу худ. произведениями датируются 13-м веком – временем, когда статус бардов начинал уже падать, и даже занимавшие среди них самый высокий статус были только певцами и сказителями при дворах подчиненной английской короне знати, а не придворными правителей, как раньше; что касается странствующих бардов, то они в то время порой не брезговали ни вымогательством, ни нищенством.
С другой же стороны, существовали носители литературной культурной традиции. (В раннем средневековье это были, в основном служители церкви и получившие церковное образование клирики. ) И их отношение к старым преданиям и творчеству бардов не всегда было положительным. В вышеупомянутой повести о Талиесине есть стихи, названные «Упрек бардам» и «Поношение бардов». В них – очень красиво, на мой взгляд, - говорится о роли и долге британских бардов, как их представляли в раннем средневековье; о том, что истинный бард, хранитель мудрости, - это не просто придворный певец, но советник короля, которому должно заботиться о чести правителя и правильности его поступков: «Если вы настоящие барды, Испытавшие вдохновенье, Почему вы молчите, видя, Что неправду король содеял?... Вы же чванитесь высотою, Вознесенные без заслуги, Hо не знаете вдохновенья, Hо не ведаете отличья Меж словами правды и кривды. Вы не видите дальше носа, Суетясь в погоне за славой…» «Бард неискренний лживую сложит песню; И хвала, что возносит бард суетливый, Тщетна и мимолетна, как в небе дымка; И пусты их речи и труд напрасен… Во дворец они входят, не протрезвевши, И бессмыслицу всякую восхваляют, Всякий смертный грех до небес возносят, Всякий низкий поступок для них заслуга.» Но при этом среди недостатков плохих, недостойных бардов упоминается то, что они не знают «как звали Сына Господня, Пока он не принял крещенья», «Hи молитв, ни псалмов они знать не знают И хвалы не возносят Единому Богу. Hе увидишь их в храме по воскресеньям, И святые праздники им – что будни.» «Их же песни, где нет ни слова о Боге, — Поношенье Христу и его ученью!»
В общем, священнослужители, которые записывали и переписывали различные тексты, в стандартной для средневековья ситуации «писчие материалы дороги, а время не резиновое», естественно, в первую очередь тратили время и эти материалы на запись и переписывание тех произведений, которые казались им самыми важными: христианские легенды, жития святых, религиозные и духовные поэмы и гимны, исторические хроники и летописи, записи о путешествиях, различные энциклопедические сведения и т. п. Художественные же произведения об Артуре и его сподвижниках и других британских правителях, особенно те, где был слишком яркий языческий элемент – вроде приключений, связанных с Волшебным народом, - наверняка считались «второсортным» материалом, и если их и записывали, то, скорее, чтобы оставшееся в манускриптах свободное место заполнить.

Таким образом, в Британии и Бретани сложилась ситуация, при которой людей, у которых были возможности записать художественные произведения об Артуре и всех-всех-всех было мало, желания записывать эти произведения у большинства из них не было, а вероятность сохранности подобных рукописей, даже если они и существовали, была низкой. И с учетом всего этого нет ничего удивительного, что «догальфридовские» и «докретьеновские» упоминания об Артуре встречаются исключительно в житиях и исторических сочинениях, а самые ранние известные в наше время рукописи с художественными произведениями на эту тему датируются 13-м веком и предположительно являются копиями несохранившихся рукописей 11 века, причем записанные в них произведения порой являются художественно несовершенными или напоминают «шпаргалки». Наоборот, в подобной ситуации начинает казаться удачей, что хоть какие-то произведения сохранились и благодаря им можно составить представление о том, какими были представления об Артуре и его соратниках в Британии и Бретани в 1-м тысячелетии н. э.

* * *

"Догальфридовские" жития святых и исторические хроники

Много слов

Первые упоминания Артура и связанных с ним легенд встречаются в "Истории бриттов" (лат. Historia brittonum). «История» - летописный свод об истории народа бриттов, содержащий ряд легендарных мотивов, написанный, как считается, валлийским историком Неннием на латыни приблизительно в 829—830 годах. В предисловии к сочинению говорится: „Я, Ненний, ученик Эльводуга, постарался записать некоторые известия, каковыми пренебрегла косность народа Британии, ибо не обладая никаким опытом в этом, ученые мужи нашего острова не оставили в своих книгах ни малейшего упоминания о происходившем на нем. Я же собрал все, что нашел, как из анналов римлян, так и из сочинений святых отцов, то есть Иеронима Евсевия, Исидора, Проспера, равно как и из анналов скоттов и саксов, а также из изустного предания наших предков, о чем уже пытались, но безуспешно, написать многие ученые мужи и хранители книг“.
Некоторые учёные отвергают идею авторства Ненния, считая работу компиляцией анонимных сочинений.
Старейшая из сохранившихся рукописей работы датируется примерно 1100 годом
Произведение повествует о римском владычестве, набегах пиктов, скоттов и саксов и их борьбе с бриттами, появлении германских племен (англов и саксов) в Британии, англосаксонском завоевания Британии, а также включает в себя легенды из ирландской истории. В нем приводится список 12 побед Артурa нaд сaксaми, впервые упоминается святой образ на щите Артура («восьмая битва состоялась у стен замка Гвиннион, и в ней Артур носил на своих плечах изображение святой непорочной девы Марии; в этот день язычники были обращены в бегство и по изволению господа нашего Иисуса и святой девы Марии, его родительницы, великое множество их здесь было истреблено") и то, как в битве «на горе Бадона… от руки Артура пало в один день девятьсот шестьдесят вражеских воинов, и поразил их никто иной, как единолично Артур.»
В приложении "О дивах дивных Британии" говорится:
„Есть еще диво в области, которая называется Буелт; там находится груда камней и поверх этой груды поставлен камень со следами собачьих лап. Когда Кабал, пес Артура воина, гнался за вепрем Тройнтом, он оставил на камне следы своих лап, и Артур сложил груду камней, возложив на нее камень со следами своего пса, и эта груда носит название Карн Кабал. Люди приходят сюда и уносят упомянутый камень, но по миновании дня и ночи камень снова оказывается поверх этой груды“. (Кабал или Кафалл, пес Артура, упоминается в сборнике валлийских повестей «Мабиногион» в повести «Герайнт сын Эрбина» а также в повести «Килох и Олвен» - в этих историях рассказывается, что этого пса Артур брал с собой, охотясь на волшебного белого оленя и на вепря Тройнта; этот пес убил Предводителя кабанов вопреки словам правителя великанов о том, что только два легендарных пса, ни один из которых не принадлежит Артуру, на это способны. Судя по сказаниям, Кабал-Кафалл считался очень сильным, смелым и быстрым животным, возможно, магического происхождения. Bепрь Тройнт (Труйт, Трвит), мифическое чудовище, упоминается в одном из ирландских источников IX в.; охота на него описана в повести «Мабиногиона» «Киллох и Олвэн». Прямо о его природе нигде не говорится, но в повести упоминается, что он обладает невероятной силой; что он и все его спутники были превращены Господом в свиней за свои грехи, но сохранили разум, и старые привычки, и изрядную долю гордости и паскудства, так что Артур скорее не охотится на кабанов, а воюет с войском могущественного противника; что самая маленькая и слабая из этих свиней, с которой с трудом справился Артур, – превращенный за грехи в свинью король. Так что, скорее всего, и кабан Тройнт, и сопровождающий его Гругин Серебряная Щетина, «у которого щетина была словно серебристые крылья, и, когда он шел через лес и открытое поле, вокруг него разливалось сияние», являются божествами, превращенными в животных.)
Также в «Истории» упоминается Урбген (Уриен), король Регеда, сражавшийся с саксами из королевства Дейра, который «превосходил всех королей доблестью в упорных боях» и был заколот убийцей, подосланным завистливым политическим противником.

Второе «догальфридовское» и «докретьеновское» произведение, дошедшее до наших дней, - Анна́лы Ка́мбрии (Анна́лы Уэ́льса) (лат. Annales Cambriae) — латиноязычные анонимные анналы, описывающие события в Уэльсе и соседних с ним землях с 447 по 954 годы. Одни из древнейших дошедших до нашего времени валлийских анналов. Получили своё название по латинскому названию Уэльса — Камбрия. Анналы Камбрии в своём первоначальном виде, вероятно, были составлены в первой половине IX века). В них использовались как местные валлийские заметки, так и сообщения из других (в том числе, ирландских) исторических источников. Окончательная версия анналов была записана предположительно во второй половине X века. Самый ранний из сохранившихся до нашего времени манускриптов датируется первой третью XII века.
В хронике "Аннaлы Кaмбрии" упоминаются победа Артура над саксами и его смерть. В этом же источнике впервые упомянута битва при Камлане, «в которой Мердрауд (Мордред) и Артур умертвили друг друга»

В книге "A Companion to Arthurian Literature" есть глава, посвященная «догальфридовской» литературе (автор – N. Higham). В ней говорится, что в вышеупомянутых «Истории» и «Анналах» есть отсылки к Ветхому и Новому завету и непрямое сравнение Артура с персонажами Священной истории. Так, в описании Артура в Historia brittonum есть сходство с описанием Иисуса Навина - в «Книге судей» Иисус назван dux belli («глава войска», «предводитель в битве», Артур же в «Истории» называется dux bellorum («глава воинств», «предводитель в битвах». Иисус собрал в войско для победоносной войны 12 колен израилевых, Артур одержал победу в 12 битвах. Еще более явной – и лестной для Артура с т. з. христиан – отсылкой к Священному Писанию является фраза в «Анналах Камбрии» о том, что в битве при Бадоне «Артур три дня и три ночи носил на плечах крест Господа нашего Иисуса Христа, и бритты были победителями». Я не знаю, можно ли со стопроцентной уверенностью соглашаться с этим мнением, но не вызывает сомнений, что Артур был для жителей раннесредневекового Уэльса национальным героем, и авторы или редакторы исторических сочинений того времени, писавшие об Артуре-доблестном воине и Артуре, стремящемся к благу Британии, наверняка могли уподоблять его почитаемым христианами личностям из Священного Писания, потому что для христианских клириков, которыми, несомненно, были авторы/редакторы «Истории» и «Анналов» это были самые красивые и лестные сравнения. Если автор статьи прав, то это показывает, с каким огромным уважением относились к Артуру в Уэльсе.
Примечательно и то, что в «Истории» говорится об охоте на кабана Тройнта и связанной с ней «магической» достопримечательности как о достоверных исторических и страноведческих фактах.


Среди упоминающих Артура «догальфридовских» литературных памятников, которые можно назвать «документальными», есть также и жития святых, которые в изобилии включают в себя различные легенды.

Самое раннее из них - «Житие святого Гозновия» (Vita Sancti Uuohednouii), созданное около 1019 года в Бретани. Гозновий или Гвезно был в VII веке епископом Леона и «местным» бретонским святым и не имел к Артуру никакого отношения, но его житие, написанное неким капелланом Гийомом, содержит краткий очерк истории Британии предшествующего периода. Там говорится: «Тем временем узурпатор Вортигерн, дабы защитить королевство Британии, коим он бесчинно завладел, призвал на службу в свои владения воинственных мужей из Саксонской страны. Они же были язычниками дьявольской природы, привыкшими проливать человеческую кровь, и потому причинили множество бед бриттам. Их гордыню на время смирил великий Артур, король бриттов, который изгнал с острова большую их часть, а оставшихся принудил к подчинению. Когда же сей Артур после многих побед, одержанных им в Британии и Галлии, был отозван от земных трудов, саксам вновь открылась дорога на остров, и настали великие бедствия для бриттов, разорение церквей и гонение святых».
В этом житии Артур впервые в известных сейчас литературных памятниках назван королем британским (Britonum regem). Говорится, что он не умер, а «отозван от земных трудов» (ab humanis tandem actibus euocato).
Это житие примечательно тем, что здесь уже описывается тот образ Артура, который впоследствии будет выведен у Гальфрида – король Британии, одержавший множество побед в Британии и Галлии. Также Артур описывается как истинный христианский воин и защитник христиан от зла – в данном случае от язычников – так же, как в «Истории» Нения и «Анналах». Формулировка «отозван от трудов земных/дел человеческих» также весьма примечательна, поскольку ее можно рассматривать не только как стилистический прием, но и как отсылку к легендам о том, что Артур не умер, и вернется, когда он будет более всего нужен Британии. Правда, здесь мы, естественно, не увидим «языческой» трактовки, встречающейся у некоторых других авторов, - «королева эльфов/сидов увезла Артура на Аваллон», здесь формулировка более нейтральна – король Артур по велению неких высших сил удалился из этого мира, оставив позади все земные труды.


Весьма примечательны описания Артура и его воинов в «Житии святого Кадока» (Vita Sancti Cadoci), написанном Ливриком сыном Гервальда, сыном епископа Южного Уэльса в конце 11-го века. Впервые Артур появляется в прологе книги, в рассказе о том, как Гвинллиу, король Гливисинга в Южном Уэльсе, влюбился в принцессу Гуладус и украл ее у отца, короля Брихейниога Брихана (с ее согласия, судя по всему). Отец девушки пустился за ними в погоню со своим войском, убив две сотни сопровождавших Гвинллиу воинов и почти настигнув его в принадлежащих Гвинллиу землях. Спасаясь от погони, Гвинллиу с невестой проскакали на коне мимо Артура, Кея и Бедуира, tres heroes strenui (трех веселящихся героев), которые играли в кости на вершине холма. «Увидев приближающихся к нему короля и принцессу, Артур тотчас воспламенился похотью к деве и, исполненный недобрых мыслей, сказал своим спутникам: «Знайте же, что я страстно желаю ту девицу, которую всадник увозит прочь на своем коне». Однако они воспротивились, сказав: «Недостойно тебя столь великое злодеяние, ибо мы дали клятву помогать страждущим и гонимым. Давай лучше поскорее спустимся вниз и узнаем, в чем причина их бегства». Он же ответил: «Раз вы оба предпочитаете помочь ему, а не силой отобрать у него для меня ту девицу, спуститесь вниз и узнайте, кто из них владеет этой землей». Они повиновались и сделали по его слову, и Гвинллиу ответил: «Свидетель Бог и все бритты, кто меня знает, что я — владелец этой земли». Вернувшись к своему господину, посланцы поведали ему то, что услышали, и тогда Артур и его спутники, вооружившись, обрушились на врагов Гвинллиу и заставили тех в великом смятении бежать в их родную страну». После этого Гвинллиу и Гуладус поженились, и у них родился первенец, будущий св. Кадок.
Вновь Артур, rex illustrissimus Brittannie («сиятельнейший король Британии», появляется в 22-й главе «Жития», где говорится, что некий Лигессок Ллаухир (Длиннорукий) убил троих людей Артура и укрылся от мести во владениях святого. Кадок выступает как посредник между Артуром и его врагом, но Артур потребовал от Кадока в качестве виры триста коров, причем каждая из них должна была быть наполовину красной, наполовину белой. Помолившись Господу, святой получил от него таких коров, и Артур с его воинами Кеем и Бедуиром переправили их через реку в свои владения. Однако после этого чудесные коровы немедленно превратились в вязанки хвороста. При виде этих чудес Артур отказывается от кровной мести и просит у святого прощения как у представителя Господа. В следующих двух главах herous fortissimous («наихрабрейший герой» Артур выступает как покровитель и защитник святого Кадока; их противниками оказываются жители северного Уэльса, показанные в «Житии» как захватчики и грабители.

Это Житие для меня интересно тем, что его «артуровские» эпизоды напоминают повести «Мабиногиона» и по стилю, и по описанным в них законам и системе ценностей персонажей. Таков, например, эпизод, где спутники Артура увещевают короля. О кельтских законах напоминает эпизод, где Артур потребовал у Кадока триста коров. На первый взгляд кажется, что святой пренебрегает королевским законом, совершая свое чудо, но на самом деле законы и Британии, и Ирландии предусматривали возможность возмещения за причиненное зло – чем сильнее ущерб, тем больше возмещение, - после чего пострадавший и преступник мирились; церковь боролась за замещение вирой кровной мести. Артур же потребовал у Кадока возмещение, которое невозможно было выплатить: возможность дать королю 300 коров у бедного отшельника и преследуемого преступника и так едва ли была, но король потребовал, чтобы каждое из животных было необычайно редкой масти – и этим по сути превратил требование возмещения в насмешку и в намек на то, что он никогда не откажется от кровной мести, ну разве что Кадок чудо сотворит, он же ж святой. При этом Артур, получив в итоге в качестве выкупа вязанки хвороста, не пылает гневом, а отказывается от мести и в прологе жития «разруливает проблему» Гвинллиу, на которого напали на его земле – т. е. предстает человеком, который хотя и способен на неуемный гнев и вожделение, но в итоге проявляет и милосердие, и уважение к чужим правам, выступая как их защитник.
Примечательна и клятва, о которой напоминают Артуру его воины: «мы дали клятву помогать страждущим и гонимым» Это обязательство упоминается за десятилетия до того, как в рыцарских романах впервые упомянули братство Круглого Стола и идеальное рыцарство, и легендарно-художественная кельтская традиция, связанная с помощью страждущим, судя по всему уже сложилась на момент написания «Жития».
Интересно здесь и поведение Кея, который напоминает Артуру о чести. Я как-то привык, что Кей нагл, язвителен и заносчив. Но на самом деле подобное поведение Кея в «артуровских» повестях Мабиногиона и в английских рыцарских романах нисколько не противоречит его поведению в Житии. «Традиционно-литературный» Кей действительно заносчив, язвителен и нагл с нижестоящими и с теми, кого считает ниже себя; он позволяет себе злые шутки над знакомыми в приватной обстановке или, когда он ранен, грубое поведение по отношению к знакомым в приватной же обстановке. Но в данном случае речь идет не о том, обидится ли на Кея кто-то из друзей или «низших» - речь идет о чести и репутации короля, о том, каким человеком он себя проявит по отношению к знатным людям Британии. А король Кею дорог. Так что на самом деле этот эпизод не противоречит представлению об образе Кея, а дополняет его, объясняя, почему Артур его ценил, несмотря на недостатки.


«Первое житие святого Карантока» (Vita prima sancti Carantoci ), написанное в южном Уэльсе предположительно в 1100-м году, в 4-й главе упоминает Артура в качестве соправителя одной из уэльских земель и защитника этих земель от жуткого чудища, местонахождение которого Артур не может обнаружить. Святой, нашедший чудище, превращает его в безобидное создание и берет под свою защиту, и Артур, с учетом изменившейся ситуации и из уважения к святому, оставляет их в покое.

Артур упоминается также в «Житии святого Иллтуда» (Vita Sancti Iltuti), составленном предположительно около 1140 г. клириками обители Лланильтуд в Южном Уэльсе. В произведении упоминается не только Артур, но и другие персонажи кельтских легенд, и явно прослеживается связь святого с Бретанью, называемой в тексте старым названием – Арморика, в соответствии с временем жизни святого; возможно, существовал более ранний - бретонский - текст «Жития», утраченный в наше время, хотя многие эпизоды валлийского «Жития» - служба Иллтуда правителю валлийской земли Гламорган, чудо св. Кадока, два посмертных чуда св. Иллтуда, благодаря которым обитель Лланильтуд в области Гламорган сохранила монастырский колокол после разграбления войском короля Эдгара I (959-975), а также была спасена от валлийских мятежников в конце 11-го в., и т. д. - связывают жизнь и деятельность святого с Уэльсом. То, что Иллтуд оказывается родичем Артура, с честью принятым при его дворе, а также родство его родителя с королем Британии, напоминает персонажей повестей «Мабиногиона» и/или континентальных рыцарских романов, -согласно которым двоюродными, пятиюродными и семиюродными родичами Артура можно было добрую часть Британии населить х)))-. Составитель «Жития» был знаком с произведениями современной ему континентальной агиографии, о чем свидетельствуют пышные риторические приемы, превращающие Житие в «агиографический роман» (термин И. Делеэ), а также напряженный психологизм повествования.
Согласно Житию, родителями Иллтуда были князь армориканских бриттов Бикан и его супруга Риангулид, дочь «короля Британии» Анблауда. Получив церковное образование, Иллтуд тем не менее предпочел стать воином. Услышав о величии своего двоюродного брата короля Артура, он отправился с женой Тринихид в Британию ко двору Артура «и увидел там славнейшее общество воинов, будучи вместе с ними почетнейшим образом принят и пожалован сообразно своей воинской чести».
Также в тексте упоминается, как ставший предводителем войска у правителя Гламоргана Иллтуд охотился со своими воинами в землях, принадлежавших св. Кадоку. Став свидетелем чуда, совершенного святым, Иллтуд с разрешения своего правителя оставил службу, оставил семью и домочадцев, стал отшельником и к нему собирались ученики.
Многие эпизоды посвящены отношениям святого с королем Мерхионом (королем Корнуолла, отцом Марка, согласно легендам женившегося потом на Изольде), а также связанным с Бретанью-Арморикой событиям. Например, рассказывается, как однажды король Мерхион, охотившийся около церкви Иллтуда, преследовал оленя, который забежал в келью святого и лег у его ног. Король был разгневан, что Иллтуд поселился на его земле без разрешения, но зашел в келью отдохнуть. Когда уставший король уснул, ему явился ангел и запретил тревожить святого. Проснувшись, Мерхион уступил Иллтуду окрестные земли, и тот основал на них монастырь и привлек учеников.
В эту обитель прибыли посланцы из Арморики, которые с разрешения Иллтуда пригласили его ученика Самсона занять епископскую кафедру Доль. Также в Житии описывается конфликт Иллтуда с королем Мерхионом, который вынудил святого покинуть монастырь и укрыться в пещере. Впоследствии Мерхион и его коварный слуга были наказаны, однако Иллтуд не вернулся в монастырь и, желая вести отшельническую жизнь, удалился в дальнюю пещеру, где провел 3 года, после чего отправился в паломничество к горе св. Михаила (Мон-Сен-Мишель, Нормандия). На обратном пути Иллтуд узнал, что в Арморике начался голод, и чудесным образом переправил туда зерно из амбаров своего монастыря. Благодарные соотечественники просили Иллтуда остаться с ними, однако святой вернулся в Британию. Лишь незадолго до смерти святой вновь посетил Арморику и умер в Доле.
Артур и его воины в произведении описываются в пышных выражениях – «могущественный король», «прославленные воины» и т. п. Существует мнение, что родство Иллтуда с Артуром и наилучшие отношения с ним, упоминаемые в Житии, должны были «поднять престиж» самого святого.


В исторической хронике «Деяния английских королей» (1225) Уильяма Малмсберийского упоминаются правивший землями на юге Шотландии прославленный доблестью племянник Артура по линии сестры Гавейн, а также Артур. Текст о Гавейне я уже цитировал здесь, а упоминание Артура выглядит следующим образом: «Амброзий, единственный выживший из народа римлян, стал королем после Вортигерна и сокрушил упомянутых варваров при славной подмоге воинственного Артура. Этого Артура бритты даже по сей день воспевают в множестве сказаний, хотя сей муж достоин прославления не лживыми россказнями, но достоверной историей. Он долго удерживал на плаву тонущее царство и вдохновлял упавший дух своих соотечественников на битвы. В конечном итоге, при осаде Бадонской горы силой образа Пресвятой Девы, прикрепленного к его доспехам, он своей рукой сразил девять сотен врагов, а прочих рассеял после великого кровопролития»
В этих цитатах обращают на себя внимание три момента:
1. Как свидетельствует историк, в начале 13-го века существовало множество кельтских легенд, сказаний, художественных произведений – «лживых россказней» х)) – повествующих об Артуре и его сподвижниках. Сказания рассказывали «по сей день», что указывает на давно существующую фольклорную традицию.
2. Призывающий излагать «не лживые россказни, а достоверную историю», т. е. призывающий критично относиться к информации историк пишет, как Артур «при осаде Бадонской горы… своей рукой сразил девять сотен врагов, а прочих рассеял после великого кровопролития». По всей видимости, способность Артура перебить лично в одной битве 900 человек, а остальных ранить, считалась историками и читателями начала 13-го в. полностью достоверным и не подлежащим сомнению фактом. ))) (С какой-то стороны это, возможно, объясняется существованием более ранних исторических произведений, где излагались схожие факты: в частности, упоминание об образе Пресвятой Девы и многих сотнях собственноручно убитых саксов есть в «Истории» Нения. А то, что написано на латыни в исторических трудах католических клириков или почтенных отцов церкви – это уже не лживые бриттские россказни, а достоверная история. )) Тем более это же не просто так, а силой образа Девы Марии, а в достоверности подобного исторического факта честный средневековый католик – а тем более честный монах из католического аббатства – сомневаться не должен.) Правда, по сравнению с Неннием Уильям Малмсберийский сократил число убитых саксов аж на шестьдесят человек – во имя критичного отношения к информации и стремления к исторической достоверности, видимо. )))
3. «Биографические данные» Гавейна-Вальвейна излагаются куда более детально, чем информация об Артуре. Причем это именно та характеристика Гавейна, которая будет повторяться впоследствии почти во всей средневековой «артуровской» литературе: сын сестры Артура, один из его ближайших сподвижников, достойный, прославленный и доблестный воин, правитель (или наследник) земель на юге Шотландии. Судя по всему, эту информацию Уильям Малмсберийский тоже считал полностью достоверной. Вполне возможно, что в то время уже существовал сложившийся образ Гавейна-Вальвейна-Гвальхмаи не только в легендариуме и художественных произведениях, но и в историографии, хотя предшествующие «Деяниям» произведения, где говорится о Гавейне, и не дошли до нашего времени. Однако известно, что в 11-м веке в итальянском городе Модене уже была статуя, о которой рассказывали, что на ней изображен сражающийся Гавейн.

Но хотя Уильям Малмсберийский и свидетельствует о многочисленных посвященных Артуру и его соратникам художественных произведениях, известные в наше время произведения весьма малочисленны, повествовательных сюжетных произведений среди них крайне мало, а установить точное время создания этих произведений, довольно сложно, поскольку они, как правило, долгое время бытовали в устной форме, прежде чем быть записанными. Но об этом я уже как-нибудь потом напишу. ))

@темы: Европа, Ликбез, Про литературу, Историческое или вроде того, Мифология, мистика, легенды

---

"Королева Сондок": матчасть. Часть четвертая

Дополнение к предыдущей записи: о том, кому что было можно и нельзя в королевстве Силла.

Попытки регламентации быта населения в зависимости от социального статуса, если верить "Самгук саги", предпринимались в Силла с начала 1-го тысячелетия н. э. Еще в 144-м году был «издан указ, которым воспрещалось употребление в народе золота, серебра, жемчуга и яшмы». (Подразумевается, видимо, простонародье).

Во времена двадцать третьего вана Попхына (514-540) впервые для жителей шести силласких общин (пу/-бу) установили систему одежды, цвета которой обозначали степень знатности или низкого положения:
"Ван Попхын (514-540) установил, что с чина тхэдэгаккан до чина тэачхан (5-й ранг) полагается одежда фиолетового цвета; с чина ачхан (6-й ранг) до чина кыпчхан (9-й ранг) - одежда темно-красного цвета вместе с дощечкой из слоновой кости для записи распоряжений короля; чинам тэнэма (10-й ранг) и нэма (11-й ранг) - одежда зеленого цвета; от чина тэса (12-й ранг) до чина сонджоджи (17-й ранг) - одежда желтого цвета. (Имеется в виду одежда, которую чиновники носят на службе).
Чинам ичхан (2-й ранг) и чапчхан (3-й ранг) полагается головной убор из парчи (кымгван); чинам пхаджинчхан (4-й ранг), тэачхан (5-й ранг) и кымха - головной убор темно-красного цвета (пигван). Чинам сандан тэнэма и чогви тэса к головному убору полагались шелковые ленты (чоён)".

Таким образом, к 7-му веку определенные разграничения уже сложились. В 834 г. ван Хындок (826-836) объявил указ: “Люди делятся на высших и низших, а места (должности) - на почетные и презираемые. Поэтому звания не одинаковы и существуют различия в одежде. Но нравы постепенно испортились настолько, что простой народ также состязается в расточительстве и роскоши, превыше всего ценя драгоценности из заморских вещей и презирая простоту вещей местного производства. Поэтому церемонии сословного порядка во многом пришли в упадок. Нравы и обычаи пришли к варварскому состоянию. Вот почему я осмелился обратиться к древним установлениям и объявить этот ясный указ. Если кто-либо осмелится нарушить его, тот непременно будет наказан!”
Сетования на порчу нравов, упадок церемоний и ссылка на древние установления, вполне возможно, являются не просто фигурой речи, и приведенные ниже правила «Кому что можно и кому что нельзя» являются хотя бы отчасти описанием быта и законодательства не только в объединенном Силла, но и в Силла эпохи позднего Троецарствия. Так или иначе, процитирую текст. (Чтобы представить себе особенности быта разных сословий в Силла, стоит помнить о том, что все, что запрещено представителям более «низких» сословий, позволено представителям более высоких).

Одежда, обувь и аксессуары

Одежда, обувь и аксессуары

Чинам тэдын из сословия чинголь головной убор покту (кит. путоу) разрешалось иметь из любого материала. Для шитья верхней одежды (пхёый, вид верхнего халата), безрукавки (панби) и штанов (ко) запрещалось использовать шерсть (ке), вышитый шелк (су), парчу (кым) и шелк ра (одежду из этих наиболее высоко ценившихся в Силла видов тканей имели право носить только ван, его супруга и их ближайшее окружение). При изготовлении пояса (ёдэ) запрещался орнамент из белой яшмы. Запрещались сапоги (хва) из кожи фиолетового цвета. Запрещалось также покрывать узором из белой яшмы ремешок на сапогах. При изготовлении носков допускалось использование узорчатого шелка (нын) и других более низких сортов тканей. При изготовлении туфель (син) разрешалась кожа, шелковые нити, пенька. Полотно (пхо) ( холст из конопляной пеньки) употреблялось в двадцать шесть сын или более узкое. (Сын — единица определения качества ткани по количеству нитей основы ее полотна. 1 сын — кусок ткани в 80 ниток основы. Говоря совсем просто – чем больше сын, тем более добротной и прочной является ткань.)

Женщинам из сословия чинголь запрещалось носить верхнюю одежду (пхёый) из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым) или шелка ра; а также нижнюю одежду (нэый), безрукавку (панби), шальвары (ко), носки и обувь - из шерсти (ке), вышитого шелка (су) или шелка ра. Для шарфа (пхё) запрещалось использовать шерсть (ке) и вышивку из золотых и серебряных нитей, а также перышки из хвоста павлина и пух зеленого зимородка. Запрещался гребень с украшениями сыльсыльджон из панциря черепахи, равно как и шпильки для волос, украшенные гравировкой и нитью жемчуга. Запрещались также головные уборы (кван) с украшениями сыльсыльджон. ( Сыльсыльджон — женские украшения, которые при легком движении позванивали, причем звук их напоминал шелест ветра. По своей форме эти украшения напоминали цветы и делались, как правило, из золота. К золотым лепесткам могли прикреплять драгоценные камешки изумруда, который привозили в Китай и в Силла из Средней Азии. Носить подобные украшения, а также гребни из панциря черепахи, могли только женщины «святой кости).
Употреблялось полотно в двадцать восемь сын или более узкое. Из девяти цветов (синий, красный, желтый, белый, черный, зеленый, фиолетовый/лиловый, алый, пурпурный/ темно-голубой) запрещен был оранжевый цвет (цвет обожженного кирпича).


Чины из сословия юктупхум носили головной убор покту (кит. путоу) из тонкого, редкого шелка сера (очень тонкий, узорчатый шелк, по своей ценности шел вслед за шерстью (ке), узорчатым шелком (су), парчой (кым), шелком ра), шелка си (плотная шелковая ткань , напоминающая холст, без узора. В танском Китае и в Силла особенно высоко ценилась среди безузорных шелковых тканей), шелка кён (тонкая шелковая ткань без узора, тафта, высоко ценившаяся в Китае и поставлявшаяся в числе прочих товаров к императорскому двору династии Тан) или холста (пхо); верхнюю одежду (пхёый) - только из шелка мёнджу (вид шелковой ткани без узора, был широко распространен в Сила) и из шелка чу (чупхо) (тип чесучи; шелковая ткань без узора); нижнюю одежду (нэый) - только из узорчатого шелка (нын) с мелким рисунком, из шелка си, шелка кён и холста (пхо); на штаны (ко) употреблялся шелк си, шелк кён, шелк мёнджу и холст (пхо). Они носили пояс, украшенный только пластинками из рога черного буйвола, из латуни, железа и бронзы; носки носили только из шелка си, шелка мёнджу и холста (пхо). Парадные сапоги (хва) запрещалось изготовлять из фиолетовой гофрированной кожи черного оленя; а для ремешка на парадных сапогах можно было использовать украшения из рога черного буйвола, латуни, железа и бронзы. Туфли (син) разрешались только из кожи и пеньковой ткани. Полотно использовалось в восемнадцать сын и более узкое.

Женшины из сословия юктупхум носили верхнюю одежду (пхёый) только из узорчатого шелка (нын) со средним и мелким рисунком, из шелка си, из шелка кён; но им запрещалось: носить нижнюю одежду(нэый) из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым) и шелка ячхора (вид шелковой узорчатой ткани); носить безрукавку (панби) из шерсти (ке), вышитого шелка (су), шелка ра, шелка сера; носить шальвары (ко) из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, шелка сера, наносить узоры из золотой пудры. Запрещалось носить: шарф (пхё) из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, с узорами из золотой и серебряной пудры; жилеты (пэ), короткие шальвары (тан) и короткие домашние платья (таный) - из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, из шелка ра с добавлением пеньковой нити (пхобанна), из шелка ячхора, с узорами из золотой и серебряной пудры, а также носить верхнюю юбку - из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, шелка сера с узорами из золотой и серебряной пудры и узорами, нанесенными способом хёппхиль. (способ нанесения узора на шелковую ткань золотой и серебряной пудрой. Для этого на двух тонких дощечках способом углубления наносился тот или иной узор, затем ткань плотно закрепляли между двумя этими дощечками и таким образом наносили рисунок).
Поясные и другие завязки (пан) запрещалось делать из шерсти (ке) и вышитого шелка (су) (завязки широко использовались в одежде Сила и в более поздние эпохи и были важным элементом костюма, поскольку корейская одежда периода Трех государств была запашной); нижнюю юбку - из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, шелка ячхора. Им также запрещалось носить пояс, украшенный золотыми и серебряными нитями, перышками из хвоста павлина, пухом голубого зимородка; верх носков запрещалось украшать шерстью (ке), шелком ра и шелком сера; а сами носки запрещали делать из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, шелка сера и шелка ячхора. Туфли (син) запрещалось делать из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра и шелка сера. Запрещалось иметь гребень с украшениями сыльсыльджон; также запрещалось пользоваться шпильками для волос из чистого золота, с инкрустацией серебром и с жемчужной низкой. Разрешалось носить шляпы из шелка сера и тюля. Употреблялось полотно в двадцать пять сын и более узкое. Запрещалось использовать в одежде следующие цвета: оранжевый и ярко-красный.


Чины из сословия одупхум носили головной убор пакту (кит. путоу) из шелка ра, шелка си, шелка кён, холста (пхо); для верхней одежды (пхёый) использовали только холст (пхо), а для нижней одежды (нэый) и безрукавки (панби) - только узорчатый щелк (нын) с мелким рисунком, шелк си, шелк кён и холст (пхо). Штаны делались только из шелка мёнджу или холста (пхо); а пояс (ёдо) украшался только железом; носки делались исключительно из шелка мёнджу. Запрещалось носить парадные сапоги (хва), изготовленные из гофрированной кожи черного оленя с фиолетовой окраской; ремешки на сапогах (хвадэ) допускались с украшениями только из латуни, железа и бронзы; туфли (син) изготовлялись только из кожи и пеньки. Полотно использовали в пятнадцать сын и более узкое.

Женщины из сословия одупхум носили верхнюю одежду (пхёый) только из безузорной ткани (токчик); нижнюю одежду (нэый) - только из узорчатого шелка (нын) с мелким рисунком. Но им запрещалось носить безрукавку (панби) из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ячхора и шелка сера. На шальвары (ко) запрещалось использовать шерсть (ке), вышитый шелк (су), парчу (кым), шелк ра, шелк сера и шелк ячхора, с узорами из золотой пудры. Разрешалось носить шарф (пхё) только из узорчатого шелка (нын), из шелка кён и из более простых тканей. Жилет (пэ) и короткие шальвары (тан) запрещалось носить из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ячхора, шелка ра с добавлением холстяной нитки (пхобанна), запрещались узоры из золотой и серебряной пудры, нанесенные способом хёпхиль. Короткое, домашнее платье (таный) запрещалось носить из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ячхора, из шелка ра с добавлением холстяной нитки (пхобанна), шелка сера с узорами из золотой и серебряной пудры, нанесенными способом хёпхиль. Верхнюю юбку запрещалось носить из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ячхора, шелка сера, с узорами из золотой и серебряной пудры, нанесенными способом хёпхиль. Завязки на одежде запрещались из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра; запрещалось носить нижнюю юбку из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ячхора с узорами из золотой и серебряной пудры, нанесенными способом хёпхиль; запрещался пояс, украшенный золотыми и серебряными нитями, перышками из хвоста павлина, пухом голубого зимородка. Верх носков запрещалось украшать шерстью (ке), вышитым шелком (су), парчой (кым), шелком ра, шелком сера; запрещались носки из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, а также из шелка сера и шелка ячхора. ( украшение верха носков разнообразными тканями (нитями), вышивкой имело в Силла сакральное значение. Носить такие носки могли только очень знатные люди).
Туфли (син) изготовлялись только из кожи и более дешевых материалов. Гребень допускался из необработанного панциря морской черепахи или из других более дешевых материалов; шпильки для волос разрешались из белого серебра и более простых материалов. Головные уборы (кван) не полагались. Полотно (пхо) полагалось в двенадцать сын и более узкое. Запрещались в одежде цвета: оранжевый, ярко-алый и темно-красный.


Чины из сословия садупхум носили головной убор покту (кит. путоу), сшитый из шелкового газа (со), шелка си, шелка кён, холста (пхо); верхнюю одежду (пхёый), штаны (ко) они могли носить только из холста (пхо); нижнюю одежду (нэый), безрукавку (панби) - только из шелка си, шелка мёнджу, холста (пхо). Они могли носить пояс (ёдэ) только с украшениями из железа и бронзы. Им запрещалось носить парадные сапоги (хва) из фиолетовой гофрированной кожи черного оленя; разрешалось иметь ремешки на сапогах (хвадэ) только с украшениями из железа и бронзы. Туфли (син) использовались только из бычьей кожи, конопли и более дешевых материалов. Полотно - только в тринадцать сын и более узкое.

Женщины сословия садупхум верхнюю одежду (пхёый) носили только из шелка мёнджу и других более простых тканей; нижнюю одежду (нэый) - только из узорчатого шелка (нын) с мелким рисунком и из других более простых тканей; безрукавку (панби) и шальвары (ко) - только из узорчатого шелка (нын) с мелким рисунком, из шелка си и шелка кён и из других более простых тканей; шарф (пхё) и короткое, домашнее платье (таный) - только из шелка кён и из других более простых тканей; жилет (пэ) и короткие шальвары (тан) - только из узорчатого шелка (нын) и других более простых тканей; верхнюю юбку - только из шелка си, шелка кён и из других более простых тканей. Поясные завязки (пан) делались из одинакового с юбкой материала. Все одежные завязки делались из шелка (тюля) волла (“плетеного шелка ра”). Нижняя юбка отсутствовала.
Женщинам сословия садупхум запрещалось носить пояса из вышитого шелка (су), из шелка ячхора, из шелка сынчхолла (вид шелка ра. Тонкий шелк с узором, изображающим колесницы небесных фей (сынчхоннё) и шелка (тюля) волла. Они могли носить пояс только из шелка мёнджу и других более простых тканей. Верх носков могли украшать только узорчатым шелком (нын) с мелким рисунком, а также другими более простыми тканями; носки разрешались только из узорчатого шелка (нын) с мелким рисунком, из шелка си, из шелка мёнджу и холста (пхо), туфли - из кожи и других более простых материалов. Гребень (пит) разрешался только из простой кости (клыка), рогов и из дерева. Запрещались шпильки, покрытые гравировкой и с жемчужной низкой, а также из чистого золота. Не предусмотрен головной убор. Полотно разрешалось в восемнадцать сын. Запрещались в одежде цвета: оранжевый, ярко-алый, бледно-фиолетовый.

Простолюдинам (пхёнъин) разрешалось носить головной убор покту (кит. путоу) только из шелка кён и из холста (пхо); верхнюю одежду (пхёый) и штаны (ко) - только из холста (пхо); нижнюю одежду (нэый) - только из шелка кён и холста (пхо), пояс с украшениями - только из меди и железа; запрещалось носить парадные сапоги (хва) из гофрированной кожи черного оленя фиолетового цвета; застежки на парадных сапогах разрешались только из железа и меди; туфли (син) - из конопли и из других более простых материалов. Полотно разрешалось в двенадцать сын и более узкое.

Женщинам из простонародья (пхёнъин) для верхней одежды (пхёый) разрешались только шелк мёнджу и холст (пхо); для нижней одежды (нэый) - только шелк си, шелк кён, шелк мёнджу и холст (пхо); на шальвары (ко) - только шелк си, а также другие более простые ткани; для верхней юбки - только шелк кён и другие более простые ткани; для завязок - только узорчатый шелк (нын) и другие более простые ткани; для пояса - только узорчатый шелк (нын), шелк кён и другие более простые ткани; верх носков предусмотрен без узора; носки - только из шелка си, шелка мёнджу и других более простых тканей. Гребень для них предусмотрен из простых клыков, рогов и других более простых материалов; шпильки для волос - из латуни, камня и других более простых материалов. Полотно использовалось только в пятнадцать сэ (сын) и более узкое. Цвета одежды такие же, как у женщин сословия садупхум.

Повозки и конская упряжь

Повозки и конская упряжь

Сословие чинголь не имело права для повозки (чха) использовать красное сандаловое дерево и алойное (орлиное) дерево, украшать ее панцирем морской черепахи, а также золотом, серебром, яшмой. Разрешалось использовать подстилку (ё) из узорчатого шелка (нын), шелка кён и других более простых тканей, но не более чем из двух сортов, а для изготовления сидений использовать инкрустации, парчу, двухцветный узорчатый шелк (нын) и другие более простые ткани; а окантовка сиденья разрешалась из парчи (кым) и других более простых тканей. Полог для передней и задней частей повозки разрешался из узорчатого шелка (нын) с мелким рисунком, шелкового газа (со), шелка си и из других более простых тканей. Установленные их цвета: темно-синий, голубовато-зеленый, фиолетовый, бледно-фиолетовый. Плетеная сетка (накман) делалась из шелковых и пеньковых нитей следующих цветов: темно-красного, зеленовато-голубовато-зеленого. Для наружного покрывала также использовались шелк кён и холст (пхо) следующих цветов: темно-красный, синевато-светло-голубой. Уздечка для быка и подъяремник делались из шелка си, шелка кён и холста (пхо). Кольца в упряжи запрещалось делать из золота, серебра, латуни, камня, украшение-подвеску (поё) также запрещалось делать из золота, серебра, латуни и драгоценных камней.

Чины сословия юктупхум пользовались подстилкой (ё) в повозке из шелка си, шелка кён и ниже, а для изготовления сидений пользовались шелком си, шелком кён, холстом (пхо), но окантовка не делалась. Полог для передней и задней части повозки отсутствовал, если сопровождали (следовали за) чинголь и более благородных людей. И только когда двигались самостоятельно, могли пользоваться бамбуковыми занавесками (чуннём) или травяными матами (вансок), причем их окантовка делалась из шелка си, шелка кён и других более простых тканей. Плетеная сетка (наннан) делалась из холста красного и зеленого цвета. Уздечка для быка, а также подъяремник делались из холста; кольца - из латуни, бронзы, железа.

Чины сословия одупхум пользовались для подстилки (ё) только шерстяными матами (войлоком) (чон) или холстом. Полог для передней и задней частей повозки делали только в виде бамбуковой занавески (чуннём) или травяных матов (вансок). Окантовка их делалась из кожи и холста. Уздечек для быка не полагалось, подъяремник делался из пеньковой ткани (ма), а кольца - из дерева и из железа.

Чинам сословия чинголь запрещалось делать остов седла (ангё) из красного сандалового дерева или алойного (орлиного) дерева; равно как потник седла из шерстяной ткани (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра; для сиденья в седле запрещалось использовать шерстяную ткань (ке), вышитый шелк (су), шелк ра. Чепрак разрешалось делать из промасленной пеньковой ткани. Удила и стремена запрещалось делать из золота, латуни, камня, а также покрывать позолотой и планкировать яшмой; постромки и шлею запрещалось делать из сплетенных фиолетовых лент (полос).
Женщинам сословия чинголь запрещалось инкрустировать остов седла драгоценностями; иметь потник и сиденье седла из шерстяной ткани (ке) и шелка ра; попону (чхокча) запрещалось иметь из шерсти (ке), вышитого шелка (су), шелка ра. Удила и стремена запрещалось покрывать золотом и украшать подвесками из яшмы. В постромки и шлею запрещалось вплетать золотые и серебряные нити.

Чинам сословия юктупхум запрещалось делать остов седла из красного сандалового дерева, алойного (орлиного) дерева, самшита, софоры японской, дерева граната, а также из золота, серебра и подвешивать яшму. Потник делался из кожи; сиденье седла - из шелка мёнджу, шелка си, холста (пхо) и кожи; чепрак разрешалось делать из промасленной пеньковой ткани. Удила и стремена запрещалось делать из золота, серебра, латуни, камня, а также покрывать золотом и серебром и подвешивать яшму. Для постромков и шлеи использовались кожа и пеньковая ткань.
Женщинам сословия юктупхум запрещалось иметь остов седла из красного сандалового дерева, алойного (орлиного) дерева, а также покрывать седло золотом и подвешивать яшму. Потник и сиденье в седле запрещалось использовать из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, тонкого шелка сера; для попоны использовали узорчатый шелк (нын), шелк си, шелк кён. Запрещалось пользоваться удилами и стременами из золота, серебра, латуни, камня, а также покрывать их золотом, серебром и украшать подвесками из яшмы; на чепрак использовалась кожа; в постромки и шлею не вплетали ленты.

Чинам сословия одупхум запрещалось иметь остов седла из красного сандалового дерева, алойного (орлиного) дерева, самшита, софоры японской, дерева граната, а также украшенный золотом, серебром и яшмой. Потник делался из кожи, чепрак - из промасленной пеньковой ткани. Удила и стремена запрещалось делать из золота, серебра, латуни, камня, а уздечку и стремена инкрустировать золотом и серебром. Постромки и шлея делались из пеньковой ткани.
Женщинам сословия одупхум запрещалось иметь остов седла из красного сандалового дерева, алойного (орлиного) дерева, а также украшать седло золотом, серебром, яшмой; потник и сиденье запрещалось делать из шерсти (ке), вышитого шелка (су) парчи (кым), а также из узорчатого шелка (нын), шелка ра (на) и тигровой шкуры. Удила и стремена запрещалось делать из золота, серебра, латуни, камня, а также не разрешалось украшать их золотом и серебром. Чепрак использовался из кожи. Постромки и шлею запрещалось сплетать или вплетать в них фиолетовые, светло-фиолетовые и темные шнурки.

От чинов садупхум до простого народа (пэксон) (букв. “сто фамилий”) воспрещалось пользоваться остовом седла из красного сандалового дерева, алойного (орлиного) дерева, самшита, софоры японской, дерева граната, а также украшать седло золотом, серебром и яшмой.
Потник делался из бычьей и лошадиной шкур; а сиденье - из кожи; чепрак делался из ветвей ивы и из бамбука. Удила - из железа, стремена - из дерева и железа. Постромки и шлея делались из сплетенных жил или пеньки.
Женщинам сословия садупхум и простого народа (пэксон) запрещалось седло с остовом из красного сандалового дерева, алойного дерева, самшита, софоры японской,а также украшать седло золотом, серебром и яшмой. Потник и сиденье запрещалось делать из шерсти (ке), вышитого шелка (су), парчи (кым), шелка ра, тонкого шелка сера, узорчатого шелка (нын) и из тигровой шкуры. Удила и стремена запрещали из золота, серебра, латуни, камня, а равно запрещалось украшать их золотом и серебром. Чепрак использовался только из кожи. Постромки и шлею запрещали из переплетенных нитей (тканей), а также с фиолетовыми, бледно-фиолетовыми и темными лентами.

Посуда и утварь

Посуда и утварь

Чинам сословия чинголь запрещалась посуда из золота, серебра, а также с позолотой.

Чинам из сословий юктупхум и одупхум было запрещено пользоваться посудой из золота, серебра, а также покрытой золотом и серебром. Кроме того, они не могли пользоваться тигровыми шкурами, персидскими коврами кусу и тхаптын.

От сословия садупхум до простого народа (пэксон) было запрещено пользоваться посудой из золота, серебра, латуни, камня, а также лаковой посудой с ровным орнаментом в красной грунтовке. Им запрещалось пользоваться персидскими коврами кусу и тхаптын, тигровыми шкурами и ханскими коврами (танмё).

Жилища

Жилища

Чины сословия чинголь не имели права: жить в домах, высота и ширина которых превышала двадцать четыре чхока; покрывать крыши танской черепицей; сооружать высоко поднятую стреху (пуён, пичхом); украшать крышу резной висящей рыбкой (хёно) (считается, что резное изображение рыбки имело два магических значения: во-первых, рыбка была символом богатства и процветания, во-вторых, резное изображение рыбки (стихия воды) было оберегом — укрепленное на крыше, оно должно было охранить дом от пожара), золотом, серебром, латунью, драгоценными камнями, росписью из пяти цветов (зеленый (синий), желтый, красный, белый, черный), полировать лестничные ступени; устанавливать лестницу в три пролета; на стены дома устанавливать поперечную балку и поддерживаемый ею конек крыши; стены обмазывать известью (сокхве). Им запрещалось делать окантовку для бамбуковой шторы (ём) из парчи (кым), шерсти (ке), вышитого шелка (су), из шелка ячхора; использовать для створчатой ширмы (пёнпхун) узорчатый шелк (нын); украшать кровать (сан) панцирем морской черепахи и алойным (орлиным) деревом.

Чинам сословия юктупхум разрешены дома, высота и ширина которых не превышала двадцать один чхок. Им было запрещено: покрывать дома танской черепицей; сооружать высоко поднятую стреху, дополнительную балку, деревянную подставку под стропилами и украшать крышу резной висящей рыбкой, а равно украшать крышу золотом, серебром, латунью, драгоценными камнями, сплавом олова со свинцом (пэннап), росписью из пяти цветов. Запрещалось строить центральную лестницу, а также из двух пролетов, полировать лестничные ступени. Высота оград не должна превышать восьми чхок, а в домах не устанавливаются балки, поддерживающие конек крыши; и стены не мажутся известью. Нельзя делать окантовку (ён) для бамбуковой шторы из шерсти (ке), вышитого шелка (су), узорчатого шелка (нын); а для створчатой ширмы - применять узорчатый шелк (нын); украшать кровать (сан) панцирем морской черепахи, красным сандаловым деревом, алойным (орлиным) деревом, самшитом. Также запрещались подстилки из парчи. Нельзя было устанавливать в усадьбе двойные ворота (чунмун) и ворота на четыре стороны света (сабанмун). Конюшня ограничивалась пятью лошадьми.

Чинам сословия одупхум были разрешены дома, высота и ширина которых не превышала восемнадцать чхок. Для их строительства нельзя было пользоваться древесиной горного вяза, а для кровли - танской черепицей. Нельзя было для украшения использовать изображения звериных голов (керамические изображения устрашающих звериных морд помещались на крышах домов в качестве оберегов. Эти изображения - суту/суду должны были отпугивать злых духов и охранять дом и домочадцев), нельзя было сооружать в домах высоко поднятую стреху (пичхом), дополнительную балку (чунбо), подставку под стропила (хвадуа), украшать крышу висящей рыбкой (хёно), золотом, серебром, латунью, драгоценными камнями, сплавом олова и свинца (припой) и росписью из пяти цветов. Нельзя было полировать ступени каменных лестниц. Ограды усадьб не превышали семи чхок, не укладывали на них поперечных балок; не мазали их известью. Окантовку бамбуковой шторы запрещали делать из парчи (кым), шерсти (ке), узорчатого шелка (нын), шелка кён и шелка си (шелк, напоминавший холст). Нельзя было устанавливать в усадьбе больших ворот (тэмун) и ворот на четыре стороны света (сабанмун). Конюшня ограничивалась тремя лошадьми.

Чины сословия садупхум и простой народ жили в домах, высота и ширина которых не превышала пятнадцати чхок, при их строительстве не использовалась древесина горного вяза, не расписывали потолок, не покрывали крышу танской черепицей; не устанавливали на крыше маски зверей (суду), не сооружали высоко поднятую стреху (пичхом), подставку под стропила (кона), не украшали крышу “рыбкой-подвеской” (хёно), золотом, серебром, латунью, драгоценными камнями, сплавом олова и свинца; лестничные ступени не делали из горного камня. Ограды усадьб не превышали шести чхок, на них не устанавливали поперечные балки, и их стены не мазали известью. Не делали больших ворот (тэмун) и ворот на четыре стороны света (сабанмун). Конюшня ограничивалась двумя лошадьми.

Главные старосты деревень (чинчхонджу) в провинциях приравнены в правах к чинам сословия одупхум, а обычные старосты деревень (чхачхонджу) приравнены в правах к чинам сословия садупхум".

__________

В «Королеве Сондок» можно увидеть различные детали, отражающие особенности социально-бытового устройства силланского общества и порой рассказывающие о ситуации в сюжете. Например, использование «дефицитных» в Силла материалов и изделий из них, будь то драгоценные металлы, некоторые натуральные красители и т. п., было жестко ограниченно – и это можно увидеть в дораме:

читать дальше?

одежды короля и королевы украшены многочисленными массивными золотыми украшениями, в то время как принцессы носят уже более скромные украшения для волос и серьги из чистого или позолоченного серебра. Мисиль, будучи наложницей королей Чинхына и Чинчжи, носила немногочисленные скромные серебряные украшения с крошечными полудрагоценными камнями, и лишь по праздникам надевала более массивные украшения из серебра. Став же если не номинально, то по факту правительницей страны, сэчжу Мисиль даже в будни носит украшения более роскошные, чем принцессы, а по праздникам украшает одежду позолоченным серебром. Она не переступает откровенно грань, отделяющую короля от прочих людей, но все, что может себе позволить самый могущественный из подданных, она себе позволяет, - и это даже по этой крошечной детали видно. А Чукбан в последних сериях ходит по дворцу в одеянии желтого цвета – и всем, кто знаком с историческими реалиями, становится понятно, что он стал чиновником низкого ранга (поскольку занять более высокий статус не только способности, но и происхождение не позволяет). Кстати, Чукбан в этом плане является среди персонажей исключением; остальные персонажи-гражданские чиновники сплошь в одеяниях фиолетового цвета расхаживают (и ничего удивительного в сюжете, где, куда ни глянь, - сплошь чинголь и сонголь, в этом нет х) ).

Или чайные сервизы, которыми пользуются персонажи. У короля и королевы они покрыты позолотой, у принцессы Токман – красная лаковая посуда с золотыми узорами, у персонажей-чинголь посуда попроще (например, желтая лаковая). Сэчжу Мисиль предпочитает, насколько я помню, посуду из нефрита – удовольствие дозволенное, но дорогое. А Мунно, когда жил инкогнито за пределами столицы, пользовался чайной посудой из камня – скромненько, практично (вещь не хрупкая, гигиеничнее, чем дерево, вода дольше теплой остается) – и при этом вещь не для простонародья, благо статус чинголь позволяет.

То, что определенные ткани и аксессуары были дозволены только людям из определенного сословия, естественно, приводило к тому, что социальный статус человека определяли по его внешности, - и в дораме не однажды показаны ситуации, когда «по одежке встречают». Например, наблюдающий за поединками хваранов Чукбан сперва слышит, как с ним заговаривает Чхунчху, и отвечает ему грубо «Иди, мол, отсюда» - ни к чему взрослому человеку с мальчишкой церемониться. Замахивается на не пожелавшего уйти мальчишку…. И тут же становится очень вежливым. Потому что одет мальчишка в одеяния из узорного шелка и веер из павлиньих перьев в руках держит. И, значит, это очень знатный юный господин, и такому, как Чукбан, за невежливость по отношению к нему всыпать неслабо могут. С другой стороны, когда Мунно приходит на праздник в честь провозглашения Чхыльсука вонсонхва, его за ворота не хотят пускать и гонят прочь – «простонародью тут не место, болван, это не тот праздник, где можно брюхо на дармовщинку набить». Потому что куксон из сословия чинголь в узорных шелках ходить должен и волосы шпилькой нефритовой закалывать. А кто-то в куртке и штанах из пеньки – простолюдин обнаглевший и никак иначе.
Кстати, с Мунно и одежками там и еще один момент интересный был: когда спасшаяся по воле сценариста и благодаря королевской семейной реликвии юная королева Майа возвращается в столицу, сопровождающий ее Мунно одет в длинные многослойные одежды из некрашеной пеньковой ткани. Дело в том, что в раннесредневековом обществе ткани в целом были ценным ресурсом и зачастую использовались как денежная единица. Соответственно, несколько одетых одна на другую длинных одежд из дорогой ткани, тем более разноцветных одежд, – явный признак аристократа/знатного сановника; никто другой себе это позволить не мог. С другой стороны, простые небогатые люди ограничивались единственной курткой и юбкой или штанами из дешевого холста – ни денег, ни смысла носить много одежд просто не было. Мунно, сопровождая королеву в столицу, должен выглядеть подобающе, - иначе это невежливо по отношению к королеве будет. С другой стороны, у выходца из Тэкая, который лишь недавно получил статус чинголь, амбары в провинциальных поместьях от шелков узорчатых наверняка не ломятся, а ему еще надо королеву для приезда в столицу достойно снарядить и надлежащие условия для жизни в провинции ей обеспечить. Поэтому сам Мунно в столицу возвращается в длинных многослойных одеждах … из дешевой бесцветной пеньковой ткани. Такое вот частичное соблюдение аристократического дресс-кода. ))
Или приносят малюсенького принца Чхунчху царственным дедушке и бабушке показать. Ребенку месяца четыре, не больше… но на него уже многослойные одежки из узорного шелка с вышивкой надели и парчовый церемониальный убор напялили. Потому что это не просто бабушка и дедушка внучком любуются – это государь и государыня принцу из своего рода высочайше аудиенцию дают, и одет принц по случаю аудиенции должен быть подобающим образом.
Кстати, с детишкой в этом эпизоде забавное совпадение было – ребенок все время в кадре куксился, но когда в субтитрах появилась надпись «сын принца Ёнсу, будущий король Муёль» - залепетал и заулыбался счастливо. х))

Символике в дораме тоже определенное внимание уделяли. Например, когда королеву Майа похитили, Мунно догадался о похищении благодаря тому, что увидел краешек платья с вышитым на нем фениксом. Феникс – символ государыни, на платье любой другой женщины такого изображения быть не может, - значит, в паланкине находится королева, а не кто-нибудь еще. А в комнате, где проводит совещания фракция Мисиль, кресло Мисиль стоит во главе стола. И это не просто кресло – оно украшено позолоченными изображениями драконов, хотя по правилам лишь одно сиденье в королевстве можно было украшать изображениями драконов – государев трон. Садиться на это кресло, кстати, никто кроме Мисиль не может, - в одной из серий Мисэн на нем восседал, но в комнату вошел Сольвон, бросил взгляд исподлобья – и сконфуженный Мисэн тут же пересел на соседнее сиденье. Еще не шло и речи о перевороте; все амбиции Мисиль сводились к тому, чтобы стать супругой короля, будь королем Чинчжи, Чинпхён или Сечжон – неважно. И когда она общалась с Сечжоном при людях или в его поместье, она вела себя как обычная покорная и любящая супруга, взошедшая на ложе государева родича. Но во время совещаний Мисиль садилась на кресло с драконами во главе стола, и Сечжон занимал место по левую руку от нее рядом с ней. И это показывало, что для всех людей из фракции Мисиль она уже тогда была некоронованной правительницей, а Сечжон – одним из ее подданных; в силу происхождения и ранга – самым уважаемым из подданных, наиболее приближенным к правительнице, но не более того. Тоже интересный такой момент. ))

Кстати, с дальневосточным этикетом в сюжете тоже много интересных лично для меня моментов связано, но об этом я все-таки позже напишу. )

@темы: Про кино, Корея, Ликбез, Историческое или вроде того

---

"Королева Сондок": матчасть. Часть третья

И немного о впечатлениях )

Становление королевской власти и власти рода Кимов, ранги, сословное деление

Становление королевской власти в Саро-Силла проходило в несколько этапов:

1) До конца I в. до н. э. правители Силла назывались косоганами и чхачхаунами. Именно так именуются первые полулегендарные правители Силлы, упомянутые в исторических сочинениях, - Хёккосе (57-3 гг. до н.э.) и Намхэ (4-23 гг. н.э.).
Слово косоган указывало на главу рода и военного руководителя, а термин чхачхаун - на шамана/жреца или распорядителя различных церемоний жертвоприношений. Титулы косоган и чхачхаун на начальном этапе формирования Силла нередко применялись по отношению к одному лицу. Это означало, что глава рода мог одновременно быть военным руководителем и выступать религиозным лидером.

читать дальше?

По мнению многих ученых, во II-I вв. до н.э. население бывшего Чинхан с центром в Саро (Кёнчжуской равнине) еще не достигло такого уровня консолидации в политическом и военном отношении, чтобы можно было говорить о государстве. Объединяющую роль в жизни всех племен играли религиозные ритуалы – такие, как жертвоприношения богам и духам предков, изречение предсказаний и прорицаний, отвращающие зло ритуалы и т. п Согласно тогдашним верованиям, шаманы выступали как посредники между людьми и незримым миром и в этом качестве могли исполнять ряд важнейших функций - благодаря способностям к предвидению и знанию воли богов определять основные направления деятельности народа и знати; предотвращать стихийные бедствия и прочие беды общегосударственного масштаба; способствовать скорейшему преодолению последствий стихийных бедствий, войн и т.п.; предсказывать большие потрясения. Легко понять, что авторитет таких людей был очень высок, они пользовались огромным уважением и привилегиями и их распоряжения выполнялись. Военному лидеру также подчинялись все племена – защита своих земель и захватнические походы были еще одним объединяющим фактором, - однако его власть, скорее всего, уступала власти жреца. Отголоски тех времен сохранились на Дальнем Востоке и в средневековье: так, ряд религиозных ритуалов, имеющих с т. з. людей важное значение, по-прежнему выполнялся правителем и членами правящей семьи.
В вышеизложенной легенде о Хёкоссе и в легенде о его сыне Намхэ можно найти намеки на реальное социально-политическое устройство раннего Саро. Старейшины шести родовых общин Саро собираются выбирать своего правителя; им становится личность с фамилией Пак; правящий статус наследует сын правителя. Согласно существующим мнениям, в обществе уже закрепилась традиция передачи статуса верховного жреца или военачальника от отца к сыну, и этот наследственный статус был закреплен за родом Пак. Однако в том случае, если наследование не было бесспорным, правителя выбирали представители шести родовых общин Саро.


2) С конца I в. до н. э. до IV в. н. э. правителей союза Саро называли нисагымами, что указывало на их особый статус главы союза родоплеменных объединений. При этом правители родоплеменных объединений - протогосударств, входящих в союз Саро - именовались косоганами.
Власть нисагымов не всегда была наследственной. На собрании косоганов, согласно общему мнению, принималось решение либо о передаче власти по наследству, либо об избрании нового нисагыма. Чаще всего нисагымами становились главы родов Пак, Сок и Ким, состоящие в родстве с предыдущими правителями, как об этом свидетельствуют записи в «Самгук саги»:

"Восшествие исагыма Юри (24 г.)
Он был наследником Намхэ. … В старину, перед своей кончиной, Намхэ позвал сына Юри и зятя Тхальхэ (из рода Сок) и сказал: «По смерти моей остаются две ваши фамилии — Пак и Сок, и старший годами [в ваших родах] должен занять место». Впоследствии возвысился и род Ким. И так как место занимал старший годами из трех фамилий, он назывался исагымом".

"Восшествие исагыма Тхальхэ (57 г.)
Тогда ему было шестьдесят два года от роду. Фамилия его была Сок, супругой являлась госпожа Ахё. Родом Тхальхэ происходил из государства Тапхана, расположенного в тысяче ли к северо-востоку от государства Вэ. …В пятом году правления (8 г. н. э.) ван Намхэ, услышав о мудрости Тхальхэ, выдал за него свою дочь, а в седьмом году (10 г. н. э.) назначил на должность тэбо (министра) и поручил государственные дела. Перед своей смертью Юри сказал: «Завещание прежнего вана гласило, что после его смерти место должен унаследовать старший годами и наиболее мудрый, независимо от того сын или зять, и таким образом раньше взошел я, но теперь должно передать место ему (Тхальхэ)».

"Восшествие исагыма Пхачжа (80 г.)
Он был вторым сыном вана Юри. Супругой являлась госпожа Сасон из рода Ким, дочь кальмунвана Хору. Когда скончался Тхальхэ, сановники хотели возвести наследника Юри — Ильсона, но некоторые стали говорить, что хотя Ильсон и является старшим сыном, но ни энергией, ни пониманием не может сравниться с Пхачжа, поэтому возвели последнего. Пхачжа был крайне скромен и бережлив, любил народ, поэтому люди страны хвалили его.
Восшествие исагыма Мичху
Фамилия [его] была Ким. Матерью была дочь кальмунвана Ичхиля из рода Пак, супругой — госпожа Чомён из рода Сок, дочь вана Чоби. ..Так как у Чхомхэ не было сына, люди страны возвели Мичху, и с этого началось правление страной родом Ким".

Судя по всему, уже в III в. намечались тенденции появления своеобразной публичной власти. В период войн против соседних общин в Силла происходило заметное усиление власти вождя и военачальников. Так, в 231 г. учреждается должность главного военачальника —тэчжангуна, в 244 г. в лице одного человека совмещается административная и военная власть, и, наконец, в 261 г., как сообщает Самкук саги, силланский правитель «начал выслушивать государственные дела в Южном зале», а житель общины Хангибу по имени Пудо, отличавшийся своей грамотностью, назначен заведовать казной.


3) C конца IV до начала VI в. глава союза племен Саро носил титул марипкан. Словом кан наряду со словом косоган называли глав союзов племен, а марип обозначает «великий» и свидетельствует об очередном повышении статуса верховного правителя.
О времени появления этого титула имеются разноречия в корейских источниках. По Самкук саги, его впервые носил Нульчжи, правивший с 417 г. , а по Самкук юса — Намуль, правивший с 356 г.. Более правильным считается сообщение Самкук юса, так как в китайских источниках это название встречается в конце IV в. Этот период истории Силла характеризуется переходом власти к роду Ким в правление Нэмуля (356-402) и окончательным закреплением передачи власти от отца к сыну, произошедшим в правление Нульчжи (417-458).
В период правления марипканов (356 — 502 гг.) явственно наблюдается начало формирования в Силла государственной организации с присущими ей атрибутами — бюрократией, регулярной армией и пр. Из сообщения Самкук саги о том, что в 357 г. «лица, отличавшиеся сыновней почтительностью и благонравием, повышены в чине на одну степень», можно сделать вывод о существовании определенной градации для чиновников.

4) В 503 г. марипкан Чичжын (500 — 514 гг.) принял новый титул вана (короля), а его государство приобрело устойчивое название «Силла». Иероглифам этого названия давалось символическое толкование и подчеркивалось, что новое государство представляет объединение различных земель, вошедших в его состав. Ким Бусик пишет об этом следующим образом:
"В четвертом году (503 г.)
Зимой, в десятом месяце, сановники сказали государю, что со времени утверждения дела [правления страной нашим] Основателем еще не установилось название государства — иногда его называли Сара, иногда — Саро или Силла. По мнению сановников, названием государства следовало установить Силла, где [первый знак] Син (новый) должен означать каждодневное обновление добродетелей, а [второй знак] ра (сеть) — объединение (или включение в состав государства) всех окрестных земель. Еще [сказали они]: если посмотреть на издревле существовавших государей, то все они назывались или ди (император), или ван (король, князь), а у нас со времени установления государства нашим Основателем до настоящего времени управляли двадцать два поколения [государей], но они носили местные наименования и не имели настоящих почетных титулов и поэтому теперь по единодушному мнению ваши сановные слуги почтительно преподносят государю титул «вана государства Силла». И с этим согласился ван."
Южнокорейские историки объясняют переход от исконно корейских наименований силласких государей к «прокитайским» связью с вассально-сюзеренными отношениями Кореи и Китая или процессом заимствования китайской культуры. (С точки зрения Китая, ванами должны были именоваться правители пограничных с Китаем государств, находившихся на более низком культурном уровне и обязанные подчиняться императору Китая.) Такой переход они объясняют тем, что в связи с ростом и расцветом Силла появилась объективная потребность в развитии культуры, в том числе политической. Поэтому Силла заинтересовалось Китаем как соседней державой, стало проявлять интерес к нему и воспринимать отдельные элементы его культуры. По этой причине силлаские правители стали именоваться ванами.
Для укрепления монархического начала были заимствованы китайские обычаи ношения подданными траура по умершему вану, присвоения монарху посмертных почетных титулов, а также символического наименования годов царствования.

_______

Так к середине 6-го века постепенно сложилась политическо-социальная обстановка, показанная в дораме.
Правящим родом был род Ким, только представители этого рода могли занимать трон. Второе по значимости место занимал род Пак, откуда происходило большинство королевских жен и наложниц.

Существовало деление служилого сословия Силла на 17 рангов (сложилось к началу VI в., ко времени правления короля Попхын-вана (514-539) ). Высшим был первый ранг, низшим – семнадцатый, каждому рангу соответствовали определенные должности; каждой из должностей и рангов соответствовали свои должностные пожалования и привилегии.
Цитирую Самгук саги:
«Первый из них назывался ибольчхан <некоторые называют ибольган, или убольчхан, или каккан, или какчхан, а иногда - собархан или собурхан>. Второй назывался ичхокчхан <некоторые называют ичхан>. Третий назывался чапчхан <некоторые называют чаппхан или сопхан>. Четвертый назывался пхаджинчхан <некоторые называют хэган или миган>. Пятый назывался тэачхан; Шестой назывался ачхан<некоторые называют ачхоккан или ачхан (в другом написании)>, в этом чине различались степени от чуначхана до саджун ачхана. Седьмой назывался ильгильчхан <некоторые называют ыльгильган>.Восьмой назывался сачхан <некоторые называют сальчхан или садольган>. Девятый назывался кыппольчхан <некоторые называют кыпчхан или кыппоккан>. Десятый назывался тэнама <некоторые называюттэнамаль>, в этом чине различались степени от чун-дэнама до куджун-дэнама. Одиннадцатый назывался нама <некоторые называют намаль>, в этом чине различались степени от чуннама дочхиль-джуннама. Двенадцатый назывался тэса <некоторые называют ханса>. Тринадцатый назывался саджи <некоторые называют соса>. Четырнадцатый назывался кильса <некоторые называют кеджи, некоторые называют кильчха>. Пятнадцатый назывался тэо <некоторые называют тэоджи>. Шестнадцатый назывался соо <некоторые называют сооджи>. Семнадцатый назывался чови <некоторые называют сонджоджи>.»

Помимо деления на ранги в Силла существовала своя уникальная система сословного деления, именовавшаяся колъпхум, что дословно означает «качество кости», т. е. «качество рода», «качество происхождения».

читать дальше?

Принадлежность к общественной элите в Силла определялась происхождением. Аристократия, или люди «благородного происхождения», делились на пять категорий. Высшей была категория сонголь, или «священная кость». К ней принадлежали лица, бывшие в родстве с королем и по материнской и по отцовской линии. За ней следовала категория чинголь — «истинная кость» - люди, находившиеся в родстве с королем только по отцовской линии.
Изначально престол имели право занимать только представители «священной/святой кости». Однако в середине VII в., во времена правления королевы Чиндон-нёван (647-653), исчезло высшее сословие «священной кости» сонголь. В результате со времени правления короля Мурёль-вана (654-660) – Чхунчху из дорамы - наследниками престола стали выходцы из сословия «истинной кости» чинголь.
Ниже чинголь располагались разные категории тупхум, что значит «качество головы», «ранг головы». Аристократия принадлежала к категориям с 6-й по 4-ю (юктупхум, одупхум, садупхум соответственно). Категории тупхум с 3-й по 1-ю в текстах источников не встречаются, вместо них используется общее понятие пэтссок, или пхёнмин, т. е. «простолюдины»; большинство простонародья являлось крестьянами. И, наконец, «подлый люд», главным образом представленный рабами. Рабами становились 1) военнопленные, 2) люди, проданные в рабство родичами или работорговцами, 3) преступники. Численность рабов по сравнению со свободным населением была невелика.

Положение в обществе и уровень жизни всецело определялись принадлежностью к одной из категорий населения. В зависимости от происхождения давались чиновничьи должности: должности с 1-го по 5-й ранг могли удостаиваться только представители «истинной кости», но не из других родов (семей). Отнесенные к сословию юктупхум не могли занимать должности выше 6-го ранга, одупхум - должности выше 10-го ранга, садупхум — должности выше 12-го ранга.
Из людей «истинной кости» состоял также Совет дворян (화백-, 和白 ). Этот совещательный орган, члены которого назывались тэдынами и принадлежали к высокоранговой аристократии, проводил совещания и выносил решения по поводу вопросов государственной важности – таких, как назначение наследника трона, заключение мира и объявление войны, браки в королевской семье. Одним из самых значимых решений Совета было принятие буддизма в качестве государственной религии. Глава совета – сандэдын/сансин – носил первый высший ранг.
Совет дворян, являвшийся своеобразным напоминанием о старых родоплеменных советах, ограничивал абсолютную власть короля – как уже и говорилось, было почти невозможно принять ни один важный закон без одобрения Совета (созданный в середине 7-го века Государственный совет, возглавляемый Первым министром, в большей мере был собранием советников короля, хотя при последующих династиях и приобрел определенный политический вес и влияние.
Таким образом, вся власть в стране фактически сосредоточилась в руках рода Кимов, занимавших все ключевые правительственные посты и контролировавших Cовет дворян. Однако между представителями рода была вполне возможна борьба за власть – восстание сандэдына Пидама, показанное в дораме (хотя, насколько я помню, и не в точности в соответствии с ист. источниками) было как раз одной из таких ситуаций.

Аристократические сословия были замкнутой социальной структурой. Практически единственным способом повысить свой социальный статус был брачный союз, причем не только для женщин, но и для мужчин - в силланском обществе сохранялись некоторые матриархальные традиции, и мужчина мог считаться частью рода жены. Так, каясские Кимы, как и говорилось выше, получили статус «истинной кости» благодаря родству с королевским родом Силлы. Потомок принцессы из Тэкая Мунно, как рассказывалось в дораме, тоже вошел в сословие чинголь благодаря браку с дочерью Кочхыльбу, принадлежавшего к «истинной кости» - других путей в ряды элиты в силланском обществе попросту не было ни для простонародья, ни для аристократии покоренных народов.
Сословный статус человека мог быть и понижен из-за различных причин –

читать дальше?

например, из-за недостойного поведения. В дораме показана ситуация с низложением короля Чинчжи, объявленного недостойным государем из-за его поступков. И сам король, и его дети были на одну ступень понижены в сословном статусе, став не «священной», а «истинной костью» и лишившись права наследовать трон. Ким Сохён и принцесса Манмён вступили в брак без согласия королевской семьи, проявив тем самым и непочтительность детей к родителям, и непочтительность подданных к королевской семье, и поэтому семья Ким Сохёна лишилась статуса «истинной кости» и была причислена к сословию юктупхум. Только после прощения королевы-матери им был возвращен статус чинголь. (В дораме, кстати, изображен этот момент с упоминанием одной из социальных особенностей силланского общества – «раз Ким Сохёну возвращен статус «истинной кости», он не может более занимать должность всего лишь шестого ранга»).
Поскольку общественный статус, обладание богатством и властью всецело определялись родственными связями, браки между родственниками были распространенным явлением. Брак принцессы Чхонмён с ее двоюродным дядей принцем Ёнсу – исторический факт. Планируемые в сюжете браки между Токман и ее двоюродным дядей Пидамом или между Чхонмён и ее троюродным братом Юсином тоже были бы вполне возможны – табуированными являлись только браки близких родичей (родных братьев и сестер, например).
Система колъпхум регулировала не только процесс отбора на государственные должности, но и повседневную жизнь силласцев: ограничивался размер комнат личных домов (так, у сословия чинголь длина и ширина комнаты не могла превышать величины в 24 песок, у юктупхум — 21, у одупхум — 18, у садапхум — 15 чхок), цвет одежды, тип повозки, посуду, которой дозволялось пользоваться), аксессуары, пища. Простому народу запрещалось жить в больших домах, одеваться в шелка и носить кожаную обувь. Рис составлял пищу только привилегированных, а народ должен был питаться ячменем и просом, и т. п. (Более подробно о том, кому что было можно и нельзя, - в этой записи)

___________

В общем, к 6-му-7-му вв. в Силла сложилась социальная обстановка, которую хорошо охарактеризовал Альчхон своей фразой: «Король Чинхын был великим человеком – он привлекал к себе на службу людей по их достоинствам и способностям, а не по их положению. Господин Мунно стал хвараном, когда еще не принадлежал к сословию чинголь, генерал Сольвон – низкого происхождения, а госпожа Мисиль – просто женщина». И действительно, подобные поступки могли показаться очень необычными в Силле эпохи Троецарствия – общественное устройство в государстве было жесткоиерархичным и построенным на дискриминации, и некоторые поступки персонажей и их взаимоотношения можно понять, только зная об этом.

Много слов о впечатлениях

Например, Сокпум беспредельно предан семье Мисиль, его поведение по отношению к Мисиль и Почжону – это сочетание дружеской преданности, вассальной верности и нерассуждающего собачье-холопского прислуживания; он одобряет любые их поступки и готов подчиняться им как в достойных, так и в откровенно грязных и паскудных делах, а что-то предпринимает и по собственной инициативе. Ближе к концу сериала он объясняет это поведение – оказывается, он не из знатной семьи; он смог стать столичным хвараном и командовать собственным отрядом только благодаря милости Мисиль, которая открыла его семье путь к чинам и карьере; если бы не это, Сокпум, будь он даже вдесятеро более талантливым фехтовальщиком, и мечтать не смел бы о том, чтобы пировать за одним столом с родичем королевской семьи Ким Альчхоном. Как сказал персонаж, «Силла не дала мне ничего. Всем, что у меня есть, я обязан госпоже Мисиль, и поэтому пожертвую за нее жизнью, если нужно». И среди сторонников Мисиль подобных «выскочек» было немало – тот же Сольвон по правам рождения едва ли смог бы возглавить военное ведомство и получить высокий ранг.

Кстати, на первый взгляд сюжетный конфликт выглядит довольно просто и полностью вписывается в силланские социальные нормы – «низкородная выскочка-наложница и ее приспешники портят жизнь королевской семье и не свое на себя берут». Но если присмотреться к сериалу и персонажам немного внимательнее, вырисовывается совсем другая картина.
Например, среди персонажей сюжета есть два сына Мисиль – принадлежащий к «истинной кости» сын королевского родича тэдына Сечжона Хачжон и сын «низкородного выскочки Сольвона» Почхон. Хачжон бездарен, труслив, абсолютно не умеет себя вести, все его заслуги, таланты и способности сводятся к тому, что он критикует и обгаживает всех окружающих и один раз за сюжет командовал нападением на голодных крестьян, в большинстве своем безоружных, и потом жаловался, что ему бедному-несчастному пришлось из-за этого страдать и чудовищные неудобства претерпевать; даже Мисэн удивлялся тому, что у его сестры и князя Сечжона могло «этакое» уродиться. Хачжон, еще будучи безбородым юнцом, стал членом Совета дворян, откровенно критиковал принца крови Ёнсу за «бездарность и неумелость» и критиковал решения короля; он смолоду был одним из верховных сановников страны и, если бы линия «святой кости» пресеклась, стал бы одним из претендентов на трон, хотя все его таланты, умения и заслуги сводились к тому, что он от знатного и сановного отца родился. Почжон умеет достойно вести себя в обществе, очень талантливый фехтовальщик, готов рисковать собой ради осуществления планов родителей, и на принципы «хваранского хваранства» ему не полностью наплевать, однако на социальной лестнице он стоит ниже князя Хачжона, обязан вежливо выслушивает критику и «наезды» сановного братца и мечтать не смеет о рангах и должностях, которые «истинной кости» Хачжону уже в ранней молодости достались. И все потому, что его отец Сольвон – «низкородный выскочка» (Сольвон даже прощения у сына попросил однажды за свое происхождение).
А еще среди персонажей есть высокородный тэдын Ыльче и принадлежащий к сословию «истинной кости» государев родич Ким Сохён. Высокородный тэдын Ыльче ради защиты политических интересов королевской семьи готов обречь на смерть дочь короля и в качестве платы за убийство уложить Ким Юсина к сестре убитой принцессы на брачное ложе; Ким Сохён (не отрицающий, что женился в свое время на принцессе не только ради любви, но и ради политических интересов) с готовностью берется за убийство принцессы, потому что это даст ему в случае успеха шанс стать в свое время отцом государя. На судьбы обеих принцесс благородным сановным мужам, естественно, плевать слюной, и своим отношением к королевской семье, к допустимым в политике средствам они, по-хорошему, ничем не отличаются от «выскочек» Сольвона и Мисиль.
Высокородный Ким Альчхон на фоне вышеупомянутых мужей из сословия чинголь, естественно, выглядит гораздо достойнее. Альчхон стал в свое время сандэдыном и, согласно матчасти, был наряду с Чхунчху одним из главных претендентов на трон. Однако этот персонаж в сериале никогда не кичится своим происхождением, готов без колебаний пожертвовать жизнью, если нужно, свято чтит принципы и идеалы «хваранского хваранства», считает неприемлемыми шантаж или террор как средства достижения цели, не одобряет подхалимаж или использование подчиненных в политических дрязгах, талантливый боец и командир и т. п.. В общем, это весьма симпатичный персонаж. При этом этот весьма симпатичный персонаж не видит ничего плохого в том, чтобы постоянно использовать основанные на религиозных верованиях лживые махинации в политических целях или убивать раненых подчиненных ради достижения военных задач; он не видит ничего плохого в том, чтобы гнобить «понаехавших провинциалов», и считает попытку помешать этому «предательством хваранства». И подобные детали поведения уже очень напоминают мировоззрение Мисиль, Почжона и Сольвона. Альчхон - очень достойный человек по меркам аристократического раннесредневекового силланского общества, но в то же время ему свойственны и недостатки средневековой силланской аристократии – и «выскочек», ряды этой аристократии пополнивших.
Наконец, в сюжете есть королевский сын Пидам, внук короля Чинхына Великого, сандэдын, потенциальный претендент на трон, «истинная кость» такая, что истиннее некуда. Пидам умен и талантлив; он, так же, как до этого его наставник, был столичным хвараном и так же, как и его мать, возглавил потом собственную политическую фракцию. Однако отношение хваранов и политических соратников к Мунно, Мисиль и Пидаму было в сюжете «чуточку» разным. Мисиль достаточно было повести бровью – и один из хваранов бросался на меч, чтобы не скомпрометировать при допросе ее семью; когда соратники Мисиль просили позволения узнать больше о ее планах или защитить любимую женщину, она говорила «Хорошо, но сперва вам придется убить меня» - и они начинали на коленках просить прощения за свою дерзость. Когда Пидаму нужно было привлечь на свою сторону хваранов, он достал из закромов родины стрелы Мунно, и устроил для хваранов небольшое косплей-шоу «Появление куксона» – и хвараны тут же радостно и массово упали на одно колено и бросились выполнять приказы Юсина, не сомневаясь и не задавая вопросов, просто потому что увидели стрелы и косплей и услышали имя. При этом многие сторонники Пидама не задумываясь грохнули бы его, если бы им не нужен был королевский сын в качестве знамечка для достижения своих политических целей; они внаглую плели интриги за его спиной и в конечном итоге добились своих целей. Другими словами – королевскому сыну Пидаму до самой его смерти не выказывали и половины тех преданности и уважения, которыми пользовались женщина-наложница и не принадлежащий по рождению к сановникам Силлы уроженец Тэкая.

В общем, в сериале более чем наглядно демонстрируется, что таланты и достоинства от происхождения и статуса не зависят; и, следовательно, общество, в котором живут персонажи, устроено несправедливо. Но при этом как вести себя в этом несправедливом обществе по отношению к окружающим и какой жизненный путь выбирать – зависит от самих персонажей. Например, поведение «из грязи в князи» демонстрирует в начале сериала гнобящий Юсина и его отряд Сокпум; Почжон, как уже и говорилось выше, вести себя умеет. Или есть, например, в сюжете почтительный сын Почжон, родители которого стремятся к высочайшему положению в стране, и почтительный сын Юсин, родители которого к высочайшему положению стремятся не меньше. Когда родители отдают распоряжения почтительному сыну Почжону, он готов собственноручно убивать безоружных знатных людей во время политического террора и заниматься тому подобными неприглядными делами, да и киллера отправить Ким Сохёна убить, чтобы отца от соперника избавить, он по собственной инициативе способен – сыновняя почтительность – это ж важно. Когда почтительному сыну Ким Юсину сказали «Подожди немного, пока Токман убьют, - государевым зятем станешь», - он вежливо ответил «Воля ваша, отец, но сначала меня убейте», отправился бегать по гребеням не жравши и дрова в вымирающей от эпидемии деревне колоть и готов был плюнуть на перспективу жизни в роскоши и на карьеру и в Китай уехать. И отец в этой ситуации ничего не потерял, кроме карьеристких мечтаний, и Токман жива осталась. И такой выбор делают многие персонажи. Неустанно заниматься самосовершенствованием или заниматься фальсификациями? Использовать науку только по прямому назначению – например, чтобы лечить людей – или использовать науку ради политических махинаций? Жертвовать своей гордостью и рисковать своей жизнью – или относиться к чужой любви, жизням и судьбам как к расходному материалу? И каждый, стремячь достичь своих целей и своей мечты в несправедливом обществе, делает свой выбор, и именно от этого зависит, относятся ли к нему как к положительному персонажу или как к антагонисту…

Такое кино )))

@темы: Про кино, Корея, Ликбез, Впечатления, Историческое или вроде того

---

"Королева Сондок": матчасть. Часть вторая

Победители и побежденные, столица и провинции

Как уже и говорилось, государство Силла сформировалось не сразу, а с процессом его формирования были связаны некоторые особенности жизни общества, существовавшие в 6-м-7-м вв.

Само изначальное название государства - Сораболь, или Сара, Саро - происходит от названия одного из 12 протогосударственных объединений-племенных общин гук, находившихся на территории племенного союза Чинхан. В течение нескольких столетий Саро подчиняло окружающие гук, пока на территории бывшего Чинхан не образовалось единое государство, которое с начала VI в. стали называть Силла. Так, только в конце I — начале II в. в союз Саро вошли Уси-сангук, Кочхиль-сангук. Пи-чжигук, Чхопхальгук и многие другие.
Кроме того, население государства пополнялось многочисленными переселенцами из различных земель. Например, в конце 1-го-начале 2-го вв. население покоренных Китаем северо-западных корейских земель в большом количестве переселялось на юг Корейского полуострова, в том числе и в Кёнчжускую равнину — центр формирования королевства Силла. Вместе с переселенцами в Силла (Саро) была принесена более развитая технология производства железных орудий труда. Это способствовало как экономическому, так и военному усилению района Кёнчжу.

Записи Самгук саги изобилуют упоминаниями о подобных событиях:

читать дальше?

В девятнадцатом году (39 г. до н. э.)
Весной, в первом месяце, пришли всем государством пёнханцы и покорились.

В четырнадцатом году (37 г.)
Когурёский ван Мухёль напал на Наннан и уничтожил его. Пять тысяч человек из этого государства пришли и покорились [Силла]. Они расселены по шести округам (общинам).

В пятом году (61 г.)
Осенью, в восьмом месяце, маханский военачальник Мэнсо с крепостью Покам отдался [под власть Силла].

В двадцать девятом году (108 г.)
[Ван] отправил войска против государств Пичжи, Таболь, Чхопхаль и присоединил их [к владениям Силла].

В седьмом году (236 г.)
Весной, во втором месяце, пришел вместе с народом и покорился ван государства Кольболь Аымбу. [Ван Силла] даровал ему дома и земельное угодье, чтобы он мог удобно поселиться, а земли его превратил в [силланский] округ.

В тринадцатом году (512 г.)
Летом, в шестом месяце, [власти Силла] подчинилась страна Усан и обязалась ежегодно вносить дань местными изделиями. Государство Усан находилось на морском острове, который иногда называется остров Уллындо, прямо к востоку от (области) Ёнчжу. Территория [его] составляла сто ли [в окружности]. Полагаясь на опасность [морского пути], [люди его] не покорялись, но ичхан Исабу, ставший правителем (кунчжу) области Хасылла, решил, что люди Усана простоваты и упрямы, поэтому трудно будет взять их силой, но можно их покорить хитростью, поэтому сделал во множестве деревянные изображения львов, погрузил их на военные корабли и переправился к берегам этой страны, где лукаво заявил: «Если вы не покоритесь, мы выпустим этих хищных зверей, которые растопчут и растерзают вас». Люди той страны испугались и сдались.

В девятнадцатом году (532 г.)
Прибыл и отдался под власть [Силла] глава Кымгванского государства Ким Кухэ с супругой и тремя сыновьями — старшего из них звали Ночжон, среднего — Мудок и младшего — Мурёк, а также со всеми сокровищами казны. Ван принял их согласно обычаям и пожаловал им высшие чины, а их исконную землю превратил в кормленное владение — сигып. Сын [Ким Кухэ] Мурёк по службе (в Силла) достиг [самого высокого чина] каккана.

(Вышеупомянутое Кымгванское государство – это Кымгван Кая, одно из шести небольших государств, возникших в землях Кая на основе двенадцати племён племенного союза Пёнхан (процесс формирования государственности завершился в общих чертах к 2-3-му вв. н. э.) Одно время государство Кымгван Кая (основателем которого и пра-пра-пра… Ким Юсина по легенде был Ким Суро) было центром конфедерации Кая и играло главную роль в регионе, потом, на рубеже 5-го и 6-го веков, эта роль перешла к другому государству, Тэкая.
В середине 6-го века государства конфедерации Кая оказались в окружении сильных соседей – Силла, Пэкче и Когурё – и одно за другим вошли в состав Силла. Последний, 10-й король Кымгван Кая, Ким Кухэ, как и говорилось выше, «отдался под власть Силла» и получил статус силланского аристократа «истинной кости» (см. в след записи) и соответствующие этому статусу высшие чины для себя и сыновей, а его прежние земли были пожалованы ему в качестве «кормленного владения». (Как считается, статус «истинной кости» объясняется тем, что род каясских Кимов был в родстве с королевской семьей Силлы). Ким Кухэ одно время занимал пост сандэдына, а его младший сын, Ким Мурёк, дед Ким Юсина с отцовской стороны, участвовал в войне против Пэкче и Тэкая. «Когда пэкческий ван Мённон вместе с людьми Каран Тэкая) напал на крепость Квансан, их встретили боем правитель области каккан Удок, ичхан Тхамчжи и другие, но не имели успеха, поэтому к ним направился правитель области Синчжу Ким Мурёк со своими войсками (войсками области). И когда началось сражение, младший военачальник Коган Тодо из округа Самнёнсан мгновенным ударом убил пэкческого вана. Воспользовавшись этим преимуществом, силланские войска одержали крупную победу над противником: убито четыре чвапхёна, двадцать девять тысяч шестьсот военачальников и солдат. Ни один всадник не вернулся обратно».
Речь в этой цитате идёт о том, что правитель Тэкая в 554 году заключил союз с Пэкче, и они совместно атаковали Силлу. Войска Пэкче и Тэкая проиграли, и в 562-м году земли Тэкая были захвачены королевством Силла.)


При этом основой союза Саро были шесть бу — родоплеменных объединений/общин самого Саро. (Иногда в ист. литературе их также именуют кланами). Впоследствии они приобрели характер территориальных округов, на которые делилась столичная область Силла. Со временем, когда к территории Силла присоединялись все новые и новые земли, в столицу со всей разросшейся территории страны поставлялись продовольствие, самые разнообразные материальные ценности, рабы. Силлаские правители все более и более богатели, что очень хорошо можно проследить по королевским гробницам в Кёнчжу: чем позже построена гробница, тем больше она по размеру и тем богаче погребальная утварь. При этом жители столичных округов бу признавались за население, находившееся на более высоком положении. В ходе покорения соседних территорий все присоединенные земли становились государственной собственностью (в форме владений короля Силлы, который жаловал эти земли во временное пользование или постоянное владение монастырям, а также аристократам в зависимости от их социального статуса). Правители и знать покоряемых общин или государств, согласившиеся признавать верховенство Силла, вливались в ряды местной аристократии, получали земли во владение и государственные должности. Однако только выходцы из шести бу Саро могли получить место в столице, в то время как выходцы из покоренных позднее территорий, даже если они были местными именитыми аристократами, могли рассчитывать только на должность в провинции, причем провинциалы занимали, как правило, только низшие и средние должности – высшие должности в провинциях принадлежали также столичной аристократии.

читать дальше?

Провинции контролировались центральной администрацией, опиравшейся на военную силу. От занимаемой должности зависел в Силла не только общественный статус, но и размер принадлежащих чиновнику земель и число рабов, и уровень жизни – быт аристократии и простонародья жестко регламентировался. Так что легко понять, что почет и уважение, связанные с более высоким социальным статусом, а также комфорт и богатая жизнь, связанные с ними же, были доступны в первую очередь столичной знати из числа коренных силланцев; местная знать могла войти в ряды высшей элиты лишь благодаря бракам с семьями столичной аристократии.

Простонародье из добровольно присоединившихся к Силла общин и государств или сдавшееся во время войны на милость победителей превращалось в зависимое (можно сказать, крепостное) население, обязанное обрабатывать землю и нести различные повинности. Поскольку, как уже и говорилось выше, всей землей распоряжалась королевская власть, королевские указы определяли, на каких именно землях будут жить провинциальные жители – и, соответственно, какие урожаи получать. Например, в соответствии с королевским указом жители провинциальных округов могли быть переселены на новые земли, если в регионе был бунт, если земли отданы кому-то из знати в качестве надела и по ряду других причин. (Напр. «В тринадцатом году (146 г.)
Зимой, в десятом месяце, восстал Апток, поэтому посланы войска на его усмирение, а оставшееся население переселено в южные земли»).
Видимо, в том, что касалось налогов и повинностей, столичное простонародье пользовалось определенными льготами, поскольку основная масса бедняков создавалась из населения завоеванных общин, хотя в шести силланских бу тоже были бедняки. (Жилось простонародью нелегко, а бедноте – тем более: в «Самгук саги» есть упоминания о том, как во время голода из-за неурожая люди продавали в рабство детей и из-за нехватки зерна ели сосновую кору). Что же касается сопротивлявшихся завоевателям – они, как правило, истреблялись или становились рабами.

* * *

В дораме в той или иной форме отображались разные моменты, связанные с историей создания Силлы, отношениями столицы и провинций, победителей и побежденных народов. (хотя впечатление иногда было подпорчено постановкой эпизодов, и из-за этого сперва было трудно понять, «что хотел сказать автор».) Так, в уже упоминавшейся церемонии, показанной в первой серии, шесть цветов одежд танцоров символизируют шесть общин, ставших основой королевства Силла.

Показанные в сериале элитные хвараны столицы (те, что имели право командовать не только своими учениками, но и другими хваранами) и их семьи делятся на две категории – представители богатой и вельможной столичной аристократии (к каковой, как легко понять, относятся все родичи Мисиль) и представители знатных провинциальных семей, которые пользуются определенным влиянием благодаря авторитету в своих родных землях и личным отрядам (прообразом которых были некогда войска отдельных общин и кланов), но не принадлежат к высшему чиновничеству и владеют относительно небольшими земельными угодьями. Столичные хвараны и их ученики питаются за счет налогов, собираемых с народа, а «понаехавшему» Ким Юсину за подвиги в войне жалуют земли, чтобы он содержал свою семью и своих учеников. Хвараны, давно служащие в столичных гарнизонах, с презрением относятся к «понаехавшим» провинциалам и всячески их допекают и гнобят, чтобы те побыстрее попросили о переводе обратно в провинцию – в одной из начальных серий благородные хвараны благородно гордятся, что предыдущую «шайку провинциалов» выжили из столицы всего за месяц. Ким Сохёна в начале сериала держали подальше от столицы, чтобы ограничить его политическое влияние. (впоследствии Мисиль, сохраняя формальную почетность перевода провинциальных дворян в столицу, попытается использовать это в своих целях, заставляя этих дворян передать свои личные войска под командование подчиненных Мисиль: передав свои войска под чужое командование и оказавшись оторванными от народа в родной провинции, получившие номинально высокие титулы провинциальные аристократы фактически оказались бы в столице на положении беспомощных заложников. Но это было уже потом).

Помимо этого, в дораме показаны уроженцы Тэкая, поселившиеся в соответствии с королевскими указами на бесплодных землях – потому как все лучшие земли в провинциях, надо думать, сановным вельожам и храмам принадлежат. В неурожайные годы люди разбойничают или продают детей в рабство, чтобы прокормиться, и готовы отдать последнее любому мошеннику, пообещавшему вызвать дождь. За проявления недовольства против них, само собой, войска «для подавления бунта» отправляют. Кроме того, уроженцы Тэкая, стремящиеся вернуть Кая независимость, создали движение Покьявэй. И представители этого движения как минимум в определенный момент сюжета ненавидят потомков Ким Мурека – понятно за что, а равно и за то, что Ким Сохён, занимая высокий пост и пользуясь всеми привилегиями знатного столичного вельможи, не пытается помочь своим соплеменникам, равно как и к уроженцу Тэкая Вольчхону после определенных событий ненависть питали.


Кстати, черепаха, несущая на спине шесть яиц, как символ конфедерации Кая (и эмблема Покьявэй) в сюжете не просто так – этот символ связан с мифом об образовании шести государств конфедерации Кая, который в «Самгук Юса» излагается следующим образом:

читать дальше?

«После Великого Начала эти земли еще не имели имени, правителей и подданных не было, как не было и названий для них. А было девятеро старейшин-канов — Адоган, Ёдоган, Пхидоган, Одоган, Юсу-ган, Ючхонган, Синчхонган, Очхонган и Синвиган, и они управляли народом. В ста домах жили семьдесят пять тысяч человек. Большею частью обитали они сами по себе в горной глуши. Для питья ископали колодцы, для еды распахали долины в горах.
Как-то в день «омовенья», в третью луну восемнадцатого года правленья под девизом Цзянь-у императора Гуанъу-ди, в год «тигра» над Черепашьей горой (а гора эта названа так оттого, что похожа на черепаху с вытянутыми лапами) разнесся неведомый голос, созывавший окрестный народ. Две, а может и три, сотни людей собрались на горе и прислушались. Как будто человеческий голос! Нет никого кругом, а голос спрашивает:
— Кто здесь?
Девять старейшин в ответ:
— Мы.
Голос опять вопрошает:
— Кто «мы» Где я?
Они говорят:
— У Черепашьей горы.
И промолвил голос:
— Владыка Небес повелел мне явиться сюда и основать здесь царство и стать в нем правителем.
Вот почему сошел я с вышних небес. А вы в свой черед возьмите по горстке земли с горной вершины и пойте песню:
«Черепаха, эй, черепаха, слушай меня!
Из-под панциря высунь голову, я велю!
Если сейчас же не высунешь ты головы —
На огне поджарю тебя и съем!»
Распевая песню, вы будете весело плясать и прыгать. Так должно встречать великого государя.
Девятеро старейшин сделали все по его слову: изъявляя радость, пели, плясали и прыгали. Потом поглядели они на небо и видят: до самой земли спустилась темно-лиловая вервь, к верви привязан красным платком золотой ларец. Они отворили его, а в нем шесть золотых яиц, круглых словно бы солнце.
Исполнясь благоговенья, все собравшиеся сто раз им поклонились. Затем затворили ларец, отнесли в дом Адогана, положили на постель и разошлись.
Ровно через сутки перед рассветом тучи людей сошлись у двора Адогана и отворили ларец. Из яиц появились шестеро младенцев величавого вида. Их усадили за стол, и народ склонился перед ними в поклоне, выражая покорность и радость.
Младенцы росли на глазах. Через десять дней и десять ночей каждый сделался ростом в девять чхо-ков — словно иньский Тянь-и, осанкою напоминал дракона — словно ханьский Гао-цзу, имел восьми-цветные брови, как Яо, и двойные зрачки, как Шунь. В пятнадцатый день своей жизни вступили они на престол.
Того, кто явился первым из яйца, одни величали Суро, иные — Сурын (посмертное его имя). Страну называли Большой Карак, а также государством Кая, поскольку она была одной из шести Кая. Остальные пятеро ушли в пять Кая и сделались там правителями

@темы: Корея, Ликбез, Историческое или вроде того, Мифология, мистика, легенды

---

"Королева Сондок": матчасть. Часть первая

Буду здесь понемножку записывать разную "матчасть" по дораме "Королева Сондок", чтобы лучше разбираться в сюжетных реалиях и взаимоотношениях персонажей. (Источники первых четырех записей по теме - "Самгук саги" с предисловиями и примечаниями, "Самгук Юса", "История Кореи" Курбанова и статьи в википедиях.

Когурё, Пэкче и Силла — первые три государства Корейского полуострова, с истории которых начинается непрерывная история корейской культуры. Образовавшись почти одновременно, Три государства боролись за гегемонию. В результате победило Силла, объединив страну под своей властью. Все последующие корейские династии были непосредственными преемницами Трех государств.
Государство Силла имеет особое значение для истории Кореи. Именно оно оказалось сильнее двух других соседних корейских государств и сыграло роль первого объединителя Корейского полуострова. Создается впечатление, как будто и поныне земля бывшего королевства Силла — юго-восток Корейского полуострова, бассейн реки Нактонган — обладает какой-то «особенной силой». Многие политические лидеры, президенты Южной Кореи были выходцами из провинции Кёнсан, совпадающей по территории с королевством Силла периода Трех государств. Самые распространенные корейские фамилии ведут свое начало из Силла.

До государства

Естественно, королевство Силла появилось далеко не сразу. В китайских источниках о Корее в начале новой эры (таких, как исторические сочинения Саньго чжи («История троецарствия») и Хоу Хань шу («История поздней Ханьской династии»), содержится описание племен, населяющих южную часть Корейского полуострова (к югу от реки Ханган), с типичными картинами первобытнообщинного строя. Здесь было три племени или, может быть, союза племен - Самха́н ( 삼한 ), Три Хана называвшиеся Махан, Чинхан и Пёнхан, которые распадались на отдельные общины во главе со старейшинами — синьчжи и ыпчха
Карта
В Махане было пятьдесят четыре общины (они в китайском источнике названы «государствами», хотя в действительности представляли поселения одного или нескольких родов),

читать дальше?

а в Чинхане и Пёнхане — по двенадцать общин. Среди двенадцати общин Чинхана по мнению большинства историков находилась и Саро (будущее королевство Силла). Саньго чжи дает представление и об уровне экономического развития корейских племен.
По сообщению китайской истории Саньго чжи, уже в чинханский период разложения первобытнообщинных отношений на юго-востоке Кореи применялось железо, было развитое земледелие. «Земли здесь тучные и плодородные, — сообщает китайский автор, — сеют все пять хлебов (т. е. ячмень, три вида проса, включая чумизу, соевые бобы) и рис, знают тутовые деревья и шелковичных червей, выделывают шелковые ткани и конопляное полотно, ездят на телегах в упряжке из быков и лошадей». По сообщению Саньго чжи, чинханцы поставляли железо своим соседям — маханцам, емэкцам, японцам. Данные археологических раскопок подтверждают применение железа южнокорейскими племенами. При раскопках в Кимхэ, Вивоне, Кёнчжу, Тоннэ и Янсане среди прочих предметов были обнаружены относящиеся к этой эпохе железные наконечники стрел и другие железные изделия. Полагают, что железо применялось тогда и для выделки сельскохозяйственных орудий — сошников, мотыг, серпов, топоров и пил.
Таким образом, достигнутый уровень производительных сил явно создавал условия для возникновения классов и государств. Историки затрудняются точно сказать, когда именно союзы племен превратились в королевства. Но, судя по всему, процесс становления государственности и королевской власти был длительным, и окончательно завершился лишь к середине 6-го в. Многие реалии, показанные в дораме, связаны с этим самым процессом создания государства Силла, поэтому про них я в порядке личного ликбеза напишу в дневнике.

Основатель Хёкоссе, священные колодцы и сияющее яйцо

В дораме во время праздничной церемонии в честь восшествия короля Чинчжи на трон упоминается великий основатель Пак Хёкоссе; церемония проводится возле почитавшегося как священный колодца Намчжон, из которого по преданию на свет появился Хёкоссе, из колодца появляется взлетающее в воздух светящееся яйцо, к которому король прикасается, чтобы «освятиться небесной благодатью» и засвидетельствовать, что он имеет право взойти на трон; а одним из движков сюжетной политдвижухи становятся «знамения» возле также почитавшегося священным колодца Арен. Все это основано на легенде об основателе Силла Хёкоссе и его супруге Арен, изложенной в «Самгук Юса» следующим образом:

читать дальше?

“В древние времена было шесть округов в Чинхане, и каждым владела одна из общин. Были то общины И, Чон, Чхэ, Пэ и ?, каждая из коих утверждала, что происходит от божественного прародителя. В первый день третьего месяца ? (в правление династии Хань) старейшины этих шести общин собрались на берегу потока, называемого Альчхон, чтобы обсудить общие заботы. И решили они согласно: "Не к добру для нас жить разрозненно каждый в своей деревне без всякой защиты. Нам грозят нападения сильных недругов-соседей. Потому должно нам найти мудрого и славного государя, дабы правил он нами и защищал, возглавляя в битвах». После того старейшины и их семьи взошли на высокую гору, где провели обряды поклонения Небесам, молясь ниспослать им милостивого князя согласно их желаниям. И внезапно сверкнула молния, и благовестная радуга протянулась с небес и коснулась земли к югу от колодца, называемого Начжон, на пути к горе Янсан, и там уведели они белую лошадь, стоявшую на коленях и кланявшуюся чему-то. В великом изумлении побежали они к колодцу. Когда они приблизились, белая лошадь громко заржала и взлетела на небо на поднимающемся ввысь шлейфе радуги, оставив позади большое красное яйцо (некоторые говорят – синее яйцо), лежащее на огромной скале близ колодца. Когда люди разбили яйцо, они нашли в нем мальчика-младенца, чье благородное лицо сияло словно солнце. Когда омыли дитя в Восточном потоке, стало его лицо еще ярче и краше.
Люди танцевали от радости, и птицы и звери пели и танцевали вокруг мальчика. Небеса и земля сотрясались, и солнце и луна сияли чистейшим светом. Нарекли мальчика Хёкоссе, что означает «светлый/ясный правитель». Чудесному мальчику предложили высший титул «Кесильгам» или «Косоган», потому что первыми его словами были «Альчжи-Косеган (младенец-государь) восходит». И по этой причина наследовавшие ему правители Силла все носили титул косоганов. Все люди в стране приветствовали дитя-государя радостными восклицаниями и надеялись, что в супруги возьмет он достойную деву.
В тот же день дракон женского пола спустился с небес к другому колодцу, называемому Арёнчжон, в Сарян-ни, и из-под ребер на левом его боку, подобно цветку из бутона, появилась на свет девочка-младенец. Было это дитя прекрасно лицом и грациозно телом, но рот ее был словно клюв цыпленка. Однако ее омыли в водах реки, что к северу от Вольсона — Лунного града, и клюв отвалился, и открылись ее вишнево-алые губы, оттого и реку назвали Пальчхон — Исправа. У подножия Южной горы –Намсана – воздвигли дворец (ныне там монастырь Чханнимса) и стали растить там двух совершенномудрых детей.
Младенец вышел из яйца, а яйцо похоже на тыкву. У нас тыква называется «пак», поэтому его родовое имя — Пак. Девочке дали имя колодца, в котором она родилась, - Арен. Когда совершенномудрым исполнилось по тринадцати лет, мальчик вступил на престол и стал государем, а девочка стала государыней. Было это в первом году правления под девизом У-фзн — Пять фениксов, в год «крысы». Царство назвали Сораболь, или СобОль. Сей Хёкоссе, Великий Прародитель рода Пак, основал государство Силла и правил там 61 год. (53-й г. до н. э. – 4-й г. н. э. согласно официальной корейской средневековой историографии). Потом вознесся на небо. Через семь дней тело его, расчлененное, пало на землю, и государыня скончалась, и душа ее воссоединилась с государем на небесах. Люди оплакивали их останки и хотели похоронить их в одной гробнице, но всюду за ними следом ползла большая змея и ие давала им этого сделать. Потому останки и государя, и государыни разделены были на пять частей и похоронены попарно в гробницах. С тех пор и зовут это место к северу от монастыря Тамомса Пятью гробницами или Санйин – Змеиными курганами. Наследный принц взошел на трон, и правил под именем государя Намхэ. (согласно официальной средневековой историографии, второй правитель Силла, правивший в 4-24 г. н. э. )

(Перевод – «микс» из перевода Троцевич с корейского и моего перевода с английского. «Микс» - потому что два перевода отличаются мелкими деталями, и я не знаю, какой точнее (( ).

@темы: Корея, Ликбез, Историческое или вроде того, Мифология, мистика, легенды

---

Подслушано в Григориане, часть 1-3 (избранное)

Студентка Папского Григорианского университета Анастасия Подлиняева делится подборкой академического и церковного юмора. Шутки, обращенные к будущим священникам, епископам, миссионерам и другим незаменимым людям, с любовью записаны за преподавателями Григорианского университета и лишний раз доказывают, что студенты — всегда студенты.


Не вздумайте нигде рассказывать, о чем мы тут с вами говорим. Я то всего лишь старый человек с маразмом. А вот вас могут и от Церкви отлучить.

На этой картине мы видим человека с зеленым лицом, синей бородой и рогами. Как вы конечно же все уже догадались, это Моисей.

Да, я вам скажу, что я думаю об этом. Рукоположенные могут слушать, все остальные — заткните уши.

Каждый раз когда я отправляю вас в библиотеку принести мне книги, я чувствую себя как Папа Урбан II, отправляющий крестоносцев: будут великие разрушения, вы не вернетесь и в итоге виноватым буду я.

Все студенты делятся на сов, жаворонков и бакланов.

Я же просил доминиканцев не садиться всем вместе за первую парту! Я начинаю чувствовать себя обвиняемым на суде инквизиции.

Ребенку Элоизы и Абеляра крупно повезло, что его родители ушли в монастырь. Они бы испортили ему жизнь. Единственное, чем успели ему напакостить эти двое, это дать ему имя Астролябий.

Как видите, в кодексе нигде не написано, что священники должны приносить обет бедности. Но если вы вдруг окажетесь в приемной у какого-нибудь священника, с мраморным полом, я вам торжественно разрешаю на этот пол с презрением плюнуть.

Боже, когда я смотрю на вас, я понимаю что будущее Церкви действительно в опасности.

читать дальше?

Все проблемы после Никейского Собора возникли по очень простой причине. Судя по всему, чтобы перевести текст этого соборного уложения с греческого на латынь, византийцы использовали Google Translate.

До экзаменов 2 недели. На вашем месте я бы уже начал что-то предчувствовать, как тамплиеры в ночь на пятницу 13-го.

К экзамену вам совершенно ничего не надо будет учить. Только чуть-чуть полистать патристику. Всего каких-то 222 тома.

Сегодня мне сказали, что кто-то с моего курса сжевал половину страниц из сборника папских булл. Я когда говорил, что надо вгрызаться в историю, не совсем это имел в виду.

Я сказал: осторожно снимать слои земли с захоронения, а не долбить с остервенением и устраивать тут расчлененку.

Меня успокаивает только то, что меня уже не будет в живых, когда некоторых из вас рукоположат в епископы.

А теперь представьте, что я больше не ваш двухметровый профессор в рясе, а среднестатистическая средневековая старушка.

Вообще-то это большая удача, что я стал священником. Представьте, если бы я женился. Моя жена бы меня спросила: Стефано, где наш дом? А я бы ей: прости, дорогая, но дома у нас больше нет. Зато я купил один средневековый манускрипт.

Конечно, я люблю свою работу. Бывают такие замечательные курсы! Ну, и бывают такие, как вы.

От этой фрески уцелел только палец, но этого достаточно, чтобы понять, что перед нами сцена поклонения волхвов.

На экзамен я приглашу его преподобие отца декана. Пусть он послушает ваши блестящие ответы. Хотя нет, в его возрасте это может быть опасно.

Убедительная просьба не переносить экзамены на осень. Я понимаю, вам было бы интересно провести лето в компании молодого священника с чувством юмора. Но мне вовсе не хочется провести свой отпуск в компании 70 балбесов.

Без сомнения, архитектор вложил свое сообщение в эту конструкцию. Думаю, это было что-то нецензурное.

Сейчас я покажу вам несостоятельность ваших доводов. Представьте что встретились как-то раз вы и симпатичное племя каннибалов. Ну и давайте, побеседуйте с ними о развитии теологического плюрализма.

Вот это был человек! Написал книг на целую библиотеку! И еще и успел родить 10 детей. Я вот думаю, уж не помог ли там ему кто-то? Я имею в виду, с написанием книг.

Тем временем количество манихеев неуклонно росло. Учитывая, что половое размножение для них было запрещено, думаю, они размножались путем почкования.

Когда я был в вашем возрасте, меня чуть не выгнали из универа, потому что я написал дипломную работу на тему: «Сопоставление картин в стиле религиозного модернизма с рисунками моего двухлетнего брата».

Не надо переживать раньше времени. У вас есть еще целый месяц, чтобы прочитать то, что Святой Фома писал всю свою жизнь.

Я вовсе не хочу никого пугать. Но мне кажется, что когда мы заходили в эту проклятую катакомбу, нас было в два раза больше.

И не думайте, что если придете на экзамен в рясах, то вызовете во мне жалость. Хотя да, мне действительно жаль Матерь Церковь.

Мы с его преподобием деканом решили, что тот, кто не сдаст мне работу по истечении этой недели, будет подвергнут отлучению от университетского бара. Особенно упорных еретиков лишат так же автомата с шоколадками. Да будет анафема!

Не трогайте плиты на стенах! Если не хотите потом утрамбовывать мертвецов обратно.

Ха, не советую шутить со мной! Человек, бывший приходским священником в Латинской Америке во время красных, сумеет справиться с кучкой ленивых балбесов.

У нас есть видимые достижения! После прохождения курса средневекового церковного искусства, вы научились мастерски спать с открытыми глазами.

Ну и какой онлайн-переводчик так перевел вам этот латинский стих: варвары в пещере ждали весну? Да если бы так было на самом деле, Римская империя стояла бы до сих пор.

Хотите наглядный пример разницы между Творцом и творением? Стоит нам посвятить Господу Богу немного времени, поговорить с Ним, попросить о чем-то, как Он, Творец вселенной, услышит нас и поможет. Я стою перед вами уже два часа, и хоть бы кто-нибудь начал меня слушать!

Если вы не закончите этот университет потерявшим рассудок антиклерикалами, то вы закончите его святыми.

Не задавайте мне глупых вопросов о том, почему симпатии большинства оказались на стороне Филипа Красивого, а не на стороне дряхлого старикашки Бонифация.

Неграмотный Карл Великий распространял образование как только мог. Наши политики с образованием в Оксфорде и Гарварде уничтожают его как только могут.

Что вы все время теребите свои смартфоны? Думаете, на экзамене из них вылезет джин? Как бы не так! Наш университет все таки Ватикану принадлежит!

Сейчас я объясню вам эту часть из Фомы на примере. Когда овечка видит овечку, она радуется. Когда овечка видит волка, она пугается и убегает. Когда овечка видит меня, она в недоумении. Сначала я играю с ней и делаю фото. А потом съедаю на Пасху.

Когда епископ перестает функционировать нормально, как думаете, куда его отправляют? В какой еще пансионат? В Рим его отправляют, наивные дети, в Рим.

Количество священников уменьшается, количество епископов растет. Ну что же, хотя бы призвания к епископству в нашей Церкви сохранились.

Можете принести на мой экзамен весь свой иконостас. Нужно испробовать все средства.

Пока Папа отлучался на несколько минут, канцлер успел изменить ему и с Константинополем и с Императором.

Жан Буридан связался с королевой и за это мстительные церковники навсегда связали его имя с ослом.

В прежние времена школяры могли убить нелюбимого профессора остро отточенными перьями. А теперь что? Макбуком по голове треснут? Предупреждаю, я буду защищаться указкой.

(Профессор, заходя в аудиторию в шлеме от мотоцикла): Проклятье, я не могу его снять. Не смейтесь, балбесы. Ладно лекция, но я потом должен служить Мессу.

Когда его избрали Папой, он уже был в подходящем возрасте, чтобы умереть.

Много лет назад одного нашего студента по политическим мотивам срочно рукоположили во епископы. А через день я завалил его на моем экзамене. Вопросы будут?

Представьте, сколько славных мучеников дал Церкви наш университет. И скоро вы пополните эти ряды.

@темы: Разные разности, Не свое, Нарочно не придумаешь, Цитаты

---

"Королева Сондок": о впечатлениях несерьезно.

Анекдоты, цитаты из флуда, песня переделанная. )

Хвараны, отправленные препроводить Чхыльсука в столицу, внимательно приглядываются к одетому в холщовую одежду мужчине.
Сокпум: - Ты думаешь, этот ободранец и есть Чхыльсук?
Почжон: - Это легко проверить. Я внезапно атакую его ударом в спину. Если это Чхыльсук, то он с легкостью парирует или блокирует мой удар.
Сокпум: - А если это не Чхыльсук?
Почжон: - Если это не Чхыльсук, то таким ударом я зарублю его насмерть.
Сокпум: - ?
Почжон: - Если это не Чхыльсук, то и пес с ним!
На самом деле этот момент - не совсем стеб, потому что в дораме поступили именно так. Просто вслух это не обсуждали.

Тот же эпизод. Чхыльсук, окружающим его хваранам:
- Дайте мне уйти. Я не хочу убивать вас.
Почжон: - Погибнуть в бою с вами - честь для любого хварана, Чхыльсук-ран.
Сокпум: - Да, Чхыльсук-ран. Вы - легенда среди хваранов. Умереть от вашего меча...
Ученики-хвараны: - Э-э, Почжон-ран, Сокпум-ран, умереть от меча - это, конечно, круто, но, может, мы у господина Чхыльсука просто попросим автографы, а?
А вообще, шутки шутками, но эпизод с нападением на Чхыльсука - один из тех, благодаря которому я сериал до середины досмотрел. И поставлен, на мой взгляд, здорово, и актерская игра отличная, и ситуация "цепляющая". Ну ладно, о серьезном потом напишу.


О взаимоотношениях в королевской семье:

Главный евнух: - Ваше величество, скоро в столицу прибудет ваш внук Чхунчху. Это столь радостное событие! Он наверняка уже так вырос. Наверное, он вам уже по пояс.
Король: - Да нет, он мне похер.

читать дальше?

Король: - О, как тяжка и жестока наша жизнь! Из-за происков злобной Мисиль я был вынужден отослать свою дочь-младенца из столицы неведомо куда; из-за происков злобной Мисиль я был вынужден одобрить приказ об убийстве дочери.
Принцесса Чхонмён (думает): - Интересно, а если я скажу своему сыну Чхунчху, что писать ему письма чаще, чем раз в год, мне происки злобной Мисиль мешали, то это прокатит или нет?


Сидит Юсин задумчиво с какими-то документами. К нему подходит Альчхон:
- О чем думаешь, друг?
- У меня тут есть кое-какие идеи насчет модернизации войск и создания новых ирригационных сооружений.
- Прекрасно!
- И теперь я думаю, как втюхать королевской семье, что им это поможет с Мисиль бороться. Иначе ведь они это читать не захотят.


Судя по 9-й серии, в 7-м веке хваранами становились юные аристократы и юные дегенераты. Причем вторых было больше.
(Хотя одно другому не мешает никогда х) )


Тэнамбо, преследующий главгероиню и Юсина: - Стой, стрелять буду!
Главгероиня: - Стою!
Тэнамбо: - Стреляю! Только стой спокойно, а то я в тебя с семи шагов промахнусь.
А вообще, по-хорошему, по сравнению с большинством показанных в сюжете лучников Тэнамбо - и правда первый среди лучших х)


Мунно, явившийся после двадцатилетнего отсутствия в столицу, с легкостью расшвырял несколько бросившихся на него вооруженных отрядов хваранов и гневным взором озирает валяющихся на земле с охами и вздохами массовку и командиров отрядов, затем поворачивается к высшему командованию:
- И как это называется? Чему учили наших знатных юношей все эти двадцать лет? Разве таков путь хварана?!
Сольвон: - При всем уважении, куксон, путь хварана - это не только боевые искусства. И я, и другие их наставники неустанно стремились к разностороннему развитию наших юных аристократов, передавая им свои знания и умения во всей их полноте.
Мунно: - И насколько хорошо наши хвараны усвоили знания и умения, которым вы их обучали, Сольвон-ран?
Сольвон: - Превосходно усвоили, куксон. Любого из них посреди ночи разбудите и к госпоже Мисиль в спальню отведите - в любой позе все в наилучшем виде сделает. ))


Принцесса Манмён: - Господин Кочхыльбу был замечательным человеком - талантливым музыкантом и каллиграфом, выдающимся ученым, составившим историческую антологию. Он придумывал развлекательные игры, проявлял таланты в резьбе по камню и дереву и ...
Принцесса Токман: - Понятно. ) Хватит рассказывать, а то у меня сейчас комплекс неполноценности появится. ((


Совет дворян и заинтересованные лица обсуждают вопросы престолонаследия. Принцесса Токман:
- Женщина может наследовать престол!
Принц Чхунчху: - "Истинная кость" может наследовать престол!
Сохва: - Кухарка может править государством!
Чокбан, шепотом: - Госпожа Сохва, вы же не кухарка. Придворная дама вы.
Сохва: - Упс, сглупила... (


Войска Пэкче приближаются к столице, две армии Силлы разгромлены, население в панике. Пидам приходит к королеве:
- Ваше величество, что вы сделаете для того, кто спасет страну?
Сондок: - Все что угодно. Я замуж за него выйду, если он этого пожелает.
Радостный Пидам: - Вы выполните свое обещание, государыня? Тогда выслушайте мой совет - освободите Ким Юсина из тюрьмы и дайте ему армию.
Юсина освобождают, дают ему под командование армию и он разбивает войска Пэкче. Пидам:
- Государыня, я своим советом спас страну. Выходите за меня замуж.
Сондок, слегка удивленно: - А Ким Юсин?
Пидам: - А он-то тут причем?
Сондок, вежливо: - Я подумаю.
Чхунчху, скептически и очень тихо: - Да она замуж за Пидама выйдет раньше, чем подумает о чем-нибудь.


Немного отсылок к матчасти:
Знать собралась на приеме у короля, обсуждаются распоряжения и указы.
Чхунчху (думает): "Командуйте, гады, командуйте. Я все равно вас всех переживу."
Ким Юсин (думает): "Да фиг ты угадал".


"Без меня меня женили" - это стандартная ситуация для средневекового дальневосточного общества. Но если верить этой дораме, сторонники Пидама почти умудрились без Пидама восстание Пидама поднять. )


- В 7-м веке в Силле буддизм уже стал государственной религией. Поэтому знатные женщины после смерти супруга, как правило, уходят в монастырь.
Но здесь не показано ни одного женского монастыря. Знатные женщины после смерти супруга уединяются в мужских монастырях. х)
А что, прекрасный способ уединения! Жить в окружении множества мужчин... х)
Правда, Пидаму не повезло - после смерти Сондок у него бы не было никакой возможности в женском монастыре уединиться х)
- Учитывая, сколько знатных женщин искали уединения после смерти супругов, Пидаму, если бы он был верен слову, и в мужском монастыре скучать бы не пришлось. х)


О социально-демографической обстановке в сюжете:
- Тут в собаку камнем кинь - в принца или министра попадешь.
- А здесь собак хоть раз показывали?
- Не показывали. х) Меняю формулировку: здесь в генерала или министра камнем кинь - в принца или принцессу попадешь. )


Обсуждая первые серии во время просмотра: - О, у принцессы и Токман возникла взаимная симпатия. Может, между ними роман закрутят?
- А потом выяснится, что Токман - девушка, и они будут страдать, но расстанутся. Потому что они в корейской дораме.
- А были бы в японской манге - не расстались бы.
- Да в японской манге то, что они родные сестры, могло бы не проблемой, а поводом для романа стать. х)


Королева Сондок: - Пидам, раньше мы гуляли с тобой, держались за руки...
Мы: - Нифига себе! Они часто держались за руки! Да после такого похабства Пидам просто обязан на ней жениться!
- Верно! Хотя... Если так подумать, у них там все-таки Силла, а не Чосон. Неоконфуцианства пока нет, пережитки матриархата остались. Так что после "за руку подержался" даже в дорамах никто не должен жениться, наверное. Вот если б он ее поцеловал...


- Да они там прихренели - Юсин ранен, а его мало того что в кандалах держат в тюрьме, так еще и связали.
- Да ты посмотри, какие тут тюрьмы изображают.
- И то правда. Юсин бы по сюжету стену в такой тюрьме пинком бы выбил. ... Хотя ... Не выбил же, когда развязали.
- А это он из вежливости.
- Точно. х) Хотя до Чхыльсука ему далеко - в комнате, где Чхыльсука держали, дверь вообще плевком можно было разбить, а он только орал "выпустите меня" да вещами швырялся.
А то неприлично же - в храме держат, по приказу сэчжу Мисиль. х)))
Чхыльсук - образец вежливости вообще х))


- Пидам королеву за руку подержал и обнял - сандэдыном стал. Альчхон королеву за руку подержал и поддержал - сандэдыном стал. Судя по дораме, подержать королеву Сондок за руку - самый надежный способ стать главой Совета дворян. х)
Юсин обнял бы разок - государем стал бы. х)
- Если бы Юсин стал королем, это вызвало бы много политических проблем. Он бы на это не пошел, он был очень правильный.
- Вот поэтому он после возвращения Токман во дворец с ней даже за руку ни разу и не подержался. )


О боевой подготовке персонажей: Пидам и каясцы стреляют с двух ног без промаха. Остальные лучники, как правило, промахиваются по цели в пяти шагах. А ученики Пидама, видимо, учились стрелять у Леголаса из фильмов Питера Джексона и успешно применяют это умение в бою. ) Хорошо хоть Пидам этикету не у пи-джеевского Леголаса учился


- Вот интересно, Хачжона после участия в восстании Пидама пощадят?
- Наверное, он же тесть Юсина.
- А Юсин стал бы защищать бунтовщика "по блату"? Он же правильный и принципиальный.
- Учитывая, каким здесь Хачжона показали, Сондок за участие в мятеже его не наказывать, а наградить должна. За диверсии среди мятежников. За то, что всячески вредил им самим фактом наличия в их рядах. х)


Ну и песенка переделанная о личной жизни главгероини:

Волья так хорош собою,
Был в Кая к тому же принцем;
С замечательным Альчхоном
Сможет мало кто сравниться.
Но при всем при том не светит
Им роман с главгероиней,
И на это есть в сюжете
Очень важные причины,
А точнее, два мужчины -

Припев:
Принципиальный Ким Юсин -
На всю страну такой один.
Он честен, смел, вообще герой,
Но, блин, увы не холостой.

Пидам - гламурный сандэдын,
На всю страну такой один,
Боец крутой и холостой,
Но на всю голову больной.

Второй куплет:
Снова рейтинг бьет рекорды,
Зрители сюжет обсудят.
Хочется узнать народу,
С кем же королева будет.
С кем ей быть, кого оставить,
Королева выбирает,
И чтоб государством править,
Ей фиг времени хватает,
Но Чхунчху ей помогает.

Припев.

Остальное запишу потом, если не забуду )

@темы: Про кино, Корея, Юмор, стеб и им подобное, Флуд, фразочки, оговорки и опечатки

---

"Королева Сондок": флудерское о дорамах

Досматриваю дораму "Королева Сондок". Второй раз за два месяца. )) Вот так получилось. )

(Для личной статистики - за три с половиной года я начал смотреть 27 южнокорейских и китайских дорам. Из них 11 бросил смотреть после 1-й или 3-й серии, 3 дорамы досмотрел до 8-й или 13-й серии и бросил, а две тянутся, как кот за хвост, и я не знаю, досмотрю ли их до конца. Из 8 полностью просмотренных, в т. ч. и понравившихся, дорам это - первая дорама, которую я смотрю повторно (причем некоторые эпизоды пересматриваю по три или 4 раза) - и вообще первый в жизни лив-экшн сериал, который я пересматриваю сразу после завершения просмотра).
Причем впечатление от просмотра было довольно противоречивым - первые три серии заинтересовали и хорошо "зашли"; начиная серии с четвертой на экран время от времени хотелось смотреть сквозь фейспалм и/или просмотр бросить, но все время были какие-то моменты, благодаря которым хотелось продолжать просмотр. И так было до 30-й серии, а потом оно как-ак затянуло. )) В общем, сейчас я читаю Курбанова и "Самгук саги" на русском и "Самгук юса" на английском и думаю, можно ли найти в сети "Хваран сеги" на английском. )) А еще я сопоставляю этот сюжет со "Звездными войнами" и книгами Толкина, с мюзиклами ВМ и "Камелот", потому что есть много поводов для сопоставления разных сюжетов и персонажей: отношения "учитель-ученик", тема "что значит быть настоящей элитой или быть ылиткой", принцип изображения действительно сильных бойцов и раскрытия характеров персонажей через детали боевки, изображение конфликта очень правильного персонажа и антагониста... В общем, если меня не "съест" реал, тут будет время от времени появляться разный флуд по теме или записи о силланско-каясской матчасти. )

Несколько слов о впечатлениях. Читать дальше?

Противоречивость впечатлений, кстати, в известной мере объясняется качеством работы над разными "составляющими" сериала. Большая часть актерского состава, включая исполнителей третьестепенных ролей, играли блестяще, или качественно как минимум, но при этом были и, на мой вкус, откровенно слабые исполнители - в т. ч. и на основных ролях. Постановка эпизодов иногда была высококлассной, иногда - с небольшими недостатками, иногда - откровенный фейспал. В интересном, атмосферном и детально проработанном сценарии встречались натяжки и нестыковки или сюжетные штампы (причем встречались, как правило, в эпизодах, связанных с главгероиней). И только музыка всегда одинаково прекрасна. (+ высокий бюджет, которым достойно распорядились, на мой взгляд). Команда проявляла большое внимание к деталям сюжета и антуража, но иногда и небрежно относилась к подобным вещам. Но, так или иначе, по окончании просмотра я понимаю, почему этот сериал является одним из "королей рейтингов" (средний - 36,6%, пик 46,7%; один из самых высоких за историю южнокорейского ТВ). Разумеется, благодаря допущенным при производстве сериала багам, он может проигрывать по рейтингам и худ. впечатлению той же "Жемчужине дворца", которая кажется художественно более "однородной". Но тем не менее в сериале есть и множество достоинств. Например, серьезный подход сценариста к разработке персонажей и их взаимоотношений. Персонажи и их взаимоотношения получились такими, какие мне вообще никогда до сих пор не встречались в южнокорейских дорамах - даже в понравившихся -, да и вообще в поп-культуре встречались редко. В этом плане это самый оригинальный из увиденных мной за три с половиной года южнокорейский сериал.

Например, второстепенные персонажи... О второстепенных персонажах мне проще всего юмористическим кроссоверным драбблом рассказать:
Прибегают Ынкей из дорамы "Прислуга" и Чжон Чжон и Симмён из дорамы "Возлюбленный принцессы" в дораму "Королева Сондок" и говорят:
- Здрасьте! Мы будем у вас жить! Это же в вашей дораме второстепенные персонажи становятся красивыми, знатными, талантливыми и благородными крутыми бойцами?
- Нет. В нашей дораме красивые, знатные, талантливые и благородные крутые бойцы становятся второстепенными персонажами. )

В общем, многие второстепенные персонажи и антагонисты в сюжете получились, на мой вкус, такие, что по сравнению с ними большинство главных-положительных из знакомых мне сюжетов кажутся никудышними вообще. И при этом главгерой и на их фоне выглядит очень достойно и уважение вызывает (оказывается, люди, которые могут настолько правильную и сильную личность реалистично сыграть, не только у меня во ф-ленте есть ). И это далеко не единственный понравившийся момент. Так, это первый известный мне дальневосточный лив-экшн сериал и один из немногих знакомых сюжетов, где "забавные напарники" выглядели действительно забавно. )) И при этом эти "забавные" были не просто ожившими манекенами с функцией "корчить рожи" - у них были свои таланты, мечты и цели, любовь и привязанности, проблемы; они могли страдать и умирать так же, как и эпические герои, или стать сановниками и офицерами, пользующимися уважением в обществе.

Еще пара слов о впечатлениях

Здесь были любовные треугольники у второстепенных персонажей и довольно оригинальные любовные треугольники у главгероев. Здесь было два сюжетных конфликта "положительный главгерой-антагонист" с четырьмя персонажами . Здесь были конфликты и противопоставление персонажей в каждой из "сюжетных фракций", да и само понятие "сюжетная фракция" оказывалось довольно размытым. Здесь не было третьестепенных полустатистов, которые оказывались на чьей-то стороне, потому что "ну сценарист написал же" - у каждого из персонажей были свои социальные, экономические или личные мотивы, чтобы как-то поступать. Здесь были романтические персонажи в лагере противников главгероини и довольно беспринципные или "никакие" личности среди сторонников ее отца. Это первый известный мне южнокорейский сюжет, где перед второстепенным персонажем - романтическим персонажем из отрицательной фракции - встал моральный выбор "чувства или долг". Здесь встречались оригинально поставленные массовые сцены или многоплановые эпизоды. А атмосфера страны и эпохи раскрывалась во множестве мелочей - вплоть до сапог обессилевшего от долгих сражений главгероя. )) В общем, было много поводов пересмотреть сериал еще раз, присматриваясь к историческим и культурологическим деталям, к особенностям боевки, к поведению персонажей - и переживая за многих из них, как за живых людей.


Пара слов о двух людях, работавших над сериалом, себе на заметку:

читать дальше?

Главный сценарист Ким Ён Хён - известная в корейской киноиндустрии личность, многие ее работы были высокорейтинговыми и обрели большую популярность, например, Жемчужина дворца, Отдел по расследованию серийных убийств, Королева Сондок, Песнь Содона и т.д. Была неоднократно награждена за сценарии к сериалам "Дерево с глубокими корнями", "Королева Сондок", "Жемчужина дворца".
В фильмографии главного режиссера проекта, Ким Гын Хона, - такие сериалы, как "Летопись трех царств. Глава о Чумоне", он же "Повесть о Чумоне" (один из самых высокорейтинговых южнокорейских сериалов), а также "Ли Сан - король Чончжо" и "Гуам Хо Чжун", у которых также высокие рейтинги в Корее.
Разумеется, сами по себе цифры в рейтингах для меня значат не больше личного вкуса, но с дальневосточными дорамами совпало так, что 4 понравившихся дорамы высокорейтинговыми являются, а у трех дорам, которые мне вообще никак, рейтинг ниже плинтуса был. Поэтому, думаю, "Чумона" при случае стоит посмотреть, и "Шесть летящих драконов" со сценарием Ким Ён Хён - тоже.



Кстати, в англоВики пишут, что сериал был замешан в скандале - сценаристов обвинили в плагиате парочки идей из некоего мюзикла, который так и не был поставлен на сцене. Так что... при просмотре мне такие аналогии в голову не приходили, но когда я прочитал "мюзикл", представился мини-глюк, связанный с разговором Ким Юсина и королевы в пятьдесят какой-то серии (где его о связях с каясской группировкой Покьявэй спрашивали). С музыкой из мюзикла "Камелот" (рифмы тоже частично оттуда )) ):

читать дальше?

Ким Юсин: - О, госпожа, я никогда
Вас не предам, поверьте.
Но соплеменников своих
Не обреку я смерти.

Грустная королева Сондок: - Не любишь разве ты меня?

Юсин: - Но... но отречься от Кая...

Хор на бэкфоне: - Будь преданным, как послушный меч в ножнах!
Будь преданным - разгроми Покьявэй!
Будь преданным - и бери все, что можно!

Сондок: - Отвергни Кая - и я буду твоей!

Глюки - это такие глюки, в общем ))

@темы: Про кино, Корея

---

С наступающим!

Желаю всем счастья, радости, тепла и сбывшихся желаний в наступающем году!

---

Дайри-вылупляшки новогодние

Отсюда

---

Реклама курсов китайского языка или что-то в этом роде - с поздравительной китайской новогодней песней. Слушал в прошлом году, аранжировка понравилась, так что пусть тут будет просто так.

@темы: Музыкальное, Китай