80-е! )

Здесь можно узнать о том, какая западная песня была популярна в день твоего рождения. С яндекса оно почему-то у меня не ищется, зашел через гугль. То ли у меня сеть глючит, то ли программа защиты от западной бездуховности в действии В день моего рождения в топе была - на мой личный вкус - жуткая гадость. Ну, это и естественно, не я же в свой день рождения за нее голосовал, в топ продвигая Брату с песней повезло, ИМХО, больше - ничего крышесносного, обычные 80-е, но слушать вполне можно. Поэтому я здесь ее и оставил )))


А еще я на днях и совершенно случайно узнал про ANFEL. Да, я раньше ничего не знал про ANFEL. А еще я чай из пакетиков пью. И растворимый кофе раньше пил. Впечатление от нескольких треков - не сказать что по эмоционалке очень мощно бьет, но гармонично и красиво. ))

Download ANFEL Endless Love for free from pleer.com
Так что буду знакомиться. ))

@темы: Музыкальное, Про меня, Разные разности

---

14 февраля был ДР у одного хорошего человека...

Я не успел человека поздравить, поэтому опубликую тут один текст хотя бы сейчас вместо подарка. )) Творчество по мотивам, скажем так.

Канон: "ВАЛЕНС МИЛЕС", он же "Камелот".
Жанр: АУ и ООС (из-за плохого знакомства с каноном), а также фэнтэзи, приключения и ангст к Дню Рождения.
Тема: Заданная тема звучала как "Гавейн и фэйри", что получилось в итоге - не знаю ))


Боли не было. Говорили, что его рана смертельна, но он не чувствовал боли. Лишь темнота перед глазами, которую не мог разогнать солнечный свет, щедро льющийся через приоткрытый вход в шатер. Лишь соленый вкус во рту – соленый, словно вода морей, омывающих побережье Оркнейских островов. Лишь неумолкающий, словно гул прибоя, шум в ушах, и биение пульса, отдающееся во всем теле, ритмичное, словно удары волн о скалистый берег.
Почти забытая земля Оркней…
Суровый край, и люди, рождавшиеся в нем, были ему под стать – неуступчивые, будто скалы, неукротимые, как море. Куртуазный двор короля Лота – с его пышными одеяниями священнослужителей и нарядами знати, веселыми балами, изысканными речами, сложным этикетом, служением Богу и служением Прекрасной Даме – был подобен яркому цветку чертополоха, что расцвел, пробившись сквозь камни, на этой суровой земле. Король и принцы, их придворные, сородичи и вассалы преклоняли колени перед Святым Крестом и склонялись в изысканных поклонах перед прекрасными леди, но по жизни шли, гордо вскинув головы, храня в сердцах старые правила и заветы. Все люди равны во Христе, но не может быть равенства меж благородным лордом королевской крови и его презренным слугой, меж блистающим доблестью рыцарем и трусливым сервом, весь свой век ковыряющимся в навозе. Если ударят тебя по щеке – обнажи меч, и горе ударившему тебя. Каждого из нас ждет посмертное воздаяние, так пусть же жизни сопутствует добрая слава, чтобы о подвигах и победах умершего и спустя столетия пели песни и рассказывали у очагов. Служение Прекрасной Даме превыше всего, но простить посягнувшего на жизнь или честь сородичей невозможно, пусть не то что дюжина прекрасных дам, но и сами ангелы небесные о том попросят. Эти неписанные правила не были позабыты оркнейскими принцами и при куртуазнейшем из христианских дворов.
Прославлен во всех христианских землях и даже среди язычников и сарацин был двор короля Артура. Славнейшие воины и отпрыски благороднейших родов со всех концов земли стекались к этому двору. И не по праву рождения, а добрым мечом и верными сердцами заслужили оркнейские принцы места среди них за Круглым Столом. Рядом со славнейшими именами упоминали менестрели имя сэра Гавейна, а наследник северных островов, казалось, принимал это как должное и стремился выжать из каждой минуты жизни все до последней капли – загоняя добычу на охоте и рьяно сражаясь в боях, блистая на балах и вызываясь на подвиги во славу короны, щедрый со слугами, верный с друзьями, единственной насмешкой способный нажить врагов, он словно стремился пережить вдвое больше, чем отпущено от рождения смертным. И воистину, солнечный свет был для сэра Гавейна и благословением, и проклятьем, и потому он стремился восполнить за дневные часы все, что отнимала тьма ночи, прожить сполна время от рассвета до заката, чтобы золотым песком стала каждая песчинка в часах. Чтобы, даже если сразит его враг в ночной час, когда ослабевшая рука не в силах будет удерживать меч, песни о победах, одержанных при свете дня, пережили столетия. Среди виноградников Франции, холмов Бретани, миртовых рощ Греции и песков сарацинских земель реял ястреб на его гербе в поисках славы, но неизменно возвращался в Камелот, в земли Британии, щедрые и прекрасные, но и таинственные, и опасные порой…

Случилось это на пути сэра Гавейна в землю Акориан. Правитель той земли находился с королем Артуром в союзе и дальнем родстве, потому после его смерти его сестра прибыла к королевскому двору просить о помощи – один из его вассалов, презрев заповеди и клятвы верности, убил правителя и захватил трон, всех потомков его, включая грудных детей, обрек смерти, на всех же сородичей его – старых и малых, женщин и детей – началась настоящая охота, а за укрывательство их полагалась смертная казнь. Благородная дама просила спасти ее детей, ее родных, слуг и верных вассалов, ибо трон нового правителя хотели укрепить их кровью, и грех было бы ей отказать. Но потом упомянула дама о том, как должно было отправиться в путь. Ибо в день коронации нового правителя совершавшему помазание епископу было явлено видение, и объявил он, что победит узурпатора в поединке и свергнет с трона явившийся из далеких земель странник, совершивший свой путь без спутников и слуг, не убив ни одного человека в пути. Услышав это, задумались рыцари и лорды – каждый сомневался, о нем ли говорилось в видении и под силу ли ему встретиться с теми лишениями и опасностями, что будут ожидать в пути, без соратников и свиты, хватит ли у него боевого мастерства и самообладания совладать с противниками в битве, не убив их, а лишь ранив. Тем паче что без оруженосца невозможно надеть боевую броню, а, стало быть, и пускаться в опасное странствие пришлось бы в одной лишь кольчуге… А пока все терзались раздумьями, вышел вперед сэр Гавейн и вызвался отправиться в землю Акориан. Великое беспокойство охватило его родных и самого короля – ведь они знали, что из-за потери сил ночной порой будет такое путешествие для него вдвое опаснее. Но ради чести Камелота и Круглого Стола и дабы не оскорбить самого сэра Гавейна король, скрепя сердце, согласился с его решением…
Шестой день пути близился к закату. Сэр Гавейн не видел впереди ничего похожего на жилье, и направил коня по дороге к видневшейся неподалеку роще. Конь рыцаря и следовавшая за ним в поводу вьючная лошадь осторожно ступали по тропе, вьющейся среди могучих деревьев, а меж тем почти половину красного солнечного диска уже поглотил горизонт. Сгущались падавшие на тропу тени, и слабела рука, державшая поводья коня. Наконец тропа вывела на поляну, где неподалеку от ветвистого бука пробивался родничок. Рыцарь поужинал, накормил и напоил коней, привязал их к кусту орешника и заснул похожим на забытье сном на наспех расстеленной постели.
…В темной, без сновидений пустоте звучал музыкой женский голос: «Сэр Гавейн… Пробудитесь, сэр Гавейн…» Аромат цветов… Прикосновение нежной ладони к щеке…
Рыцарь открыл глаза. На травах лежала покрывалом легкая дымка, порхали десятки светлячков над поляной, и их огоньки давали достаточно света, чтобы увидеть прекрасное затененное полупрозрачным головным покрывалом лицо девушки, присевшей возле ложа Гавейна.

читать дальше?

- Прекрасная госпожа… - заговорил, приподнимаясь на локте и пытаясь стряхнуть остатки сна, рыцарь.
- Не трудись приветствовать меня как подобает, сэр Гавейн, - произнесла девушка, отходя в сторону бесшумно, словно ее стопы и длинный шлейф ее платья даже не коснулись трав. – Я знаю, что ночью ты лишаешься сил и не вижу неучтивости в том, что ты останешься на ложе. Разбудила же я тебя потому, что мне нужна твоя помощь.
Попытавшийся все же встать рыцарь обнаружил, что левая ладонь его погружена по запястье в землю, и он не может ни поднять ее, ни подняться с ложа сам – будто его руку приковали к земле невидимыми оковами.
- Помощь? – с чуть заметной усмешкой проговорил Гавейн. – Разве ваши чары не в силах помочь вам, прекрасная госпожа?
- Мои чары стали слишком слабы в эти дни. Лишь при свете звезд или луны обретают они силу в моей роще, но даже при этом моя власть не простирается за ее границы. Окрестные жители знают об этом и не появляются здесь ночью. Потому и радуется мой взор, увидев в моих владениях тебя, сэр Гавейн.
- Какая же помощь нужна тебе, Владычица рощи?
- Несколько лет назад неподалеку отсюда построил свой замок сэр Мэлиас. Как говорит он, моя роща находится в его владениях, и немало горя он мне принес. Он ездит сюда на охоту и убивает моих белых ланей. Он приказывает срубить столетние деревья, чтобы сжечь их в камине или использовать для строительства. Он и его люди вытаптывают мои лужайки и оскверняют источники. По его приказу разрушили древний алтарь, что был здесь. Прошу тебя, сэр Гавейн! Долг рыцаря – защищать слабого, помогать даме. Пообещай же мне, что воздашь сэру Мэлиасу смертью за все зло, что он мне причинил!
- Уж не хочешь ли ты, прекрасная госпожа, попросить меня убить рыцаря за то, что он охотится, приказывает растапливать камин в своем замке и не верит в языческих богов? Долго же придется тебе искать того, кто поможет тебе в таком деле!
- Почему же, сэр Гавейн? Разве не бьетесь вы друг с другом, если кто-то убьет вашу собаку, сокола или коня или причинит такое неудовольствие вашей даме? Разве не приносят благородные рыцари обеты, обещая служить своей возлюбленной, как божеству? Так что же столь удивительного увидел ты в моей просьбе?
Гавейн ничего не отвечал несколько минут, пребывая в раздумьях, а затем сказал: - Даже если и справедливы твои слова, о Владычица рощи, я не могу исполнить твою просьбу, ибо уже пообещал помощь другой даме. А чтобы исполнить данное ей слово, я не могу убивать никого из людей, пока не достигну цели своего странствия.
Нахмурилась девушка и опустила глаза, и замедлился танец светляков над травой. А затем подняла она взгляд и сказала: - Сэр Мэлиас – не только мой враг, сэр Гавейн. Во многих речах оскорблял он тебя и твой род. Говорил он о том, что не след было королю привечать у трона диких островитян, что причесываются пятерней, и допускать за Круглый Стол нищих оборвышей, что у себя дома, верно, и не едали досыта. А еще говорил он, что ходят слухи о связи короля с родной сестрой, и, верно, его величество благосклонен так к тебе потому, что леди Моргауза уже непраздной прибыла в дом Лота…
Осеклась, будто испугавшись исказившегося лица рыцаря. Холодная ярость затопила разум Гавейна, словно стылые воды реки, сносящие плотину при весеннем паводке. Он пытался совладать с собой, но пальцы руки вздрагивали чуть заметно, и жилы вздулись на висках, и голос прерывался, когда рыцарь глухо спросил: - Чем… ты это докажешь?
- Клянусь тебе в том жизнью своей и своих прислужниц, - прозвенел звучавший музыкой голос. - Пусть погибнут все цветы и деревья в моей роще, если я хоть словом тебе солгала.
С каждым ее словом глубже и глубже становилась в сердце Гавейна ненависть к неведомому ему рыцарю – сгущалась, словно тьма в лесных лощинах, и рука жаждала ощутить рукоять меча, и память о данном раньше слове и пути в Акориан чуть не сгинула бесследно в этой тьме… однако же вместо того, - словно лучи рассвета, сперва робкие и неуверенные, а затем сияющие все ярче, прогоняя темноту, - возобладала над яростью. Гавейн медленно покачал головой и произнес: - Прости, госпожа. Я поклялся рыцарской честью исполнить просьбу благородной дамы из земли Акориан и не нарушу эту клятву. Найди себе другого защитника или дождись, пока я вернусь из странствия и переведаюсь со здешним болваном.
Но и владычица рощи покачала головой: - Немного есть в этих землях рыцарей, равных тебе, сэр Гавейн, и мало надежды, что другой доблестный боец в ночную пору заглянет в мою рощу. А когда ты вернешься, может быть слишком поздно, либо ты вовсе не вернешься из этого странствия. Потому подумай еще раз, сэр Гавейн.
- Здесь не о чем думать. Убери чары, что сковывают мою руку, прекрасная госпожа, - сказал рыцарь и, внезапно понял, что беспокоило его во время разговора – кони не всхрапывали во сне, не переступали копытами.
- Я забрала их, - сказала владычица рощи. – Я забрала и твои кольчугу и меч, и твой боевой кинжал, сэр Гавейн. Я верну их и добавлю к ним многие дары, если ты поклянешься мне сразить в бою сэра Мэлиаса.
- А если нет?
- Ты умрешь, - тихо сказала девушка. Силуэт в окружавшем поляну сумраке, что казался сэру Гавейну гибким молодым деревцем, внезапно начал двигаться, в свете огней светлячков стали видны очертания гибкого девичьего тела. Девушка неуловимым движением зверя, метнувшегося к жертве, бросилась к Гавейну, одной рукой с неожиданной силой прижала правую руку рыцаря к земле, другой – поднесла острие кинжала к его горлу. От полуобнаженного тела пахло молодыми листьями, зеленые бусы-вишни виднелись в свешивающихся на грудь волосах, зрачки светились, словно светляки ночью.
- Подумай, сэр Гавейн, - мягко произнесла владычица рощи. – Ты не сможешь исполнить свою клятву, если умрешь сейчас. Твое тело найдут через несколько дней слуги человека, что всячески хулил тебя, и миссия твоя закончится бесславно. Ты горд, рыцарь, и тебе трудно сразу дать ответ, поэтому я позволю тебе подумать. Но думай не слишком долго – у моего терпения есть предел.
Хватка, сжимавшая правую руку Гавейна, ослабла, острие кинжала отодвинулось от горла. Весело журчал ручей, отсчитывая минуты. Фэйри, державшая в руке кинжал, хмурила светлые с прозеленью брови. Приподняла кинжалом шелковый шнурок, извлекла из-под одежды Гавейна висевший на нем медальон, присматривалась к нему с опасливым любопытством крадущегося к огню дикого зверька. Медальон был необычным – по ободу вились древние защитные руны, в центре была ладанка с подлинным кусочком Креста Господня – многие лорды на Оркнеях верили, что будет только лучше, если объединить защитную силу древних богов с силой христианских святынь. Возможно, амулет и правда мешал владычице этой рощи применить чары в полную силу или убить Гавейна чем-либо кроме его собственного оружия. Во всяком случае, фэйри с кинжалом он беспокоил. Она оттянула в сторону шелковый шнурок, разрезала острым лезвием, прикоснулась к нему с легкой гримаской тонкими пальчиками… Гавейн схватил освободившейся рукой медальон, прижал к девичьей коже. Фэйри отдернула руку, словно от ожога, на бессильно повисшей руке вздулись жилы извилинами древесной коры, Гавейн вцепился в запястье здоровой руки, сжимавшей его кинжал, - жесткое, словно древесный корень…
- Значит, таков твой ответ, - с сожалением проговорила владычица рощи. Она ничего не делала. Ей не было необходимости что-либо делать. У Гавейна не было сил отобрать свое оружие. Ему и сил на то, чтобы не дать перерезать себе горло, едва хватало, и силы эти иссякали с каждой минутой, с каждой каплей струящегося под камнями бука родничка. Рука, впившаяся в такое хрупкое на вид девичье запястье, начинала дрожать от слабости и усталости. Смертоносное лезвие медленно, но неуклонно приближалось к его горлу. Никогда не думал рыцарь, что именно так будет выглядеть его последний бой не на жизнь, а на смерть, и все же продолжал сопротивляться, словно все силы, еще оставшиеся в теле, сосредоточились в правой руке. Поглощенный борьбой, он не замечал, как все светлее становится небо и все громче звучит торжествующий птичий щебет. Заметил лишь, что земля вокруг пальцев левой руки стала рыхлой и уже не сжимает ладонь, будто в оковах, что без особых усилий удерживает он руку своей противницы, что не изнуренным, а полным новых сил ощущает себя после борьбы… Гавейн вывернул запястье фэйри – та уронила кинжал, - крепко схватил ее левой рукой за волосы, поднялся на ноги… Полуобнаженная девушка извивалась всем телом, не в силах вырваться. Гавейн наступил на ее ладонь сапогом, поднял кинжал, потянул фэйри за волосы, запрокидывая голову, и произнес, обращаясь к владычице рощи:
- Мы слишком долго беседовали с тобой. Солнце восходит. Благоволи вернуть моих коней с поклажей, кольчугу и меч, а затем удалиться, прекрасная госпожа.
На поляне было уже светло, и можно было гораздо лучше, чем при неверном свете светлячков, разглядеть собеседницу сэра Гавейна. Воистину прекрасна она была, но печальным было ее лицо, когда она попросила: - Не причиняй зла моей прислужнице, сэр Гавейн. Великим позором будет для тебя, если ты убьешь женщину.
Взгляд рыцаря полыхнул гневом. Взмахом кинжала отсек он несколько прядей волос плененной им фэйри и швырнул к ногам владычицы рощи гибкие вишневые побеги, которыми обратились отрезанные волосы в его руке.
- Не это ли порождение замшелых кочек и болотных коряг называешь ты женщиной, Владычица рощи? Если я убью и ее, и всех твоих прислужниц, и тебя вместе с ними, то упрекнут меня разве что в том, что я кровью лесной нечисти опоганил благородную сталь. Потому прошу – благоволи вернуть все, принадлежащее мне, и удалиться, прекрасная госпожа. Иначе кротким ягненком покажется тебе сэр Мэлиас, о злодеяниях которого вела ты передо мной жалостные речи.
Блеском жемчуга и алмазов играло восходящее солнце в росе, светлым золотом окрашивая стяг утреннего тумана на краях поляны, и рваными комьями теней скапливалась ночная тьма под деревьями и кустами, убегая от света. Владычица рощи тихо хлопнула в ладоши. На поляну по убегающей вглубь рощи тропе вышли кони Гавейна, радостно заржали, приветствуя хозяина. Рыцарь подошел к ним, погладил скакуна по умной морде, опоясался мечом, прикрепленным к одному из дорожных вьюков…
- Прими принадлежащее тебе, сэр рыцарь, - сказала владычица рощи. – А вместе с ним прими и мое проклятье. Появится у тебя враг, что будет сильнее тебя, и сможет он поразить тебя не только во тьме ночи, но и при полуденном свете. Ненавистью наполнится твоя жизнь, и сполна изведаешь ты горечь поражений. Вновь и вновь будешь ты терять друзей, родичей и вассалов, пока сам не примешь смерть от вражеской руки…
- Многого ли стоит проклятье ведьмы, что бессильна за пределами этой рощи?
- Тебя погубят не мои чары, - грустно сказала девушка. – Ты прав, немногого они нынче стоят, и даже себя я не в силах защитить. Тебя погубит твое сердце. Ты силен и отважен, сэр Гавейн, и даже победивший тебя в битве не сможет погасить пламя в твоей душе. Но это пламя сожжет и тебя, и твой род, а может быть – и всю Британию. А сейчас прощай, сэр Гавейн.
Сказала, отошла к краю поляны – не сбивая росы, не приминая трав – и исчезла, растаяла утренней дымкой. Рыцарь пожал чуть заметно плечами и направился к роднику. Впереди был долгий путь.

***

Солнце давно минуло зенит, когда Гавейн подъехал к замку сэра Мэлиаса. Замок был невелик, но добротно построен, и владелец был ему под стать – невысок, но коренаст, с угрюмым взглядом из-под насупленных бровей, даже в будни наряженный в шелк и бархат, хотя и жил в захолустье. Узнав имя гостя, он показался сперва удивленным, но затем пригласил переночевать в своем замке и отдохнуть с дороги. За ужином, после того, как хозяин представил гостю свою жену и десятилетнего сына, а затем омыли руки и воздали должное первым из блюд, щедро уставивших стол, сэр Гавейн сказал сэру Мэлиасу:
- Благородный рыцарь, и долг, и учтивость велят мне вас предостеречь. Фея, живущая в ближней роще, обижена на вас из-за ваших охотничьих утех и ищет того, кто стал бы ее защитником. Следует вам помнить об этом, ибо может найтись тот, кто возжаждет вашей смерти.
- Вот как, - ответил владелец замка. – Благодарю, что предупредили меня, сэр Гавейн. Я догадывался, что там живет ведьма, злоумышляющая против меня, с того дня, как двое моих слуг пропали в тех местах. Тогда я, помнится, подозревал в этом своих вилланов и приказал перепороть всех до единого, но нынче вижу – не зря они твердили о какой-то там владычице рощи. Не просила ли она и вас о мести?
Сэр Гавейн лишь кивнул, ничего не ответив. Усмехнулся сэр Мэлиас, но тоже ничего не сказал.
После ужина ушел сэр Гавейн в отведенную ему опочивальню, но долго не мог заснуть. Смутно было у него на сердце. Хоть и обильным был ужин, но сухими и сдержанными были речи хозяина дома и его жены, и странным был взгляд Мэлиаса, устремленный на сэра Гавейна – будто разглядывал он редкого хищника, попавшего в зверинец. Неучтивы были и его манеры, ибо ушел он из главного зала, не дожидаясь, пока закончит ужинать гость, и проводить его в спальню приказал простому слуге, хотя не пристало вести себя так любому хозяину с гостем, а тем паче барону – с сыном и племянником королей. Не в силах заснуть, лежал сэр Гавейн на ложе, и вспоминались ему слова владычицы рощи о произнесенных владельцем замка порочащих род оркнейского короля речах – и чувствовал он, что гордость, ненависть и гнев охватывают его словно невидимыми путами, которые нелегко разорвать. И лишь после третьего часа ночи сон смежил его веки.
Свежим росистым утром сэр Гавейн снова двинулся в путь. Сэр Мэлиас вместе с несколькими слугами отправился указать ему короткую дорогу и проводить до границы своих владений. Словно искупая вчерашний вечер, был он словоохотлив – с интересом расспрашивал сэра Гавейна о соколиной охоте, охоте с ястребами и кречетами, о нравах и обычаях двора Камелота, учтиво благодаря за интересные речи. Гавейн отвечал на все вопросы, а затем сказал, и слова его были холодны, как камни, еще не согретые утренним солнцем: - Спрошу и я вас, сэр Мэлиас. Правда ли, что вы хулили меня и мой род в позорящих речах?
Сэр Мэлиас ответил не сразу, а потом сказал лишь одно слово: - Правда.
Черные тени следами ушедшей ночи лежали у подножия окаймлявших дорогу каменных валунов. Сэр Гавейн натянул удила и сказал: - Есть слова, на которые отвечают ударами мечей. Знаешь ли ты об этом, сэр рыцарь?
- Знаю и не ищу оправданий, - ответил Мэлиас. – Было ли то сказано сейчас или годы назад, на трезвую голову или во хмелю – должно за это требовать поединка. Только поехал я вас провожать без оружия и брони, взяв с собой лишь меч, потому что не ждал опасности на своих землях. Как же мы будем сражаться?
- У меня тоже нет брони, и я сниму кольчугу. Мы сразимся на мечах; мне не потребуется иного оружия, чтобы справиться с тобой.
Насмешливо-спокойный вид Гавейна разозлил Мэлиаса – так удар хлыста горячит молодую лошадь. Он поспешил спешиться и, бросив поводья подоспевшим слугам, обнажил меч.
Ярко сияло солнце в небе, и короткой оказалась схватка. Была бы она еще короче, если бы сэр Гавейн, теснивший кое-как отбившего несколько ударов противника, не споткнулся о камень, скрытый травой. Упал на колено, но успел блокировать удар, отшвырнул противника. Мэлиас пошатнулся, меч Гавейна в молниеносном выпаде рассек его бедро – одежда барона обильно оросилась кровью, Гавейн с легкостью выбил меч из его рук и рассек острием меча плоть руки. Раненый рыцарь повалился на траву, не помышляя более о сопротивлении.
- Языком ты машешь гораздо лучше, чем мечом, сэр Мэлиас, - насмешливо проговорил Гавейн. – Не желаешь ли теперь попросить прощения за свои речи?
- Прошу…- задыхаясь, проговорил раненый. – Прости меня за все слова… которыми я оскорбил тебя вольно или невольно. А сейчас позволь… моим слугам перевязать меня. Мои… раны сильно кровоточат.
Встревоженные слуги бросились было к хозяину, но Гавейн крикнул – «Назад, отребье, если вам дороги ваши шкуры» - и они попятились в страхе, не рискуя приблизиться к раненому рыцарю.
- Каков господин, таковы и слуги, - засмеялся сэр Гавейн. – Не у них ли учился ты рыцарской доблести, сэр Мэлиас?
- Смейся, …если хочешь, но позволь мне… перевязать раны. Не… желаешь ведь ты… чтобы я умер вот так…
- Мне не будет радости от твоей смерти, сэр Мэлиас. Но не будет мне радости и если станут говорить, что презренный худородный болван хулил мою семью и остался в живых. А потому я позволю перевязать тебя и сам провожу тебя до твоего замка, если ты поклянешься, что приедешь в Камелот в одной рубахе, босой, верхом на осле и с веревкой на шее и, встав на колени перед моим братом, повинишься в своих словах.
- Невозможного… просишь ты, сэр Гавейн. Великим позором… станет это для моего сына… Ради звания рыцаря… что ты носишь…
Ярко светило солнце в небе, но черными, будто островки ушедшей ночи, были тени возле окаймлявших дорогу валунов. Сэр Гавейн бросил взгляд на обагренные кровью травы и сказал: - Хорошо, сэр Мэлиас. Ради твоего рыцарского звания я готов дозволить тебе приехать в Камелот не на осле, а на старой кляче, а кроме рубахи надеть штаны. Что ты скажешь на это?
- Презренный… оркнейский пес…
Быстрым был взмах меча, и недолгой оказалась земная жизнь сэра Мэлиаса. Сэр Гавейн стер кровь с лезвия, вложил в ножны верный меч и направился к лошадям. Замковый слуга, державший поводья, шарахнулся в сторону в испуге, но рыцарь едва ли заметил это – густая тень омрачила его душу, и в раздумьях пребывал он в тот день в пути. Так нарушил сэр Гавейн свой обет во время странствия.

***

Через много земель пришлось проехать потом сэру Гавейну, увидеть много диковин, помочь многим людям и победить во многих боях. Но ни одного человека не убил он больше до того дня, когда близ границы с Акорианом напал на него отряд из сорока всадников. Напали они на него почти в полдень и показались Гавейну плохими бойцами, да и оружие их было не слишком хорошим, однако же было их много, и окружили они рыцаря, нападая со всех сторон, поэтому после боя был он легко ранен, а несколько его врагов остались не ранеными, а бездыханными лежать на песке. А когда умывался сэр Гавейн водой из фляги, чтобы освежить после боя лицо – потому что жарким было солнце в тех краях, – он услышал юношеский голос: - Видимо, низко ценит вас убийца моих родичей, сэр Гавейн, отправляя против вас эту наемную шваль.
Так познакомился Гавейн с двоюродным племянником прежнего правителя Акориана. Юноша пустился в путь, узнав благодаря письмам от родичей матери о происшедшем перевороте. Был он молод и не очень хорошо владел оружием, однако Провидение словно хранило его в пути.
- Провидение и еще вы, сэр Гавейн, - добавил он. – Ибо узнав, что такой славный воин, как вы, отправились в путь, узурпатор посчитал, что о вас и говорится в знамении, а потому союзники его и наемники меня и не замечали, и смог я добраться почти до границ страны.
Поговорив с юношей, сэр Гавейн пустился в путь, не только нимало не скрываясь, но и повсюду объявляя, что намерен бросить узурпатору вызов, коли не сделает это кто-нибудь до него. Выезжали против него биться прославленные при дворе нового правителя рыцари, и он сражал их в боях. Когда же подъехал он к столице, возле Больших ворот началась настоящая сеча, и родственник прежнего правителя без труда проник в город через Малые ворота. А на дворцовой площади открыл он герб на своем щите и бросил вызов узурпатору. Тот не смог отказаться от поединка из боязни быть ославленным как трус во всем христианском мире, ибо дорого ему было мнение союзников, и пал, сраженный на турнире. После того победитель короновался в столичном соборе и объявил о прекращении преследования всех, кто подвергался гонениям при узурпаторе.
С богатыми дарами, в сопровождении акорианского герольда, возвестившего всем о его подвигах, возвратился сэр Гавейн в Камелот. О том, что случилось в начале пути, он почти позабыл, и лишь мельком вспомнил однажды в разговоре с Агравейном об убитом им провинциальном бароне.
- Надеюсь, у него есть родичи, владеющие мечами лучше него, - ответил тот. – Мне бы хотелось развлечься, если они приедут сюда требовать у короля поединка.
Но никто из родственников и друзей убитого так и не появился при дворе, и оркнейские принцы забыли об этом.

А потом была свадьба короля Артура и пышные празденства, затмившие все, что видел до той поры Камелот. И насмешка – легкая, но колкая, брошенная в этот раз тому, кого уже называли Первым рыцарем Камелота. И поединок перед лицом цвета рыцарства – поединок, обернувшийся поражением.
С того часа будто невидимая тень омрачила полдень, и в пепел превратился песок в часах. Начавшись с малого, неприязнь обратилась в ненависть, а ненависть искала выхода. Но у Гавейна была своя ахиллесова пята, а враг казался неуязвимым.
И был закат, быстро сменившийся ночью, и круг древних камней в лесной чаще, и женщина в роскошных черных одеждах, и горячий шепот «Узнай, кто делит с ним ложе». И королева в объятиях Первого рыцаря – опозоренная, и даже не стыдившаяся своего позора. И еще не остывшая кровь Гарета на руках. И тела вассалов, и последние удары сердца Агравейна. Стальными путами охватывали душу боль, ярость и жажда мести. Гавейн вспоминал порой о разрушенном Братстве Круглого Стола, о междоусобице, охватившей страну, и рвался из этих пут – и не мог их превозмочь. Слишком прочны они были – кровью братьев были скреплены. И потому он вышел на бой, взяв зачарованный кинжал… И лежал сейчас в шатре со смертельной раной, и у слюны во рту был странный вкус – соленый, как море у побережья Оркней, и туман перед глазами не мог рассеять даже солнечный свет, щедро льющийся через приоткрытый вход в шатер.
Кровь удалось остановить. Как сказал лекарь, для многих людей рана сразу стала бы смертельной, и если хоть немного ее потревожить, она и для сэра Гавейна станет таковой. Если же благородный рыцарь проживет хоть несколько дней, появится хотя бы робкая надежда на исцеление.
Верный слуга дежурил возле ложа, чутко вглядываясь в каждое движение губ и век господина, пытаясь угадать его желания, чтобы не пришлось лорду Гавейну тратить силы на слова, а тем более – двигать рукой, рискуя потревожить рану. Но никаких желаний не было. Была лишь смутная – где-то в уголке сознания – мысль о том, что до тех пор, пока он не сможет вновь взять в руки оружие, бои прекратятся – и эта мысль почему-то радовала. Удар меча Ланселота будто разорвал путы ненависти, и сейчас сэр Гавейн уже не желал победы над врагом любой ценой. Он желал лишь выжить и вновь сойтись в бою с Ланселотом после перемирия, ибо если бы он умер, королю пришлось бы вызвать Первого рыцаря на поединок, чтобы отомстить за смерть племянника. Вызвать на поединок - и либо умереть в бою, ввергнув страну в кровавый хаос борьбы за престол, либо убить того, кто прежде был его другом и гордостью Камелота, и полной горя пленницей ввести любимую женщину в свою опочивальню. Мысль об этом, рассеивавшая вязкий туман полуобморока, уязвляла сильнее раны, и если и желал сейчас рыцарь чего-то, то только остаться в живых – желал так же, как всего лишь несколько дней назад стремился к мести. Он не думал, что будет потом. Главным сейчас было это – биение пульса в жилах-перемирие-выжить…
- Да как же это!... – выкрик слуги словно разорвал туман, и Гавейн увидел стены шатра и фигуры людей у входа. Сознание возвращалось. Забывшийся было в разговоре слуга, увидев, что господин приходит в себя, бросился к нему.
- Что происходит? – тихо спросил сэр Гавейн.
- Его Величество… - в голосе слуги переплетались растерянные и злорадные нотки. – Его Величество изволил вызвать на поединок сэра Ланселота, потому что вы…
- Помоги мне подняться.
- Милорд!!
- Помоги мне подняться.
Слуга исполнил приказ. А потом остановившимся взглядом смотрел, как его господин – откуда только силы взялись – подходит к огороженному для поединка ристалищу, где король с Ланселотом уже скрестили мечи, бросается меж ними, хватаясь за сталь клинков, разводя в стороны мечи, и падает на руки своего врага. Кровь текла из открывшейся раны каплями водяных часов. Сэр Гавейн шептал что-то, обращаясь к своему дяде и Ланселоту, но слуга не помнил его слов. Помнил лишь, что потом сэр Ланселот поднес к губам его господина лезвие боевого кинжала – и отполированная сталь не затуманилась дыханием…
Слуга заплакал, всхлипывая и шмыгая носом, как мальчишка. Ланселот, стоявший на коленях возле мертвого врага, бросил на плачущего юношу презрительный взгляд и сказал: - Ступай прочь, смерд. Позови кого-нибудь, кто не будет позорить твоего господина.
Слуга торопливо проглотил слезы и ответил, дерзко глядя в лицо Первому рыцарю: - Я плачу не из-за того, что мой господин умер, а из-за того, что он убит вами и проиграл, милорд. Теперь его слабым и неумелым рыцарем назовут на Оркнеях. Мне было бы не так горько, если бы он был мертв, но и вы лежали у его ног побежденным в бою.
Рыцари из родовитых семей жили после таких слов немногим больше, чем время до назначенного поединка. Слуга мог бы прожить, пока сэр Ланселот не кликнет своих людей, если бы Первый рыцарь побрезговал замарать о него руку или латную перчатку. Но слуге нечего было больше бояться - самое страшное, о чем он мог помыслить, уже произошло. Смерть казалась почти избавлением, и он был ошеломлен и почти оглушен, как от удара, когда сэр Ланселот неожиданно мягко спросил: - Как тебя зовут?
- Э-эрик, милорд.
- Запомни же мои слова, Эрик, и передай их всем, кто вернется на Оркнеи с вестью об этой смерти. Скажи, что я не убивал твоего господина – он сам решил, жить ему или умирать. Скажи, что перед смертью твой господин одержал победу над самим собой, и это была славная победа. Скажи, что о смерти немногих друзей я скорбел так же, как о гибели этого врага. А еще скажи, что если кто-то назовет твоего господина слабым и никчемным рыцарем, я назову того человека подлым лжецом и готов биться с ним в защиту своих слов пешим или конным, в броне или без брони, любым оружием, и да рассудит нас Бог. Ты запомнишь это?
Слуга кивнул, вытирая рукавом слезы.
… Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая кровью зеленые холмы…

@темы: Проза, "VALENS MILES" aka Камелот"

---

Динозаврики ))

06.01.2015 в 09:03

Пишет  Тихе:

Няшный Китай )



ну какая же прелесть ))

@темы: Фото и картинки, Китай, Не свое, Позитив

---

08.02.2015 в 22:02

Пишет  Тихе:

Слоганы для служб.

Оставил то, с чем сталкивался сам или знакомые. По ссылке - больше. )

@темы: Фото и картинки, Юмор, стеб и им подобное, Не свое

---

02.02.2015 в 13:25

Пишет  Тихе:

@темы: Про кино, Про литературу, Юмор, стеб и им подобное, Не свое

---

Анимелисости

Благодаря появившемуся недавно интересу к кицунэ посмотрел два аниме про лис. Точнее, одно из них попытался посмотреть.
"Инари, лисицы и волшебная любовь" досмотрел только до четвертой серии. Не зашло. Нет, конечно, храм Инари-Фусими там очень хорошо нарисован, и главгероиня вполне прикольная, и белый микролисик у нее милый, и дизайн экипажа-экспресса богов вполне приличный, но вот не зашло. Настолько, что лень даже разбираться, почему этот сериал неинтересным показался.

"Инари в нашем доме" воспринимался уже гораздо лучше - я все 24 серии посмотрел. Скажу о персонажах по порядку.
Главперсонаж - тэнко, он(а) же небесная или божественная золотистая лиса - вполне понравился. Очень таким... атмосферным получился что ли. Гордый из себя по самое некуда, в чем-то эгоистичный, но способный на глубокие позитивные чувства, с приличными магическими способностями, превращается и в мужчину, и в женщину, но часто пребывает в облике лисы, поединков с его участием опять же много - в общем, именно то, что при слове "небесная лиса" мне и представлялось. И нарисован хорошо. И голубые светящиеся струйки возле лица/морды при бурных эмоциях или проявлении магических способностей, и потеря человеческого облика при потере сил или самоконтроля - все это выглядело очень верибельно. И приспособление к реалиям 21-го века неплохо обыграно. А фраза про то, что с течением времени начинаешь дорожить светлыми воспоминаниями и забываешь о ненависти, неплохо объясняла, почему тысячелетние лисы считались мудрыми и благими созданиями.)
Брат главперсонажа - серебристый лис - в плане рисовки, ИМХО, менее качественным получился. И если в облике парня он был еще туда-сюда, несмотря на довольно небрежную работу над цветом волос и одежды, то девушка в будто бы традиционной японской юбке почему-то длиной до колен с глазами-плошками немного разочаровала - я почему-то ожидал, что родственники будут одинаково симпатичны внешне, насколько это возможно при стиле кавай. А еще я ожидал любовного романа. И любовный роман в теории был бы интересным, учитывая, что оба персонажа - с сильными и независимыми характерами, да еще и превращаться в людей обоего пола могут, так что никакие гендерные аниместереотипы из разряда "Я тебя завтраком кормлю и краснею, а ты на меня в купальнике пыришься и сумку мне носишь" точно уж не грозили бы. Какие там стереотипы, если "Сегодня ты девочка я мальчик, завтра наоборот, а послезавтра устроим юри и яой для интереса" На деле все оказалось проще и прозаичнее, увы.
Семья, в доме которой главперсонаж живет, - тоже вполне симпатичные ребята. Прочитав в Вики "главгерой - старшеклассник" я сперва представил все, что у меня не без причин ассоциировалось со словами "анимешный старшеклассник" - аутичное эмо, сидящее в том углу, куда посадят, предаваясь депрессиям/эгоцентричный тип, декларирующий каждые пять минут экранного времени "Никто меня не любит, жизнь - г*вно, люди - уроды, всехненавижу!" - видимо, надеясь, что после таких заявлений весь мир его всенепременно полюбит / наделенный божественной силой Избранный, который должен за двадцать или двадцать тысяч серий спасти мир, повыпендривавшись на тему "Я не хочу его спасать" предварительно/выгребистый выгребонщик/йуноша бледный, вечно пырящийся, пардон, на сиськи живущей с ним рядом лисички, по стечению обстоятельств регулярно мацающий эти сиськи, спотыкающийся и падающий на лисичку по истинно анимешному принципу "оказаться на ней верхом с сиськами в ладонях", проливающий кровь из носа, увидев ее нижнее белье... Ну, или соединение всех этих похвальных качеств. Плюс одноклассник, ворующий трусы, одноклассник с камерой, одноклассница, таскающая завтраки, одноклассница, ежеминутно орущая "Извращенец", поездка на горячие источники, мегаважный для школы футбольный матч с другой школой... "Лиса в нашем доме и песец на вашем экране", короче. Оказалось - ничего подобного.

Много слов о персонажах и несколько слов о японской мифологии

Во-первых, в сюжете два школьника - один из старшей, второй из младшей школы, и внимание уделяется обоим. Во-вторых, старший парень - вполне жизненный такой и реалистичный характер: пока папа работает, за домом и младшим братом присматривает, хозяйство ведет, уроки учит, в теннис играет, телек смотрит, в праздниках и фестивалях участвует. Простой, серьезный, добрый и вежливый парень, который на завтраки одноклассниц и суперважные школьные матчи внимания не обращает, потому что после смерти мамы дом на нем держится, и ему как бы не до таких "суперважных" вещей. Его младший братишка тоже очень симпатичный - например, мне понравился эпизод, где он на духов-хранителей из храма Эбису кричал "кыш, кыш", от лисы их отгоняя. И даже папе-салариману внимание уделили. Симпатичная семья, короче, можно понять, почему главперсонаж их защищать хотел. ))
Одноклассница Сакура - типичная школьница из аниме со всеми прилагающимися к типажу заморочками - по сравнению с ними выглядит донельзя забавно, просто столкновение поп-культуры с реальностью какое-то. Но если в небольших дозах это заходит вполне себе хорошо, создавая комический эффект, то в приличных дозах она начинала не менее прилично раздражать - как если бы в чай пару столовых ложек сахара с горкой сыпанули.
Жрица-хранительница Ко-тян тоже немного раздражала (не сказать бесила) за счет полной неверибельности персонажа. Начать хотя бы с малого - с одежды. Девушка расхаживала зимой и летом одним цветом в одном и том же костюме. Ладно, она в горах родилась, Инари молилась, ничего не знает о современном мире, но это же не повод костюм мико не снимать, когда она не в храме находится. Что, если бы она надела легкое кимоно летом или пальто зимой, у нее волшебная сила пропала бы? Да и ее полная неосведомленность об окружающем мире... Ладно, она выросла при храме в очень консервативной семье, но даже эта консервативная семья ездит на вполне современном авто, а не на повозке, запряженной волами, а бабуся в тире для развлечения может пострелять. Девушка же к существованию в мире моющего средства и телевизора дольше тысячелетней лисы привыкала. И ладно бы это, но слово "шофер" с четвертой попытки не запомнить... Перепутать чай с лекарством, потому что они одного цвета (читать девушку тоже не учили что ли?)... И сколько надо держать кастрюлю на огне, чтобы дно сгорело напрочь, и не додуматься, что происходит что-то неладное? В общем, эти особенности персонажа явно ввели ради юмора, но настолько переборщили с утрированием, что это стало не смешно. И вообще, кому молится эта самая мико, что она подчиняется только главе семьи? На семью Мидзагучи молится что ли? Короче, если воспринимать этот персонаж всерьез, то бабулю Мидзагучи под суд отдавать надо - до чего человека своим воспитанием довела!
А еще этот живущий в девушке дракон... Я вообще-то после знакомства с китайской, корейской и японской литературой думал, что драконы в водоемах живут. После трех аниме, включая это, я смирился с тем, что либо в водоемах Японии катастрофический жилищный кризис, либо они так загажены, что драконам приходится массово переезжать в тела людей. Судя по тому, что дракон сбежал от девушки, когда она напилась, был он трезвенником, и поселился в ее печени. Или в желудке.
Странными казались и показанные в сюжете боги. Ну например Эбису...
Эбису - божество Удачи и Океана, покровитель рыбаков и простых рабочих людей, один из семи богов удачи в Японии.
Для японцев на протяжении всей истории рыба была одним из основных источников питания. Не удивительно, что Эбису – одно из любимых божеств национального масштаба.
В наши дни Эбису символизирует, помимо присущих ему издревле возможностей, деловое процветание во всех сферах бизнеса. На изображениях Эбису часто рядом с Дайкоку, божеством, родина которого Индия, богом сельского хозяйства и в первую очередь, риса. Воззрение «семь богов счастья» в Японии начало формироваться среди торговцев Осака и Киото в конце пятнадцатого века. И в самом начале на Эбису и Дайкоку были «возложены обязанности» покровительствовать приумножению богатства среди купеческой среды, тогда как раньше они «несли ответственность» только за удачный рыбный улов и хороший урожаи. Фестиваль, посвященный Эбису, отмечают в двадцатый день десятого месяца, «месяц без богов» («Каннадзуки»). Когда несчетного количество богов японского пантеона все вместе собираются в святыне Идзумо, Эбису не слышит, что и его приглашают. Таким образом, он по-прежнему доступен молящимся, и к нему можно обращаться с просьбами. В области, относящейся к Осака, каждый год 9 –10 января и 26 октября в честь Эбису проходят торжества. Торговцы молотками бьют в стены его святыни, чтобы он услышал, и предлагают Эбису в качестве угощения редьку, пропитанную уксусом. (http://orientstyle.ru/culture/mifologiya/ebisu-yaponskij-bog-udachi/ )
9 января в крупных городах Японии, включая такие мегаполисы, как Осака и Киото, проходят крупные фестивали в честь Эбису
В настоящее время в Японии существует множество храмов Эбису, время их посещения - с 9-го по 11-е января (Тока-Эбису - его праздник). Также 20-е число в Японии называют днём Эбису в любом месяце.
В сюжете же Эбису - божество одного-единственного местечка, которому принадлежит один-единственный храм, и приходится торговать в магазине, чтобы заработать для храма какие-то доходы. Гораздо более популярна по аниме богиня Мубио. Ей принадлежит целых восемь земель, т. е. в теории ее храмы находятся и ее почитают в целых восьми районах/городах/регионах. Прикол только в том, что об этом "более популярном, чем Эбису" божестве я сроду нигде не читал и не слышал, и имя это впервые в аниме встретил. Есть и другие странности.
Например, способности богов в этом аниме чуть ли не ниже, чем у лисы-оборотня. Они не способны менять облик. Они даже одежду не меняют! Они не способны телепортироваться (не говорю уж - телепортировать кого-то) даже на собственной земле. И что значит "наместник"?. В теории природа божества либо позволяет ему видеть и слышать все, происходящее в пределах его храмов или его земель, либо у него есть несколько воплощений-аватар, пребывающих в разных храмах, либо в храмах находятся служащие ему младшие божества, выполняя роль наместников, либо все это сразу, а, оказывается, богам надо вместо себя воодушевленные манекены с определенным набором функций в храмы сажать. Притом они даже не в состоянии сразу манекен полностью человекообразным, а не куклообразным сделать. Плюс этот манекен вечно откуда-то авоськи с продуктами таскает.
А еще есть боги из какого-то первого отдела, которых спонсирует папа персонажки-школьницы. Не жертвует деньги храмам, а именно спонсирует. Впрочем, найти в Японии святилище первого отдела наверняка было бы затруднительно.
Также в сюжете имеются они. Вот скажите, как по-вашему выглядели бы в современном мире вооруженные дубинами черти-людоеды, наделенные магическими способностями, живущие семьями или целыми кланами? Мне представлялось что-то вроде провинциальных кланов якудза - этаких крепких не изуродованных заморочками этикета парней, среди которых есть дети и соблазнительные женщины, живущих под началом своих боссов. Жесткие убийства идущих на харч нелегальных эмигрантов, изнасилования, торговля органами для трансплантации, черный рынок предметов роскоши и т. п. ... Ничего подобного! Все они в сюжете - это - тадамм! католические монахини и послушники. Секта свидетелей Сютэна Додзи, блин! К тому же они все очень мягкие, мегачувствительные, регулярно ОБВМятся и переживают на тему "Наш род исчезает, а мы хотим защитить свои честь, гордость и доброе имя". Ё-кэ-лэ-мэ-нэ, а каппы, совершающие сэппуку, чтобы сохранить лицо после кражи огурцов, в сюжете предусмотрены?
В общем, благодаря вышеперечисленному у меня создалось ощущение, что я, хоть и гэйдзин, японскую мифологию знаю получше автора сюжета. ))) Хотя, вполне возможно, подобные персонажи вводились ради определенных эмоциональных моментов, но мне из-за этого не хватало в сюжете... японскости что ли. Если б я хотел посмотреть на ангстягщихся монашек, работу божественных департаментов и искуственные тела, борющиеся за право быть личностями, я бы не сюжет про лис-оборотней, а "Крестовый поход Хроно", "Метрополитен" или "Армитаж" включил, там оно больше в тему было бы.
А вот рыжий лис с сынишкой порадовали. Тоже атмосферные персы получились. Папа превращаться умеет, хотя и плохо, маленький лисик превращаться не умеет от слова совсем, потому что маленький, зато он донельзя милый , а ближе к концу сюжета начинает принимать облик мальчика. Лисы, покинувшие родные края из-за рубки леса и с почтением относящиеся к тэнко - такой маленький кусочек мифологии посреди жизни современной Японии.

Что до сюжета - первая примерно четверть очень нравилась. Получалось качественное такое фэнтэзи - сочетание бытовых реалий современной Японии с элементами дальневосточной мифологии выглядело очень неплохо. И оборотни - различные растения и животные, наделенные демоническими силами ("Животные, травы и деревья, к которым подолгу привязываются духи, становятся сосудами для духов, и могут превратиться в оборотней" - говорил Конфуций). И хранители мостов (в то, что реки - границы между реальным и потусторонним мирами, а мосты, соответственно, соединяют между собой миры, верили раньше многие народы.) И магия, связанная с именами (очень многие народы при политеизме верили в то, что имя неразрывно связано с сущностью человека, с его душой. Этим объясняется и наличие множества имен - детское, взрослое, тайное, профессиональное, посмертное - у людей Дальнего Востока, и бытующий там в старые времена и зафиксированный в стихах "Манъесю" обычай не открывать свое имя незнакомцам - а вдруг это демон, оборотень или колдун, который сможет таким образом получить власть над душой? Кстати, у древних египтян или у славян Древней Руси были похожие верования). И даже простенький момент, когда Ко-тян с утра поливает асфальт перед выходом из дома водой и посыпает солью (разбрызгивать перед входом в дом воду и оставлять по бокам от входа кучки соли, чтобы защитить его от злых духов, было как минимум до середины 20-го века принято во всех домах Японии). И даже музыка, звучавшая при битве с оборотнем-бобовым стручком, была вполне атмосферной - при аранжировке европейской по стилю мелодии использовались национальные японские инструменты. Потом в сюжете стало оставаться все меньше мистическо-японского и появлялось больше штампов, типичных для любой манги. Тем не менее в целом он показался вполне смотрибельным и позитивным, и даже две поездки на горячие источники вместо обязательной для японского аниме одной план по поездкам на горячие источники выполним и перевыполним, ага не испортили этого впечатления. )))

@темы: Про аниме, Много мыслев, Мифология, мистика, легенды

---

О правильных вопросах. ))

11.02.2015 в 21:23

Пишет  listik22:

11.02.2015 в 21:07

Пишет  eden:

И опять про меня...

Сижу, плачу.

... Подходит маленький мальчик:
- Тетя, почему ты плачешь?!
- Я никому не нужна, малыш!...
Он отошел... Вернулся:
- А ты у всех спросила?!

@темы: О важном, Не свое, Позитив

---

Мукаши банаши... Точнее, давным-давно...)

Случайно увидел в сети несколько повестей из "Сказаний древней Японии", они же "Нихон мукаши банаши", с иллюстрациями. Обычно я сборникам, являющимся обработкой более ранних сюжетов, внимания не уделяю (предпочитаю то, что "посвежее" и к первоисточнику ближе, а по возможности - сам оригинал). Но тут почему-то заинтересовался.
В этом небольшом - всего 24 сюжета - сборнике Садзанами Сандзин собрал рассеянные по различным литературным источникам легенды и предания, повести и сказки, обработал их и изложил современным японским языком. Книга была опубликована и переведена на русский в 1900-х годах, поэтому меня привлекло в первую очередь не то, что при обработке сказки и занимательные истории стали чуть больше похожи на литературные повести, а крошечные детали в текстах и комментариях, характеризующие эпоху Мэйдзи и не так уж давно на тот момент ушедшую эпоху Эдо. Например, император в текстах обязательно божественный, а дайме - "его светлость" и изволит жаловать крестьянину чарку "из собственных светлейших рук своих". Или вот такая сравнительная характеристика домашних животных: "Кошка, говорят, в три дня забывает о милостях, которыми пользовалась в течении трёх лет, но собака и в три года не забудет трёхдневной ласки. Между животными нет ни одного, которое сознавало бы великую добродетель преданности так хорошо, как собака". (В общем, хорошие животные должны понимать, что такое он и гири, а "собачья преданность - не худшее из зол" )
А вот так разговаривают между собой старик-крестьянин и позвавший его в свое поместье даймё:
- Так это ты дед, о котором я слышал?
- Так точно. Я и есть тот самый презренный старый пачкун. По твоему милостивому приказанию я явился, оскверняя своим присутствием твою вельможность. Я счастлив и не знаю, как благодарить тебя за такую высокую честь.
- Заставь поскорее своим пеплом зацвести засохшие деревья цветами, а мы соизволим посмотреть.
Или мелочь, заметная, если сравнить текст одной из историй с ее экранизацией в детском аниме-сериале. В аниме крестьяне - старик со старухой - едят рис, и, возможно, в архаичном варианте сказки так оно и было. В истории же, изложенной в сборнике, они делают лепешки из проса. Здесь же вам не сказка, чтоб какие-то презренные крестьяне рис вопреки постановлениям сегуната жрали. )) Не самураи, чай.
Или взять историю о том, как обезьяна обманула краба, а сын краба ей за это отплатил. Казалось бы, сказка о животных. Но стиль изложения! Это просто "Повесть о мести почтительного сына Краба". Или даже "Жизнеописание панцирного подвижника чести". Кстати, в книге сохранены оригинальные рисунки, сопровождавшие японское издание `Сказаний". Обезьяна и Оса с двумя мечами и Краб и Каменная ступка в кимоно с монами меня умилили. )))

Самурайская повесть "Месть Краба"

В незапамятные времена жили-были в некотором месте Обезьяна и Краб.
Однажды они отправились вместе на прогулку, и вдруг неподалёку от одной реки Обезьяна нашла семечко хурмы, а Краб рисовый колобок.
Завидно стало Обезьяне, и стала она убеждать Краба, какое полезное ей попалось семечко и сколько из него вырастет плодов. В конце концов Краб согласился, и они поменялись.

Обезьяна сразу же съела колобок, чтобы Краб вдруг не передумал....
Придя домой, Краб посадил семечко у себя в саду.
На восьмой год выросло дерево большое-пребольшое, и стало на нём множество плодов. Краб был в восхищении. Но оказалось, что он не может достать ни один плод. Со своими короткими ножками он не мог дотянуться даже до нижних веток. И решил Краб обратиться к своему другу Обезьяне за помощью. Обезьяна с радостью согласилась. Взобравшись на дерево, Обезьяна уселась и стала есть хурму, а Крабу стала швырять неспелые зелёные плоды. Краб очень возмутился и стал ругаться на Обезьяну. В отместку она стала швыряться неспелыми, твёрдыми, как камень, плодами, попадая ими Крабу в голову. Так она швырялась, швырялась и забила Краба насмерть. Увидев что она натворила, Обезьяна без оглядки бросилась домой.

* * *

У Краба был сын. И вернувшись домой вечером, он застал лежащего под деревом отца. Краб-сын чуть не помешался с горя. Но он сразу же догадался, кто это совершил. Одолеть одному Обезьяну ему было не под силу, и он решил обратиться к другу отца Каменной Ступке. Эта Ступка прежде была простым камнем в каменной ограде, где жил старый Краб, но затем она была замечена людьми и сделала себе блестящую карьеру, добившись высокого звания Ступки. От природы она была непоколебима в принципах и такого характера, что не пойдёт уже назад, если даст обещание.

Слушая Краба-сына, Ступка была глубоко расстроена и всячески утешала молодого Краба. Но враг была Обезьяна, и Ступка решила послать за Печёным Каштаном, мастером стрелять из ружья, и Большой Осой, учительницей фехтования на копьях. С обоими ими Ступка давно уже находилась в дружбе. И Каштан, и Оса сразу же согласились помочь Крабу-сыну, так как считали это делом чести. И они придумали план...
Обезьяна же, сознавая всё-таки, что она совершила скверное дело, за которое ей наверное должны отомстить родственники покойного, несколько дней не выходила из дома. Но поразмыслив, она пришла к выводу, что никто не может знать о её преступлении, так как никто её не видел. И она решила пойти посмотреть, что там творится в доме у Краба. Обезьяну там встретили радушно, рассказали, что по мнению родственников покойного Краб залез на дерево, его тяжёлый панцирь перевесил, и он, не удержавшись, упал на твёрдые, как камень, плоды и разбился. Обезьяну пригласили на поминки. Обезьяна лицемерно соболезновала и корила себя, что это она подарила Крабу злосчастное семечко, из которого выросло дерево. И если бы не это семечко, то Краб никогда не полез бы и не разбился...
Принарядившись, как следует, она отправилась на поминки.

Там её почтительно встретили, склонившись до земли, родственники Краба, чинно рассевшись справа и слева у каменной ограды. Её проводили в переднюю, где её встретил молодой Краб. Накрыли стол и подали кушанья. Обезьяна расслабилась и совсем потеряла бдительность. После обеда её провели в чайную комнату, где предстояло пить чай по всем правилам чайной церемонии. Попросив её отдохнуть здесь, молодой Краб вышел. Долго ждала Обезьяна, а Краб всё не возвращался, её уже начала мучить жажда. Потеряв всякое терпение и желая выпить хотя бы чашку кипятка, она подошла к жаровне, но только приложила руку к крышке котла, как спрятавшийся ещё заранее в жаровне Каштан, рассчитав, что наступил подходящий момент, выпалил в неё так, что только бухнуло, и поразил её в шею. От неожиданности Обезьяна упала. Но не такая это тварь, чтобы можно было уложить её одним выстрелом.
- Ой! ж...ж...ж...жжёт! – завопила она и, зажимая рану, стремительно вылетела из чайной. Тут снаружи дома поджидала её спрятавшаяся под навесом кровли Оса.
- Ага! Тебя-то мне и нужно, горная Обезьяна, - воскликнула она, выставив громадное остриё своего копья и сразу же всадив его в щёку Обезьяны.
Обезьяна совсем растерялась и, решив, что из всех тридцати шести способов сражаться самым лучшим в настоящее время будет бегство, ибо жизнь дороже всего, она прикрыла голову и опрометью бросилась бежать к выходу. Но здесь поджидала её Ступка, укрывшаяся в каменной ограде. С глухим криком навалилась она на голову пробегавшей Обезьяны и придавила её к земле. Обезьяна не в силах была и шевельнуться, она только жалобно стонала.

Тут прибежал успевший переодеться в боевую одежду Краб, и, поблескивая перед самым лицом Обезьяны своими унаследованными от отца клешнями, холодно рассмеялся, увидев её в таком положении.
Но Обезьяна продолжала оправдываться и не признавала своей вины.
- А! Ты всё стоишь на том же. Ну так я заставлю замолчать твой лживый язык! - и, раскрыв с щёлканьем свои клешни, молодой Краб тут же напрочь отсёк голову Обезьяне.
Так славно отомстил Обезьяне Краб за своего отца.
http://all-japan.livejournal.com/93537.html#cutid1

В общем, беглый поиск в сети дает пока только антикварные издания этого сборника стоимостью от 15 до 50 "рублей", но в природе есть и гораздо более дешевое современное издание (не знаю, правда, где именно), и вот его бы я купить уже, наверное, не отказался. Интересно стало, какие именно истории человек выбрал, чтобы показать соотечественникам и иностранцам лицо древней Японии как он себе его представлял.

Кстати, я тут выше аниме-сериал упомянул. Есть такой сериал "Возрождение Родины: Сказки Японии / Furusato Saisei Nippon no Mukashibanashi ". Сериал, вроде, детский, в каком году выпущен - не знаю, продолжительность - не меньше ста сорока серий, в которых экранизированы сотни сказок, повестей и забавных историй. Рисовка там... э-э... своеобразная, а истории простенькие в изложении и короткие, что естественно для аниме для детей, но мне неожиданно зашло. Наверное, это именно то, что мне и нужно сейчас - абсолютно простенькие и легкие добрые или забавные истории. Тем более некоторые сюжеты лучше, ИМХО, выглядят в объеме 10 минут, чем в объеме ста серий, тем паче если режиссеры стосерийных сюжетов не блещут гениальностью. Излагаемые в сериях истории, равно как и сюжеты сборника повестей, начинаются со слов "мукаши банаши" - "давным-давно" или "в незапамятные времена". И в корейских, и в японских сказках, сборниках анекдотов, новеллах и повестях можно обратить внимание на начало сюжета; оно бывает двух типов. Если в сюжете уточняется хронология повествования - "при таком-то государе в такую-то эпоху", "в четвертом поколении земных богов" и т. п. - значит, автор/повествователь верит в достоверность рассказа либо хочет подчеркнуть его серьезность. Если же автор или повествователь ограничивается словами "давным давно" - он смотрит на сюжет просто как на занимательную историю. Это играло определенную роль, поскольку и в Китае, и в Корее, и в Японии вплоть до двадцатого века десакрализация мифов толком не произошла, и даже правление легендарных Яо и Шуя укладывалось в определенные хронологические рамки... О чем это я? А, о том, что забавные истории в этой анимешке для детей встречаются. ))

Например, рассказ о том, что с любовным зельем нужно обращаться О-ОЧЕНЬ осторожно. х))

Давным-давно жил-был плотник. Был он очень хорошим мастеровым, но при этом робким и боязливым человеком. Однажды его пригласили для работ в рисовой лавке. Плотник увидел дочь хозяина лавки и влюбился в нее без памяти. Вот только как заслужить ее любовь?
- Есть верное средство, - сказал друг плотника - парикмахер, которому тот все рассказал. - Ночью пойди на болото и найди двух влюбленных тритонов. Чем более влюбленными они будут выглядеть, тем лучше. Сожги самку на западном склоне горы, а самца - на восточном. Пепел ссыпь в два разных сосуда - получишь любовное зелье.
Плотник все выполнил. Ночью, дрожа от страха, он пробрался на болото, поймал двух тритонов, сжег и стал обладателем двух мешочков пепла.
- Отлично! -сказал друг-парикмахер. - Теперь нужно бросить щепотку пепла от самца-тритона на себя, а щепотку пепла от самки - на любимую женщину. И у женщины тут же возникнет к тебе любовь.
- Но как это сделать? В доме вокруг нее всегда много людей, а из дома она почти не выходит.
- Дождись, пока она пойдет в какой-нибудь храм, - посоветовал друг.
Плотник дождался, пока красавица в сопровождении одной старушки пошла в храм неподалеку от их дома. Спрятавшись за деревом, он бросил на себя щепотку пепла, а потом подбежал к ней и бросил полную горсть пепла на нее. Но подувший сильный ветер подхватил пепел и осыпал им стоявшую рядом старуху. Охватившая ее любовная истома была так велика, что бедному плотнику пришлось от нее отбиваться прямо на улице и удирать что есть мочи. Наконец он добежал к реке, запрыгнул в проплывающую мимо лодку, а старуха осталась стоять на мосту, бросая на него влюбленные взгляды.
После такого любовного приключения бедолага долго не мог прийти в себя. - Не переживай! - успокаивал его друг. - Есть способ приворожить твою красавицу, когда она будет одна. Благодаря своей работе ты можешь бывать где угодно в их доме. Проберись на чердак над ее комнатой, проверти дыру в потолке над ее кроватью и, когда она уснет, осыпь ее зельем. Проснется она уже влюбленной.
Плотник так и сделал - пробрался на чердак, дождался ночи, провертел дыру... Внезапно он услышал странные шорохи. Плотник зажег свечу... На чердаке было множество крыс! Жирные, мохнатые, они смотрели на плотника светящимися глазами.
Бедняга, как уже упоминалось, был трусоват. Он завопил, затрепыхался, задел какие-то коробки и утварь... Услышав крик и грохот, проснулась дочь хозяина и в испуге позвала на помощь. Девушку поспешно вывели из спальни, а в спальню вбежали трое крепких слуг с бамбуковыми мечами - ловить злоумышленника. А потолок в спальне был подгнивший - плотника не зря позвали для работ, от беготни доски подломились, и мужчина рухнул чуть ли не на головы слуг. Поспешно вскочив, он увидел, что слуги смотрят на него совсем не свирепо, напротив - с вожделением в глазах. Плотник понял, что при падении рассыпал на них часть любовного зелья, и поскорее пустился наутек. Убегая по двору, он выбросил мешочек с зельем. Во дворе собралось много народа - хозяин с прислугой и домочадцами ожидал, что поймают забравшегося к девушке злоумышленника. Легкий ветерок подхватил зелье из мешочка и осыпал всех во дворе...

Больше плотник возле того дома не появлялся. Вот так вся любовь и закончилась. ((

@темы: Про аниме, Япония, Про литературу, Нарочно не придумаешь

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Японолисости, продолжение ))

Начало здесь

О духе лисы, вселившемся в прорицательницу, рассказывается в сборнике повестей «Удзи сюи моногатари», написанном в начале 13-го века:
«В давние времена в некоем месте, где обитали духи, один такой дух вселился в прорицательницу и сказал так: «Я не хочу причинить вреда. Я самая обычная лиса, меня в норе детки ждут, кушать просят. Вот я и подумала – может, здесь разживусь чем? Потому и пришла. Не найдется ли лепешек рисовых?» Приготовили лепешек и дали ей на подносе. Лиса-прорицательница покушала немножко и сказала: «Ах, как вкусно! Ах, как вкусно!»
Людям же эти речи не понравились. «Прорицательнице захотелось лепешек, вот она и притворилась, будто лисица вселилась в нее», - сказали они.
Прорицательница сказала: «Дайте мне бумаги лепешки завернуть. Я их домой отнесу, деток накормлю». Дали ей два листа бумаги, завернули лепешки. Она же засунула сверток за пояс, так, чтобы он поближе к телу был. После того сказала бывшему там горному отшельнику: «А теперь гоните меня прочь, ухожу я.» - «Уходи прочь! Уходи!» - закричал он. Прорицательница вскочила на ноги и тут же рухнула. Когда же через какое-то время очнулась, за пазухой у нее уже ничего не было.
Вот удивительно, и куда только лепешки подевались?"

Согласно сказаниям, под властью опасных лисьих чар оказывались не только простые смертные, но и императоры.
Как рассказывает одна из таких легенд, в годы правления императора Коноэ, примерно в 1155 году, при дворе экс-императора Тоба была фрейлина, которую впоследствии назвали Тамамо-но-Маэ (玉藻前, 玉藻の前, 玉藻御前 ), умнейшая и прекраснейшая женщина в стране, а, возможно, и в мире. Ее тело таинственным образом источало изысканные ароматы и без всяких благовоний, а одежды всегда оставались прекрасными, и за целый день на них не появлялось ни единой складочки. Она не только была горячо любимой фавориткой экс-императора Тоба – каждый при дворе был очарован ею.
Тамамо-но-Маэ была не только прекрасной, но и обладала обширнейшими познаниями. Выглядела она не старше двадцати лет, но, казалось, не было вещей, которые были бы ей неизвестны. На любой вопрос она легко отвечала, разъясняя трудные для понимания вещи в простых и понятных каждому словах. Это было настолько необычно, что император решил проверить Тамамо-но-Маэ, и спросил ее об одном из сложнейших аспектов буддийского учения. Тамамо-но-маэ объяснила суть вопроса, слово в слово процитировав труд, написанный много лет назад великими толкователями Закона Будды. Император и придворные внимали ей в изумлении.

текст с картинками про красивую девушку, охоту на лис, заклинателя из рода Абэ и опасную достопримечательность

Столь велики были любовь и уважение императора к Тамамо-но-Маэ, что он проводил с нею дни и ночи. Он обращался с ней как с императрицей.
20 сентября в Сейрёдэн – Дворце покоя и прохлады – музицировали и читали стихи. Любимая наложница императора тоже была там, скрытая бамбуковыми шторами. Внезапно подул сильный ветер, задувший огонь в светильниках, и комната погрузилась во тьму. Однако почти в то же мгновение стал виден свет. В удивлении чиновники и придворные огляделись и поняли, что свет исходит из-за бамбуковой занавеси, где находилась Тамамо-но-Маэ. Этот свет был подобен утреннему солнцу.
Император, позабыв о музыке, сказал министрам: «Как загадочна эта женщина! Несомненно, это будда или бодхисатва, воплотившийся в нашем мире». Когда ширмы подняли, свет стал ярче, чем сияние солнца в полдень, хотя была глубокая ночь. И исходил этот свет от тела Тамамо-но-Маэ. Он был подобен сияющему сосуду, потэтому после того случая женщину и стали называть Тамамо-но-Маэ.
Впоследствии Тамамо-но-Маэ продемонстрировала также глубокие познания в происхождении всех вещей, от музыкальных инструментов, таких как флейты и лютни, до вееров, экипажей и письменных принадлежностей, чем повергла людей в еще большее удивление. А восхищение императора любимой наложницей почти граничило с почтением и страхом.
Внезапно император заболел. Причина болезни была неизвестна, но ему с каждым днем становилось все хуже. Главный придворный медик объявил, что болезнь вызвана злыми силами, и доктора ничем не смогут помочь. Тогда обратились за помощью к придворному прорицателю Ясунари-но-Абэ, потомку легендарного Сэймэя. Прорицатель предсказал, что с императором может случиться нечто очень серьезное, и посоветовал немедленно начать молиться.

Весь дворец словно впал в экстаз. Цвет монашества прибыл из всех храмов страны, постоянно проходили службы. Однако молитвы не помогли, и состояние императора продолжало ухудшаться. Проливая слезы, он взял Тамамо-но-Маэ за руку и сказал ей: «Как жаль, что умру я оставив тебя в одиночестве…» Услышав это, лежавшая на полу, плача и причитая, Тамамо-но-Маэ ответила: «Вы были так добры ко мне, позволив столь жалкому и ничтожному существу, как я, служить вам. Если вы покинете нас, я не останусь в живых и последую за вами. Я буду преданно служить вам, где бы мы ни были.»
Меж тем молитвы ни к чему не привели. Один за другим монашествующая братия начала покидать дворец.
Попросили Ясунари вновь погадать о будущем императора. После гадания он выглядел озадаченным и, казалось, не знает, как начать разговор. «Не бойтесь, скажите всю правду» - сказали ему, и тогда предсказатель произнес: «Император заболел из-за Тамамо-но-Маэ. Если удалить ее из дворца, он обязательно поправится."
Озадаченные придворные принялись расспрашивать Ясунари, и тот объяснил, что Тамамо-но-Маэ на самом деле – столетняя лисица с двумя хвостами, живущая на равнине Насу в Шимоцукэ-но-Куни. Притворяясь молодой женщиной, она собиралась войти в доверие к правителю и, путем дьявольских ухищрений укоротив его жизнь, занять его место. ( Или же лишить императора жизни, чтобы его место занял князь демонов, которому она служила; мне разные формулировки встречались). Люди втайне рассказали об этом императору, но он им не поверил. Меж тем ему становилось все хуже и хуже. Следуя совету Ясунари, он отправился на поклонение богу Тайзан-фукуну и приказал Тамамо-но-Маэ принести жертву богам. Но хоть сперва и отнеслась она к этому презрительно, словно предложили ей заняться скучной и утомительной работой, министры убедили ее, что если император выздоровеет благодаря ее молитвам и жертвоприношениям, она будет пользоваться всеобщим почетом. И вот одетая еще изящнее, чем обычно, Тамамо-но-Маэ, окруженная молящимися, внезапно исчезла. Как и предупреждал Абэ-но-Ясунари, она оказалась лисой в человечьем обличье.
Все ломали головы, размышляя: как избавится от лисы? Многие сомневались, что людям под силу справиться с таким существом, но в конце концов решили, что если собрать самых знаменитых лучников из всех земель, им удастся справиться с лисицей.
Самыми выдающимися воинами в те дни считались Кадзуса-но-сукэ и Миура-но-сукэ. Император приказал им убить лису. Получив императорский приказ, они провозгласили, что нет для них большей чести, и призвали своих слуг и родных присоединиться к ним. Так два воина, жаждущих славы, отправились выполнять миссию. (По некоторым версиям, чтобы потренироваться в стрельбе в бегущую цель на скаку, они гнали перед собой собак, пуская в них стрелы).

Когда достигли они поросшей высокими травами равнины Насу, то заметили лисицу, о которой столько слышали. Каждый из них стремился поразить лису и стяжать славу, но поскольку лисица была магическим существом, то все их усилия были напрасны.

После этого они вновь выехали охотиться на лису, но после семи дней так ничего и не достигли, а слуги их уже не могли скрывать усталость. Но Кадзуса-но-сукэ и Миура-но-сукэ поклялись, что никогда не вернутся домой живыми, если охота на лису будет неудачной, потому что это будет великим бесчестьем для них, и молили богов помочь им не опозорить свои имена.
А потом во время краткого отдыха Миура-но-сукэ увидел сон. В этом сне к нему явилась прекрасная женщина лет двадцати и, плача, умоляла его: «Завтра я потеряю жизнь от вашей руки. Прошу, пощадите меня». Миура-но-сукэ отказал ей, а, пробудившись, собрал родных и слуг и приказал выезжать на охоту, объявив, что сегодня они подстрелят лису.

Только забрезжил рассвет, они увидели лисицу, бегущую к горам. Миура-но-сукэ пришпорил коня, пустил его вдогонку за лисой и выпустил стрелу. Стрела попала прямо в цель, и лисица упала на землю. Спешившись и подойдя поближе, Миура увидел, что она мертва и что существо это более удивительно, чем мог бы передать любой рассказ.
Тело лисы было доставлено в столицу. Император высоко оценил достижения двух воинов, и специально для него и его двора на равнине Насуно разыграли, как именно проходила охота на лису, к удовольствию всех присутствующих. Стоит ли говорить, что он выздоровел, храбрые охотники получили награды, и все хорошо закончилось. ))
По другим версиям, Тамамо-но-Маэ была придворной при дворе императора Коноэ и его возлюбленной, и оказалась тысячелетней девятихвостой белой лисой, наславшей болезнь на Коноэ, и до этого уже губившей государей в Индии и Китае. По одной из версий, ее убил Кадзуса-но-сукэ. Рассказывают, что после ее смерти ее тело превратилось в камень, названный потом Камнем Смерти. (殺生石 ). (По другой версии, она превратилась в камень, чтобы спастись от преследователей). Дух Тамамо-но-Маэ постоянно появлялся возле камня, убивая каждого, кто к нему подойдет, до тех пор, пока буддийский монах Генно своими молитвами не изгнал (или не умиротворил) его.
В биографии дзэнского монаха Гэнно в книге Каваи Цунэхиса под названием «Симпэн Камакура си», где приводится история монастыря Кайдзодзи в Камакура, основанного этим монахом, история излагается следующим образом: « Гэнно получил приказание императора Го Фукакуса (1246–1259 гг.) пойти на болото и положить конец странным происшествиям. «Монах подошел к камню и увидел вокруг груды костей и черепов. Он громко прочитал Хасо даки эн (дзэнский текст) и сказал: «Изначально ты был камнем. Откуда взялся дух, и куда он собирается уйти?» Затем он произнес гатха (буддийское стихотворение) и разбил камень ударом посоха. В ту ночь ему явилась женщина ослепительной красоты с благодарностями: «Силой твоих чистых возглашений я возродилась на небесах». После этого она исчезла. С тех пор слава Гэнно из столицы распространилась по всей стране. Сёгун Камакура Ходзё Токиёри (1226–1263 гг.), услыхавший о чудесной силе Гэнно, в виде вознаграждения даровал ему деревню. Это случилось в эру Кэнтё (1249–1255 гг.).»
Могильный курган, воздвигнутый Тамамо-но-Маэ из страха перед ее проклятием, чтобы умилостивить мстительного духа лисицы, и Камень Смерти считались достопримечательностями еще в эпоху Эдо. Камень Смерти посещается туристами и сейчас. Кстати, его убийственное воздействие на окружающих вполне объяснимо. В Насу находятся вулканические горы, известные благодаря сернистым горячим источникам. Камень смерти – камень вулканического происхождения, над которым поднимаются одуряющие пары. В своем путевом дневнике «По тропинкам Севера» легендарный поэт Мацуо Басё написал: «Камень Смерти лежит у горы, где бьет горячий источник. Его ядовитые пары еще не исчезли. Всякие бабочки и пчелы гибнут и так устилают все кругом, что под ними не видно песка». (Вполне возможно, что в более ранние времена возле камня гибли и мелкие птицы и зверьки, теряли сознание люди, а то и умирали, потеряв сознание и надышавшись ядовитыми парами, и это стало основой легенды).

История Тамамо-но-Маэ описана в повести из сборников отоги-дзоси , в пьесе театра Но «Камень Смерти» и пьесе Кабуки «Тамамо-но-Маэ», о ней упоминается во множестве источников. Ее, наряду с другой женщиной-лисой, Листок Лианы, можно считать одной из самых знаменитых женщин Японии. ))

Кицунэ оказались связаны в японской культуре и с одним из любимейших героев японского эпоса, Минамото Ёсицунэ. Пьеса «Yoshitsune Senbon Zakura» (義経千本桜 ) – «Тысяча вишен Ёсицунэ» или попросту «Вишни Ёсицунэ», одна из трех популярнейших в репертуаре Кабуки и входящая в постоянный репертуар кукольного театра нингё дзёрури, рассказывает, как лис-оборотень принял деятельное участие в судьбе легендарного полководца и его возлюбленной.
Начинается сюжет в императорском дворце, где Ёсицунэ и его ближайший вассал, воин-монах Бэнкей, беседуют с министром Фудзивара-но-Томоката. Они обсуждают последствия битвы, в которой благодаря Ёсицунэ был окончательно разгромлен враждебный Минамото клан Тайра, а потом Томоката вручает Ёсицунэ барабанчик под названием «Хацунэ». Несколько столетий назад этот барабанчик принадлежал императору Камму, и это не только редкий и дорогой, но и очень могущественный дар. Министр объясняет значение императорского подарка: две стороны барабанчика символизируют Ёсицунэ и его старшего брата Ёритомо, ставшего ныне сёгуном, фактическим правителем Японии. Император приказывает Ёсицунэ нанести удар по Ёритомо, как ударил бы он по коже барабана.
В одной из следующих сцен изображена столичная резиденция Ёсицунэ в столице, где его возлюбленная, танцовщица Сидзука, танцует перед его женой, Кио-но-Кими (пусть никого это не удивляет, дружеские или вежливые отношения жен и наложниц считались в феодальной Японии единственно приличным поведением, подобающим женщине) и перед его ближайшими вассалами. Иддилию прерывает весть о том, что у ворот резиденции готовые к атаке воины сёгуна. Бэнкей хочет драться с ними, Сидзука удерживает его. Тем временем Ёсицунэ беседует с советником Ёритомо, Кавагоэ Таро Сигэёри, рассказывая ему о побежденных полководцах Тайра, а также объясняет, что хотя он и получил от императора символический барабанчик, но не собирается сражаться со своим братом. Кавагоэ отвечает, что ситуацию можно считать разрешенной, и он прекратит атаку на резиденцию, но оказывается, что Бэнкей уже вступил в бой и убил одного из самураев Ёритомо. Теперь конфликта не избежать, и Ёсицунэ и Сидзука вынуждены бежать.

Много слов и немного картинок и видео

Они с Бэнкеем и еще двумя вассалами Ёсицунэ собираются в храме Фусими Инари. Ёсицунэ гневается на безрассудство Бэнкея, однако прощает его после заступничества Сидзуки. Правда, Бэнкей говорит, что беглецам, преследуемым людьми сёгуна, предстоит долгий и опасный путь, и Сидзука, нежная женщина, его не выдержит, а поэтому следует проводить ее обратно в столицу. Сидзука отказывается, и тогда ее привязывают к дереву, чтобы помешать ей следовать за Ёсицунэ или убить себя от горя, оставив рядом барабанчик Хацунэ.

Ёсицунэ поручает Сидзуку заботам Таданобу

Тут девушку находят посланцы сёгуна. Они развязывают ее и пытаются увести с собой. Внезапно появляется вассал Ёсицунэ, Таданобу, и спасает ее, победив посланцев сегуна в жестоком и яростном бою на мечах. Ёсицунэ хвалит вассала и жалует ему свои собственные доспехи и имя – Генкуро. Затем маленькая группа беглецов направляется в путь, препоручив Сидзуку заботам Таданобу, который должен проводить ее в столицу..
В пути Сидзука решает поиграть на барабанчике Хацунэ, не зная о его магических или символических свойствах. Когда она это делает, появляется белый лис, крадется за нею, прячется за низким холмиком, а из-за холма появляется Таданобу. Таданобу подходит к не заметившей этих метаморфоз Сидзуке, и они после разговора решают не возвращаться в столицу, а следовать за Ёсицунэ в Ёсино.

Тем временем в буддийском храме в Ёсино настоятель храма, Кавацура Хоген, обсуждает с монахами письмо, полученное из столицы, приказывающее поймать Ёсицунэ. Некоторые монахи настроены враждебно по отношению к Ёсицунэ, многие же полагают, что долг монахов велит им помогать людям в беде. Однако настоятель объявляет, что ради безопасности храма он намерен выполнить приказ сёгуната. Хоген побуждает монахов пригласить Ёсицунэ в обитель и дать ему приют, если он, придя в обитель, попросит об этом. Но он также уверяет монахов, что намеревается убить воина. Монахи подозревают, что настоятель тайно дал убежище Ёсицунэ и собирается предотвратить их нападение на самурая; они решают той же ночью найти и атаковать Ёсицунэ.
Тем временем Хоген, который действительно прячет у себя Ёсицунэ, возвращается в свои покои. Во время их с Ёсицунэ беседы, в которой беглец благодарит настоятеля за гостеприимство, им говорят, что прибыл вассал Ёсицунэ, Сато Таданобу, желающий поговорить со своим господином. Ёсицунэ спрашивает, успешно ли добралась Сидзука до столицы… и Таданобу отвечает в изумлении и смущении, что с самого конца войны был в провинции, ухаживая за больной матушкой, и Сидзуки в глаза не видел. Два вассала Ёсицунэ наставляют на Таданобу мечи, требуя объяснений, и тут храмовый служитель объявляет о… прибытии Сато Таданобу и госпожи Сидзуки.
Сидзука радостно приветствует возлюбленного, но сопровождавший ее Таданобу куда-то пропал. «Таданобу номер два» объясняет Сидзуке, что он ее не сопровождал, а вассалы Ёсицунэ говорят, что «другого Таданобу» не могут найти нигде в здании храма. Сидзука же замечает, что Таданобу, беседующий с нею, одет не так, как тот, что ее сопровождал, и решает, чтобы разрешить загадку, ударить в барабанчик Хацунэ. Она объясняет, что барабанчик всегда необъяснимо притягивал ее сопровождающего и заставлял его странно себя вести. Вассалы Ёсицунэ уводят «второго Таданобу», а Сидзука бьет в барабанчик - .. и в комнату стремительно вбегает лис, принимает облик Таданобу и кланяется ей. Сидзука внезапно обнажает меч и нападает на мнимого Таданобу, который ловко уклоняется от атаки.

Сидзука требует, чтобы он открыл свою истинную сущность и рассказал всю правду о себе. Таданобу признается, что он на самом деле кицунэ. Барабанчик Хацунэ был сделан столетия назад из кожи его родителей, могущественных лисиц-оборотней, способных своей магией вызвать дождь. Во время рассказа Таданобу превращается в лиса и грустно молвит, что хоть он и прожил очень долгое время и обладает магическими способностями, он не смог позаботиться о своих родителях и защитить их. Непочтительный сын, не исполнивший сыновий долг, он не имеет из-за этого права на уважение и достойное место в обществе лисиц-кицунэ (они тоже по конфуцианским понятиям живут, ага). Столетиями разыскивал он барабанчик Хацунэ. Пока он был в императорском дворце, лис не мог к нему подступиться, потому что боги хранят дворец Сына Неба от любых духов, но сейчас у него появилась возможность приблизиться к инструменту. Звуки барабанчика неизъяснимо влекут его, пробуждая память о родителях.

Сидзука и Ёсицунэ, растроганные рассказом лиса, решают подарить ему барабанчик. Когда появляется отряд монахов, решивших напасть на Ёсицунэ, лис наводит на них морок и уводит прочь от Ёсицунэ, а затем исчезает.

Лис Таданобу морочит монахов, попытавшихся напасть на Ёсицунэ, а затем исчезает с тем самым барабанчиком в руках.

Один из монахов, сильнее всех ненавидящий Ёсицунэ, оказывается Норицунэ, выжившим полководцем дома Тайра. Он не поддается мороку, нападает на Ёсицунэ, и они сражаются, пока не появляется император Антоку – глава рода Тайра. Так же, как и Норицунэ, он не погиб в морском сражении, а скрывался в монастыре. Тут врываются Хоген и два вассала Ёсицунэ с окровавленными мечами и головами нескольких монахов, пытавшихся поддержать Норицунэ. (Монастыри – мирное место? Ага, прям щаз.) Они жаждут битвы, но лисья магия смягчает сердца участников эпизода, а Норицунэ объявляет, что вновь станет монахом Какуаном, верным слугой императора.
Тем временем Таданобу бросает вызов сторонникам Ёритомо и сёгуната и повергает в бою нескольких монахов. Забывший о недавних мирных намерениях при виде былого врага, Норицунэ вступает в бой с Таданобу и, сразившись, прижимает его к земле. Тут вбегает второй Таданобу и ранит бывшего полководца Тайра мечом. Тело первого Таданобу исчезает, и остается лишь доспех. Подоспевший Ёсицунэ объясняет, что лис Генкуро помог его сторонникам справиться с Норицунэ, нарушившес обещание сохранять мир.
В конечном итоге пояавляется посланник сёгуна Кавагоэ, за которым следует придворный Фудзивара-но-Томоката. Кавагоэ сообщает, что якобы императорский приказ, повелевающий Ёсицунэ атаковать Ёритомо, на самом деле не был отдан императором. Все случившееся – результат интриг коварного Томокаты. Услышав это, Норицунэ убивает беззащитного Томокату, а затем просит Ёсицунэ: «Убей меня». На что Ёсицунэ отвечает: «Воин Норицунэ давно мертв. А мне нет причин убивать монаха Какуана». После жего наступает всеобщий мир и лад, и все остаются в итоге довольны – и Ёсицунэ, и Ёритомо, и уцелевшие в битве Тайра, и, конечно же, лис Генкуро. ))

Возможно, о родственнице именно вышеупомянутого лиса Генкуро идет речь в одном из рассказов Ихара Сайкаку:
«В Химэдзи, что в провинции Харима, долгое время жила лисица, старшая сестра лиса Гэнкуро из Ямато. Она отрезала женщинам волосы, разбивала горшки в домах, во всех провинциях причиняла людям много неприятностей. Звали ее Лиса Осакабэ. Она командовала несметным числом родичей-слуг, водила людей за нос, как только вздумается, и всячески их морочила.
Проживал в Химэдзи некий торговец рисом по имени Монбёэ. Однажды, проходя горной тропинкой в отдаленном, безлюдном месте, увидел он целое сборище лисят белой масти, без особого умысла бросил в них камешком и случайно попал в одного лисенка, да, как на грех, так метко, что лисенок тут же испустил дух. Пожалел Монбёэ лисенка, но тотчас позабыл о такой безделице и воротился домой.

читать дальше?

В ту же ночь с конька крыши дома Монбёэ послышались сотни женских голосов:
- В кои-то веки наша маленькая принцесса изволила выйти на прогулку на вольный воздух, а ты лишил ее жизни! Это не пройдет тебе даром!
И тут же на дом Монбёэ градом посыпались камни. Повредили стены, разбили ставни в слуховых окнах, однако, когда рассвело, на земле не оказалось ни единого камешка. Все домочадцы Монбёэ очень перепугались.
Наутро в дом явился странствующий монах и попросил чашечку чая. Монбёэ приказал служанке подать ему чай, но не успела та поднести страннику чашку, как в дом ворвались ни много ни мало три десятка здоровенных мужчин, похожих на стражников магистрата, с криками: - Как смеешь ты укрывать монаха, коего разыскивают власти?!
Не слушая никаких оправданий и объяснений, они схватили хозяина и хозяйку и наголо обрили им головы, после чего и пришельцев, и у монаха внезапно выросли хвосты, и они убежали прочь. Плачь – не плачь, а горю уже не поможешь!
Случилось так, что как раз в это время невестка Монбёэ гостила у своих ролителей в родном доме, поскольку муж ее по делам уехал на север. Лис обернулся ее мужем, проник в дом в сопровождении нескольких спутников, схватил эту женщину и, воскликнув: «Стоило мне отлучиться, как ты завела любовника! Ну, да бог с тобой, убивать тебя я не стану!...», - в тот же миг наголо обрил ей голову.
- Я и в мыслях ничего подобного не держала, - горевала и плакала женщина. – Откуда такие подозрения, ведь мы женаты не первый год!...
- А, негодница! Так я доставлю тебе доказательства! – крикнул лис. Он и его спутники бросились к женщине, утащили ее далеко в горы, выстроились там в ряд, и каждый по очереди назвал себя:
- Я – Врунискэ из Накайдо! Я – Тэдзабуро Старшинскэ! Я – Кинмару Невидимскэ! Я – Ямитаро Курворискэ! Я – Хананага Поле-Разорискэ! Мы – верные слуги госпожи Лисы Осакабэ, ее славные рыцари-защитники! – И с этими словами они обратились в лисиц и исчезли с глаз долой. Невестка пошла к Монбёэ, сокрушалась и плакала, да только ничего уже нельзя было поделать…»
На следующий день лисицы заморочили наваждением родителей Монбёэ и обрили головы и им. Так почти вся семья и оказалась с обритыми головами. Они досадовали и горевали, но волосы в одну минуту не отрастают, поэтому выглядели все они очень забавно.

Судьбу клана Такеда, в частности, знаменитого Такеда Шингена, народная молва тоже связывала с лисицей-оборотнем.

читать дальше?

(Стефан Тернбулл пересказал эту историю в «Нагашино 1575»). Знаменитый японский полководец эпохи Борющихся провинций, лорд провинции Каи, которого называли «тигром из Каи», в 1544 году разбил в битве более слабого даймё Сува Ёришигэ и принудил его покончить с собой после унизительных и фальшивых мирных переговоров. После этого он женился на прекрасной 14-летней дочери Сува Ёришигэ, его родной племяннице. Он был настолько без ума от девушки, что его вассалы встревожились, считая ее принявшей человеческий облик белой лисой из святилища Сува, которая околдовала Шингена, чтобы отомстить за поражение молившегося ей клана. Когда их с Шиененом сын, Такеда Кацуёри, проявил себя слабым лидером, а затем потерпел поражение от Ода Нобунага в битве при Нагашино, старики кивали головами, припоминая несчастливые обстоятельства его рождения и его матушку-лисицу.

О вмешательстве лисиц в дела враждующих кланов Такеда и Нагао (причем не только военные, но и любовные) рассказывает пьеса театра Кабуки (тоже созданная вначале для кукольного театра Бунраку, он же нингё дзёрури) «Кицунеби» - «Лисьи огни», известная в разных версиях.

Но сначала несколько слов о том, что такое, собственно, «лисьи огни».
Кицунэби (狐火 ), называемые также «хитобосу», «хитомоши» (火点し ) и «ринка» (燐火 ) – огоньки, напоминающие огонь фонарей, но не имеющие никакого видимого источника. Они загораются глубокой ночью, когда люди уже спят, сияя оранжевым или красным, а иногда голубым светом, выстраиваются в цепочки, в которых бывает от нескольких десятков до нескольких сотен огней, гаснут и загораются вновь. По одним рассказам, они загораются в пустынной местности, чаще всего среди холмов, где нет дорог и не бывают люди, и гаснут при появлении человека. По другим рассказам, такие огоньки могут всюду следовать за человеком. Так или иначе, эти огоньки в народном сознании связаны с лисами – если они зажглись, значит, либо лисицы собираются по своим делам в месте, не предназначенном для людских взглядов, либо лиса следует за человеком с добрыми или плохими целями или просто из любопытства, либо лисицы решили заморочить путника, чтобы он сбился с пути, следуя за огнями.

читать дальше?

Существуют разные рассказы о природе этих огней: либо они порождены вздохами лисиц, либо светят у них на кончиках хвостов (или загораются при соприкосновении двух хвостов), либо это свет «звездных жемчужин» - хоши-но-тама. Хоши-но-тама – это круглые или луковичной формы светящиеся белые мячики, по многим рассказам – волшебные драгоценные камни или жемчужины, которые лисицы носят в пасти или на кончиках хвостов, когда они находятся в животном, а не в человеческом облике. (Кстати, драгоценные камни – символ Инари, и поэтому священных лисиц Инари часто изображают с хоши-но-тама.).
По поверьям, хоши-но-тама содержат часть магической силы кицунэ.
По другой легенде, они являются своеобразным воплощением души кицунэ и/или источником ее жизненной силы, и лисица умрет, если лишится своего хоши-но-тама надолго. Японское сказание XII в. описывает человека, использовавшего лисий хоси–но–тама:
"Дух, овладевший человеком, перешел в тело моноцуки–но онна (物託の女, "одержимой женщине" вызываемой, чтобы переселить в нее злого духа) и стал говорить ее устами: "Я ― лисица. Я явилась не для того, чтобы делать зло, но лишь чтобы оглядеться, так как подумала, что в таких местах много еды; в результате же я оказалась запертой". С этими словами она вытащила из передника белый камень размером с небольшой мандарин, подбросила и поймала его. Видевшие это говорили: «Это странный камень. Вероятно, он уже был в кармане "одержимой", чтобы заморочить всем головы». Когда женщина вновь подбросила камень, бывший там молодой человек поймал его и положил себе в карман. Лиса, овладевшая женщиной, стала просить вернуть его, но он отказался; тогда лиса заплакала: «Для тебя этот камень бесполезен, ты не знаешь, как им пользоваться. Если ты не отдашь его мне, я стану твоим врагом навеки; если же вернешь, я, как божество, буду помогать и охранять тебя». Молодой человек заставил женщину повторить обещание и вернул камень. После, когда кэнся (験者 – заклинатель, изгоняющий духов) выгнал лису, в кармане одержимой камня не оказалось. Это подтвердило, что он действительно являлся собственностью лисицы, вселившейся в женщину. Лиса сдержала обещание. Однажды, когда молодой человек возвращался домой темной ночью, он испугался и позвал лису на помощь. Животное появилось незамедлительно и повело юношу вперед, осторожно, украдкой по узкой тропинке, в стороне от главной дороги. И он мог видеть причину такого поведения: на дороге, по которой он пошел бы без помощи лисы, находилось множество грабителей, вооруженных луками и палками. В конце тропинки лиса исчезла, а он целый и невредимый дошел до дома. Много раз потом лиса помогала и выручала его.»
Святилище Инари в Оджи, Кита (ныне специальный район Токио) знаменито своими лисьими огнями.

читать дальше?

В прошлом Оджи располагался в сельской местности. Кондо Гикю (近藤義休 ), живший, вероятно, в XVIII в., упоминает в своем труде «Эдоси» произведение под названием «Эдо сунаго», где мы читаем следующее:
«По преданию, храм Инари в Одзи – главный из всех храмов Инари в Канто. Ежегодно люди предсказывают удачу, или несчастье по лисьим огням, появляющимся там в последнюю ночь года [по японскому календарю]. Также по преданию, очень много лисьих огней в канун [японского] Нового года бывает у так называемого Сёдзоку–Эноки (装束榎 - Дерева Церемониальных Одежд), стоящего в поле перед храмом Инари в Одзи. Говорят, что лисы-демоны, собирающиеся на это место со всего Канто, меняют свои одежды у подножия дерева, чтобы подняться в храм в полном церемониальном одеянии и поклониться своей божественной Повелительнице».

"Лисьи огни у Железного дерева перевоплощений. Хироси Андо. Собрание "Сто знаменитых видов Эдо"

В третьей главе «Эдо сога–но ко» также рассказываются подробности о храме Инари в Одзи (王子 )
"Каждый раз в канун Нового года лисы из восьми провинций Канто собираются по ночам в этом храме и зажигают лисьи огоньки. Люди считают, что чем больше лисьих огней и чем ярче они горят, тем богаче будет урожай риса в следующем году".
А поэт Икэниси Гонсуй (池西言水 ) писал в своем «ЭдоБэнкэй»:
«Канун года,
Когда горят факелы
И собираются лисы Канто»

А теперь перейдем собственно к любовной истории. )))
Такеда Синген [1521-1573] и Уэсуги Кеншин [1530-1578] были лордами провинции Каи и провинции Этиго соответственно. Эти двое злейших врагов, считавшихся одними из лучших полководцев своей эпохи, сразились друг с другом как минимум в пяти великих битвах – битвах Каванакаджима.
В пору, когда они еще были друзьями, Кеншин одолжил у Шингена шлем, благословленный божеством Сува. Верили, что этот шлем обладает волшебной силой, наделяя того, кто его носит, силой в битвах. Кеншин так никогда и не вернул Шингену шлем, из-за того и вспыхнула непримиримая вражда между ними.

А про любовь будет дальше )

Сёгун Асикана Ёшихару (1511-1550, 12-й сёгун эпохи Муромати) попытался примирить врагов, предложив поженить их детей – Кацуёри и Яэгаки. Однако сёгун был убит прежде, чем был заключен свадебный союз. Правительство подозревает, что за убийством стоит либо Шинген, либо Кеншин – по их мнению, оба клана были против брака - и объявляет, что если убийца не будет арестован в течение трех лет, старшие сыновья глав кланов лишатся головы. Оба клана пытаются разыскать убийцу, но безуспешно. В итоге Шинген заставляет своего сына Кацуёри совершить харакири.
Однако оказывается, что покончивший с собой был двойником Кацуёри. Настоящий же Такеда Кацуёри, переодетый крестьянином, проникает в резиденцию Кеншина, чтобы вернуть шлем.
Принцесса Яэгаки, нареченная возлюбленная Кацуёри, молится о нем перед буддийским алтарем, когда он сам появляется перед ней. Разумеется, мнимый крестьянин не открывает своего подлинного имени, но Яэгаки уже влюбилась в незнакомца, который так похож на ее жениха. Не в силах справиться со своей страстью, она просит свою фрейлину Нурегину стать посредницей между ними. Фрейлина отвечает: «Я помогу вам, если вы украдете для этого юноши шлем вашего отца». Тут-то девушка понимает, что фрейлина – шпион Шингена, а предмет ее страсти – подлинный Кацуёри, явившийся за шлемом. Однако она готова пойти на кражу ради своей любви. Но Кеншин, встревоженный сходством объявившегося в его владениях фермера с сыном злейшего врага, высылает Кацуёри прочь и отправляет вслед за ним убийцу.
Когда Яэгаки узнает о планах отца, она восклицает: «Если бы я птицей! Как хотела бы я вырастить крылья и улететь за Кацуёри, чтобы рассказать ему об опасности!» Божество храма Сува, растроганное искренней любовью девушки, отправляет к ней лисиц-стражей своего храма. Лисы передают девушке в дар часть своей волшебной силы (символизируемой кицунеби). Благодаря этой силе , поддерживаемая энергией похищенного у отца волшебного шлема и охраняемая двумя белыми лисами, Яэгаки переходит замерзшее озеро Сува и улетает к Кацуёри. Она спасает любимого. Такеда Шинген и Уэсуги Кеншин заключают мир, а Кацуёри и Яэгаки женятся и живут счастливо.

Портрет Яэгаки-химэ (точнее, актера, исполняющего эту роль). В ее руках волшебный шлем, а огоньки-кицунэби на заднем плане символизируют поддерживающую ее лисью магию

"Яэгаки-химэ". Акутагава Куниёси

Разумеется, это всего лишь капля в море того, что можно сказать о японских кицунэ, а тем более роли лис в культуре всего Дальнего Востока. И я наверняка буду и дальше интересоваться этой темой. А пока пусть будут эти записи - для начала.

Источники

Источники: много англо-Вики, немного русско-Вики, "Нихон-рёики", "Удзи-сюи-моногатари", Ихара Сайкаку "Рассказы из всех провинций", Мацуо Басё "По тропинкам Севера", http://umbloo.livejournal.com/40970.html, http://www.the-noh.com/en/plays/data/program_037.html, http://edb.kulib.kyoto-u.ac.jp/exhibit-e/otogi/tamamo/tamamo.html, http://vulpes.ucoz.ru/publ/15, http://www.aichi-gakuin.ac.jp/~jeffreyb/kabuki.html и еще кое-что по мелочи.
За исправления, дополнения и уточнения традиционно скажу спасибо. ))

@темы: Япония, Ликбез, Мифология, мистика, легенды, Видео

---

"У, у, у-е, я скучаю по ходьбе" (с)

31.01.2015 в 17:36

Пишет  Тихе:

Всего 20 минут интенсивной ходьбы в день могут спасти от риска преждевременной смерти. Ученые обнаружили, что риск ранней смерти вследствие малоподвижного образа жизни в два раза выше, чем риск вследствие ожирения.
К такому заключению пришли исследователи, анализировавшие данные свыше 334 000 мужчин и женщин, принимавших участие в крупном европейском исследовании, изучавшем связь рака и диеты. Соответственно, данные содержали информацию о физической активности и индексе массы тела. В ходе анализа исследователи выяснили, что недостаток физической активности удваивает риск смерти, и только физические упражнения способны изменить ситуацию.
Доклад об этом был обнародован в «American Journal of Clinical Nutrition».
Связь между ранней смертностью и малоподвижным образом жизни наблюдалась при всех степенях ожирения. 22,7% участников объясняли недостаточную физическую активность сидячей работой. Анализ выявил, что упражнения, сжигающие 90-100 калорий в день (эквивалент 20-минутной быстрой ходьбы), достаточно для сокращения риска смертности на 16-30%, что соответствует умеренно малоподвижному образу жизни.

Действительно скучаю, кстати. ((

@темы: Разные разности, Не свое

---

О Пермякове

Российский солдат-срочник Валерий Пермяков, расстрелявший семью из шести человек в армянском Гюмри, не мог быть призван в армию, так как он страдает психиатрическим заболеванием – олигофренией. Как сообщил источник «Газеты.Ru», Главная военная прокуратура потребовала привлечь к ответственности как сотрудников военкомата, которые призвали его в армию, так и командиров на территории российской 102-й базы в Армении, доверивших ему оружие.
В середине января в Гюмри произошло выходящее из ряда вон по своей жестокости преступление. Младший сержант Российской армии Пермяков, сбежавший из части с автоматом, ночью ворвался в дом к местным жителям и расстрелял семью из шести человек. На месте происшествия погибли глава семьи Сережа Аветисян, его жена, мать и две дочери. Еще одна жертва злоумышленника – шестимесячный ребенок – позже скончался в больнице. Позднее был задержан российский солдат Валерий Пермяков, который сознался в преступлении. Сейчас о личности Пермякова появляются новые факты.
«Ранее ему был уже поставлен диагноз – олигофрения. Его вообще не имели права призывать, тем более ставить в караул с боевым оружием.Туда ставят самых адекватных», — сообщил источник «Газеты.Ru».

читать дальше?

По его словам, само преступление было совершено крайне нелогично с точки зрения того, как военнослужащий обошелся с оружием и другими вещественными доказательствами.
«Во-первых, следователи вообще не понимают, зачем он начал стрелять. Ведь, по словам Пермякова, ему нужны были деньги и гражданская одежда. И если бы он просто направил автомат на людей и потребовал то, что ему надо, – Пермякову бы все отдали, лишь бы он не убивал их. Кроме того, после убийства он оставил на месте преступления свою форму и обувь с именными бирками, а также автомат с номером, закрепленный именно за младшим сержантом Пермяковым», — отметил собеседник издания.
По его словам, после этого кровавого инцидента в Гюмри приезжала внушительная делегация из Москвы, в состав которой входил первый заместитель министра обороны генерал армии Аркадий Бахин, другие представители Минобороны, прокуроры Главной военной прокуратуры и следственная группа Главного военного следственного управления (ГВСУ). «Приезжал также глава СК РФ Александр Бастрыкин, но он занимался вопросами взаимодействия наших и армянских правоохранительных органов. А прокуроры ГВП, помимо всего прочего, уже потребовали от ГВСУ возбудить уголовное дело в отношении работников читинского военкомата, которые признали Пермякова годным к службе. В их действиях есть признаки преступления, предусмотренного статьей УК РФ «Халатность», часть вторая. По ней им может грозить до пяти лет лишения свободы. Однако в окончательной редакции статьи, по которой им могут предъявить обвинение, предстоит разбираться следователям», — отметил источник.
В пресс-службе ГВСУ и ГВП «Газете.Ru» не смогли предоставить оперативный комментарий по вопросу возможного уголовного преследования работников военкомата и офицеров 102-й российской базы в Армении.
По данным другого источника «Газеты.Ru» в следственных органах, под следствием может оказаться начальник отдела военного комиссариата по городу Балей в Забайкалье Александр Логиновский.
«До направления в Гюмри Пермяков служил в Чите, там у него была история, связанная с самовольным оставлением места службы. Но тем не менее его перевели в Армению», — сказал собеседник издания. Сам Логиновский ранее заявлял в беседе с российскими СМИ, что у Пермякова были исключительно положительные характеристики и что никаких заболеваний, препятствующих службе, у него не было.
Военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона» Игорь Коротченко уверен, что вероятность призыва в Российскую армию психически больного человека практически равна нулю.

читать дальше?

«С такими заболеваниями люди в принципе не подлежат призыву, это очевидно. Но в данном конкретном случае предстоит разбираться органам следствия, почему этот солдат прошел военно-врачебную комиссию», — сказал он. По словам эксперта, в принципе солдаты с отклонениями, если они по какой-то случайности были призваны на службу, могут быть выявлены врачами той части, где они несут службу. «Если командиры выявляют какие-то проблемы у военнослужащего, они его направляют в медчасть, которая есть на территории любой воинской части. Армии больные не нужны.Но нужно понимать, что командир части и его заместители в первую очередь отвечают за несение службы и за военную учебу, и вообще, они не врачи. Выявлять таких проблемных военнослужащих должны сотрудники военкомата, в первую очередь – доктора.
Вот следователи и должны проверить, как они выполнили свою работу», — уверен Коротченко.
С ним не согласен руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа Анатолий Цыганок.
«Случаи призыва на службу не годных к ней солдат происходят элементарно. Дело в том, что у призывной комиссии в каждом военкомате есть определенный план – допустим, призвать 4 тыс. человек. Но медкомиссию реально проходят только 2,5 тыс. Тогда начальник медкомиссии делает все для сокрытия тех или иных болезней, чтобы выполнить план. Самое интересное, что через два-три месяца пребывания в части у многих из числа таких призывников выявляются их заболевания уже в ходе службы. Их проверяют медкомиссии на территории воинских частей. Кого могут, устраивают на какие-нибудь должности, где они способны проходить службу, в те же госпиталя санитарами, например. А остальных приходится увольнять», — сказал он.
По словам главы Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа, причиной подобной ситуации стала так называемая демографическая яма. Здоровых юношей, которых было бы достаточно для выполнения призывного плана, просто не хватает. По словам эксперта, не следует снимать ответственность и с тех врачей, которые допустили солдата до службы за рубежом, ведь для того, чтобы солдат служил на таких военных базах, необходимо пройти дополнительную медкомиссию.
«Этих медиков также нужно привлечь к ответственности. А в целом в призыве заведомо больного солдата ничего необычного нет, за последние 25 лет таких фактов можно насчитать сотни, причем некоторые из них все же заканчивались уголовными делами в отношении работников военкоматов», — уверен Цыганок.
Читать полностью здесь

С одной стороны, ситуация, при которой призывник с таким диагнозом попал в армию, выглядит довольно реалистичной. Я из первых рук знаю, как дрюкают сотрудников военкоматов и врачей за возможное невыполнение плана по призыву, в то время как выполнить и перевыполнить план и закончить призыв первыми из первых = премии, похвальные грамоты и т. п. А еще я знаю, насколько прочно в глазах обывателей слова "военкомат" и "призывная медкомиссия" связаны со словами "взятка", "откупиться", "анализы купить", "здоровых отмазывают, больных берут", так что есть - не скажу, насколько достоверная - вероятность того, что ситуации призыва негодных к службе людей связаны не только с нехваткой призывников в связи с "демографической ямой". Но я - опять-таки из первых рук - знаю и то, что негодные к службе люди часто отсеиваются при обследовании в области. Если диагноз верен, то это халатность или стремление выполнить план на всех уровнях, от верха и до низа. Причем халатность или стремление выполнить план преступные и стоившие 6 человеческих жизней. Но тут возникают еще вопросы.
Во-первых, как человек, теоретически непригодный к службе, стал младшим сержантом? Во-вторых, - ладно, пусть неизвестен правильный диагноз. Но об этом военнослужащем известно, что он уже пытался сбежать из части. База в Армении имеет стратегическое значение (не имей она стратегического значения, ИМХО, не было бы смысла ее вообще арендовать, деньги за это отваливать). На службу за границей на базу стратегического значения отправляют служить человека с попыткой дезертирства в послужном списке, причем без дополнительного медобследования??? Как-то непонятно и нелепо все это выглядит, если честно. (((

И немного т. з. армян по поводу

Комментируя информацию о том, что обвиняемый в убийстве семьи Аветисянов в Гюмри военнослужащий российской военной базы Валерий Пермяков страдает олигофренией, вице-председатель партии «Наследие» Армен Мартиросян отметил, что видит в этом расследование направления тренда Аналогичное мнение высказал «Наследие» Армен Мартиросян.
«О чем речь? Хорошо что с диагнозом маниакальной депрессии не забрали в армию», - с иронией сказал Армен Мартиросян, коснувшись информации в «Комсомольской правде» и Газете.ru о том, что Пермякова не могли призвать в армию, так как он страдает олигофренией.
В беседе с Tert.am Армен Мартиросян добавил, что ему начинает не нравиться то, что происходит вокруг расследования этого дела: «Это вовсе не то, чего ожидала общественность. И я уже сомневаюсь, что он был один и боюсь, что его превратили в козла отпущения, тем более с таким диагнозом. Человека с таким диагнозом в армию не забирают, тем более не отправляют на военную базу в другой стране».
Напомним, что gazeta.ru написала, что российский солдат-срочник Валерий Пермяков, расстрелявший семью из шести человек в Гюмри, не мог быть призван в армию, так как он страдает психиатрическим заболеванием – олигофренией.
Председатель Хельсинского комитета Армении, правозащитник Аветик Ишханян в беседе с Tert.am отметил, что представители российской правовой системы ввели в оборот версию, что виновен Пермяков, хотя в суде еще ничего не доказано, экспертиза также не была проведена. «Для меня не особенно важно, его будут судить как исполнителя или нет. Все это вызывает подозрения», - сказал правозащитник. По его словам, российская сторона не имеет права сразу давать такую характеристику, оценку, пока судебный процесс не состоялся.
Депутат Национального Собрания Армении, юрист Эдмон Марукян в беседе с Tert.am лишь сказал, что очевидно одно - если он был призван в армию, то будь олигофреником или шизофреником, должен быть признан вменяемым.
Предводитель Ширакской епархии ААЦ епископ Микаел Аджапахян в беседе с Tert.am заметил, что эту информацию распространили СМИ, а не официальные ведомства.
«Вы торопитесь с выводами, это не заключение комиссии или судебно-медицинской экспертизы. Это что-то журналистское. Преждевременно делать выводы на основе этого заявления», - сказал Микаел Аджапахян.
http://www.tert.am/ru/news/2015/02/05/oligofrenia/1580992

@темы: Типа актуально

---

Разгребая цитатник: Закат на Марсе

25.04.2014 в 22:24

Пишет  Контесса:

14.04.2014 в 23:14

Пишет  Taho:

Голубой марсианский закат
Наступил долгожданный, для многих, момент когда марсоход Curiosity немного отвлекся от науки, и просто полюбовался закатным пейзажем. Спустя несколько дней эту картину смогли увидеть и мы.



Марсианский закат уникален тем, что он голубой. Причина такого цвета неба та же, что на Земле дает голубое небо и красный закат - Рэлеевское рассеяние. Существует заблуждение, что на Земле голубой цвет неба обусловлен наличием кислорода в воздухе или даже озонового слоя. На самом деле, состав атмосферы здесь влияет менее существенно, чем ее плотность. Именно плотность газа приводит к рассеянию белого солнечного света и окрашивает небо.

Разница между цветом неба в полдень и на закате - в объеме атмосферы, который преодолевается солнечными лучами. На Марсе атмосфера в сто раз разреженнее чем на Земле, но когда солнце находится у горизонта ее свет преодолевает в тридцать раз более толстый слой атмосферы чем в полдень.



Дополнительный окрашивающий эффект марсианскому небу придает пыль, постоянно висящая в атмосфере. Судя по всему именно ее оранжевый цвет, в сумме с голубым, дают немного зеленоватый оттенок на фото. Хотя сейчас наоборот очень ясная погода. Настолько хорошей видимости я не видел за полтора года, которые Curiosity работает на Марсе. Впервые удалось рассмотреть камни на горном склоне, который находится почти за 30 км от марсохода.



Однако пыль все равно присутствует в небе. Можно увидеть как теряется в пылевой дымке горный хребет.



В максимально доступной для глаз дальности, он находится более чем за 50 километров. Нынешнее ясное небо объясняет почему в верхней части панорамы заката небо практически черное. Днем в зените оно должно быть таким же черным как и на Луне или на Земле на высоте свыше 30 км.

Наблюдения, проведенные еще аппаратом Viking показывает как меняется цвет неба и его чернота, в зависимости от количества пыли.



Вернемся к цвету заката. Благодаря современной технике, мы можем увидеть зарю даже из космоса. Хорошо заметен оранжевый окрас облаков, на границе дня и ночи на последнем снимке “Электро-Л”.



Взглянув на Марс, при помощи телескопа Hubble, мы можем увидеть такую же голубую каемку, которая опоясывает Марс по краю освещенного диска.



Любопытно, что голубые цвета на космических снимках Марса видны не всегда. Судя по всему причина - в сезонных колебаниях плотности атмосферы. В зависимости от времени года, запасы марсианского "воздуха" могут падать до 1/150 от земных запасов. Остальное - замерзает в виде сухого льда на полюсах.

Ранее Curiosity проводил съемку заката на Марсе, но сделал это черно-белой навигационной камерой. Для эффектности видео пришлось позаимствовать цвет с другого заката, от Spirit, но в результате, как мне кажется, получилось неплохо.



Впрочем, голубым небом нас, конечно, не удивить. Что действительно невероятно - это голубое закатное солнце. Как мы знаем по своему опыту на Земле, на заре не только меняется цвет неба, но и видимого диска светила.



К сожалению, Curiosity не рискует проводить прямую съемку солнца, из опасения повредить матрицу фотокамеры, но он смог снять солнечный блик, который оказался именно голубым.



(с)

@темы: Ликбез, Разные разности, Не свое

---

Разгребая цитатник: прекрасные бояны об искусстве ))

13.05.2009 в 17:45

Пишет  _Saito_:

подняло настроение.
Если видишь на картине нарисован водолаз,
Нарисована равнина, а на ней с ногами глаз,
Нарисован гуманоид и его зелёный друг,
Ромб, квадрат, параболоид, трапециедальный круг,
Нарисована сардина, два квадратных синих пня,
Значит это не картина, а какая-то х*йня.

P.S. в каждой шутке есть доля шутки.

28.08.2012 в 20:48

Пишет  Доброе утро :-):

И наглядное пособие о направлениях современной живописи ))

29.03.2012 в 11:51

Пишет  _Saito_:

28.03.2012 в 21:52

Пишет  fashion lemur:

Учимся разбираться в живописи!

Термин "метафизическая живопись" повстречал впервые и она мне показалась скорее уж каким-то стимпанком.В остальном: убедился еще раз. Нет ничего лучше нашего старого доброго... сюрреализма)))))

да, я остаюсь фанатом супрематизма

@темы: Юмор, стеб и им подобное, Не свое

---

Самый умный ужастик! ))))

05.02.2015 в 22:08

Пишет  КПД:

))
 DS (а также все прочие, кому интересно), к слову об ужастегах))

05.02.2015 в 21:01

Пишет  Моргаер:

31.01.2015 в 22:06

Пишет  Astreya777:

Если бы герои ужастиков поступали разумно

@темы: Юмор, стеб и им подобное, Не свое, Видео

---

Х)))

02.02.2015 в 22:39

Пишет  Тихе:

НЕ помню, было уже или нет

@темы: Про кино, Фото и картинки, Юмор, стеб и им подобное, Толкин и все, что с ним связано, Не свое

---

Мне надо научиться относиться к новостям именно так ))

03.02.2015 в 20:58

Пишет  Тихе:

ой, всё...

@темы: Наша жизнь, Юмор, стеб и им подобное, Не свое

---

Японолисости )))

Здесь и в завтрашней записи будет много слов о лисицах-кицунэ. )))

К лисам в Японии как минимум со второй половины первого тысячелетия нашей эры наблюдалось двойственное отношение. С одной стороны, лисы ассоциировались с богом Инари. Инари (яп. 稲荷 инари, также 稲荷神 инарисин, 稲荷大神 инари о:ками) — синтоистское божество изобилия, риса (и злаковых культур вообще), лис, ремесел, житейского успеха, одно из основных божеств синтоизма, с развитием государственности, с/х и ремесел стала широко почитаться в Японии. По одним мнениям, культ Инари начинается, по-видимому, с момента основания храма на горе Инари в 711 году; однако, некоторые учёные полагают, что культ богини возник в конце V века н. э.
Инари может изображаться в образе мужчины, женщины либо андрогина, а согласно многочисленным мифам и легендам, также принимает облик лисы. Лисицы считались слугами, вестниками и доверенными помощниками Инари.

Здесь Инари верхом на лисице и ее спутница-лиса изображены рядом с крестьянином

У входа к храмам Инари обычно стоят одно или несколько тории цвета киновари и несколько статуй кицунэ, часто украшенных красными ёдарэкакэ (нагрудниками), приносимыми в знак уважения или благодарности за исполненные пожелания.

Много слов про лис-служительниц Инари

В таком же стиле выполнены и дорожки, ведущие к расположенному на холме главному храму Инари в Киото. Статуи кицунэ обычно располагаются парами, олицетворяя мужское и женское начала. В своей пасти или под передней лапой эти статуи держат некий символический предмет, чаще всего драгоценный камень и ключ, но иногда также сноп риса, свиток или лисёнка.

Например, у этой лисы в пасти свиток

А эта лиса придерживает лапой лисенка. На ней много нагрудников - видимо, благодарные верующие за исполнение желаний притащили)))

Почти во всех храмах Инари, вне зависимости от их размеров, имеется хотя бы пара таких статуй, находящихся обычно по бокам храма, на алтаре или перед главным святилищем. Они редко бывают реалистичными; чаще всего стилизованы, изображают сидящее животное с хвостом, поднятым вверх. Несмотря на общее сходство, все статуи — индивидуальны; едва ли можно встретить две одинаковые.
Чтобы ублажить кицунэ, посланников и слуг богини, им подносятся приношения в виде риса, сакэ и другой пищи; ожидается, что тогда они встанут перед Инари на сторону подносящего. Верущие часто приносят в святилища статуэтки лисиц, а временами храмам дарятся их набитые чучела.

Например, в святилище Сасукэ-Инари лисицам поднесли много фарфоровых статуэток лис ))

В своё время в храмах жили живые лисы, и их чтили; в настоящее время этот обычай вышел из употребления, хотя в сельской местности сохранялся и в начале 20-го века. В повести Дзюнъитиро Танидзаки «Лианы Ёсино» рассказывается о маленьком храме Инари в саду в усадьбе изготовителей бумаги. Позади храма, в тени дуба, была лисья нора и у входа в нее висела священная веревка. В норе долгое время жила белая лиса. В своих письмах живущей в городе дочери хозяева усадьбы писали: «Ты должна каждый день, каждое утро усердно молиться богу Инари, Белой Лисе Мёбу-но-син. Ты ведь знаешь, лиса всегда приходит на голос отца, а все потому, что мы веруем всей душой…» … «вот и теперь все закончилось так удачно только по милости Белой Лисы…»… «мы по-прежнему молимся каждый день в посвященном ей храме о ниспослании счастья, долгой жизни, избавлении от невзгод и болезней. Надо веровать искренне, всей душой…» Неизвестно, добавляет персонаж, то ли лиса приходила на зов хозяина усадьбы, то ли в кого-то из обитателей усадьбы вселялся дух лисы, но это воспринималось как знак покровительства божества.
Сущесвовали также часовенки и маленькие храмы, где молились и оставляли подношения непосредственно лисицам. Считалось, что они способны защитить от сил зла и быть духами-хранителями, а также принести процветание какой-либо местности. По поверьям, разделяемым фусуй (кит. Фен-шуй), статуя даже одной лисицы могла защитить от темной энергии, приходящей с северо-востока, так что статуи лисиц возле храма Инари могли выполнять также и функции стражей-охранников.
(Кстати, в буддизме кицунэ были связаны с Дакинитэн, бодхисатвой в женском облике с мечом в руках верхом на летающей белой лисе).

Лисы, служащие Инари, как правило, белого цвета. (Их звали бьякко – (白狐 – "Белая/седая лиса; встретить белую лисицу или увидеть природный объект – например, камень, напоминающий ее по виду, считалось добрым предзнаменованием) Также их почтительно называли мёбу или томэ. О происхождении этих наименований есть много версий. Например, такая: "Что же до слова томэ, указывающего на лисицу, то происхождение его таково. На холме за храмом Инари в Киото стоял в стародавние времена храм, в котором трём лисам поклонялись как божествам; название у этого храма было Томэ-но ся (登宇女社 ), или Мёбу-но ся (命婦社 ). Возможно из-за этого позже все называли лис томэ. Это название есть уже в Гэндзи моногатари (1004г.), Удзи сюи моногатари (1213-1218гг.), Хякурэнсё (после 1259г.) и др. (Рэйдзю дзакки).
Или такая: «Отчего лиса называется Мёбу–но о–маэ (命婦ノ御前 ). "В Китае придворных дам зовут мёбу (命婦 ) <…> Поскольку в храмах, где почитают лис, пребывают женские божества, возможно, этих богинь и зовут мёбу, как придворных дам. …Следует спросить об этом других людей". (Аиносё (1446)
По сути, это низшие божества-ками, в обличье лисиц, но способные по своему желанию принимать и другой облик. Как и у любых божеств политеизма, у них могут быть свои причуды и прихоти, но по природе это благие существа (зенко 善狐, «добрые лисы»), способные защищать людей в том числе и от всяческих ёкаев.

_______

С другой стороны, из Китая в Японию вместе с литературной и фольклорной традицией проникли и представления о лисах-оборотнях как о нечисти, созданиях, которые могут быть – хотя и не всегда - зловредны и даже опасны для человека. В Японии так же, как и в Китае, лисицы часто селились в заброшенных зданиях, рыли норы возле гробниц, разрывали могилы, были падальщиками, поедавшими трупы на полях сражений. Все это рождало опасения в мистически настроенных людях и формировало представления о лисах как о связанных с колдовством и потусторонним миром возможно опасных или зловредных созданиях. Кроме того, лисицы были хитры и умны, а устройство лисьих семей напоминало человеческие. Все это тоже влияло на представления японцев об этих животных.
Согласно этим представлениям, якко ( 野狐 ) - «полевые лисицы» называемые также ногицунэ, относились не к ками, а к ёкаям. Они не были существами однозначно злыми по своей природе – так же, как у людей, у них были разные характеры, от благородных до вздорных, насмешливых или откровенно злобных. Разумеется, речь идет только о лисах со сверхъестественными способностями, поскольку не каждый оборотень, как известно, лиса, и не каждая лиса – оборотень или вообще обладает магическими способностями. А магические способности лисам приписывали весьма обширные –

Много слов про ёкаев-кицунэ)

умение духа лисы вселяться в человеческое тело, способность создавать морок, фантомы и невероятно достоверные наваждения и иллюзии, умение наводить порчу, поглощать жизненные силы человека, становиться невидимыми, телепортироваться и телепортировать предметы и т. д., и т. п. (разумеется, уровень и число способностей были разными у каждой конкретной лисы; не стоит забывать также, что по религии синто душой и разумом обладали все живые существа, и общаться с людьми и/или обладать сверхъестественными способностями могли с точки зрения японцев и не способные к оборотничеству лисы).
Долго живущие лисицы, как всем известно, способны превращаться в человека. Среди того, что я читал, нет однозначных мнений – то ли лисы становятся способны превращаться в человека потому, что долго живут, то ли они благодаря магическим умениям и накопленным знаниям могут и долго жить, и превращаться в человека. Нет также и четких мнений, является ли долгожительство обязательным условием превращения кицунэ в человека. Однако фактом является упоминание столетних и даже тысячелетних оборотней, так что четко установленной вехой способности превращаться в человека в японской фольклористике можно считать именно возраст в сто лет. (Опять-таки, все, вполне реально, и от личных способностей лисы зависит).

Утагава Куниеси. Лисы, практикующие искусство перевоплощения

Помимо обычных рыжих лисиц-ногицунэ из числа йокаев (их называют также шакко – 赤狐 – "красная лиса" ) упоминаются также черные и белые лисицы и многохвостые лисицы разных мастей. Белые лисы, как упоминалось выше, зовутся бьякко, черные – генко. Считается, что магические способности белых, черных и многохвостых лисиц гораздо выше, чем у их рыжих однохвостых собратьев. Встретить черную или девятихвостую лису, как и белую, или увидеть в природе нечто, напоминающее их изображение, считалось благим предзнаменованием.
Хвосты у лисиц наверняка начинают отрастать с возрастом – так, одно из преданий упоминает о столетней лисе с двумя хвостами, а девятихвостых лисиц часто называют тысячелетними. Упоминаются также лисицы с пятью и семью хвостами. Естественно, чем старше лиса и чем больше у нее хвостов, тем выше ее магические способности и знания.
Следует сразу отметить, что белые, черные и многохвостые лисы могут быть как принявшими подобный облик слугами Инари, так и обычными, хотя и наделенными большой сверхъестественной силой, оборотнями-ёкаями, просто немножечко из другой «лисьей расы». Поэтому встреча с подобным созданием сулит удачу с высокой вероятностью, но далеко не всегда – мало ли на создание с каким характером нарвешься.
Жили лисицы-оборотни по человеческим представлениям семьями или целыми кланами. По мнению японцев все лисы, – и обычные четвероногие создания, и оборотни-ногицунэ, включая белых, черных и многохвостых лисиц, - находились под покровительством и контролем Инари. Если проводить аналогии с людьми, лисицы-ками, называемые мёбу, были придворными божества, а все остальные лисы – его подданными из разных сословий. Так что к Инари могли обращаться за помощью и в случае каких-то проблем с кицунэ.
Например, в документах начиная с эпохи Хэйан и вплоть до 20-го в. упоминается болезнь, называемая кицунэцуки (狐憑き или 狐付き ) или одержимость лисой. Жертвами этой болезни всегда были молодые женщины, начинающие вести себя так, будто в них вселились души диких лисиц. Они могли бегать по улице обнаженными, подвывать на луну и тявкать, как лисы, какие-либо части их тела могут двигаться словно самостоятельно. Заболевшие ели блюда, которые любят лисы, причем ели очень много – считалось, что вселившийся в них дух лисы голоден. Они также могли говорить и писать на неизвестных им ранее языках. Обычно заболевших в этом случае приводили в святилища Инари, где заклинатели старались изгнать дух лисы из тела пострадавшей. (Если им это не удавалось, для женщины все могло обернуться трагически).
А знаменитый правитель и полководец Тоётоми Хидеёси однажды написал Инари письмо следующего содержания (зацените слог!):
Инари-даймёдзин (не знаю, как это обращение переводится),
Господин мой, имею честь сообщить вам, что одна из подвластных вам лисиц заколдовала мою служанку, причинив тем ей и всем остальным немало бед. Убедительно прошу вас уделить немного времени, чтобы выяснить обстоятельства происходящего, постараться узнать причины столь недостойного поведения вашей подданной и позволить мне узнать ответ.
Если окажется, что у лисы не было разумных причин для подобного поведения, вам должно арестовать ее и наказать. Если же вы не решитесь принимать в этом случае какие-либо действия, я прикажу уничтожить всех лисиц в моих владениях. О прочих обстоятельствах, о которых вы пожелаете узнать, вы можете осведомиться у настоятеля храма в Ёшида»
Кроме того, как уже упоминалось выше, лисицы-служители Инари считались защитой от йокаев-ногицунэ и по народным поверьям могли присматривать за ними и унимать их. Так что в отношениях лисиц между собой так же, как и в отношениях кицунэ с людьми, все было сложно. )))

Первое упоминание о лисице, способной принять человеческий облик, зафиксировано в сборнике повестей «Нихон рёики», составленной буддийским монахом Кёкаем на рубеже 8-го и 9-го вв.:
«В давние времена, в правление государя Киммэй ( 539-571 г.) некий муж (из числа знатных людей) из уезда Оно провинции Мино вскочил на коня и отправился искать невесту пригожую. В широком поле повстречалась ему красивая девушка.

читать дальше?

С готовностью она подошла к нему. Он подмигнул ей и спросил: «Куда путь держишь, девица?» Та отвечала: «Я ищу доброго мужа». И еще он сказал: «Хочешь стать моей женой?» Она ответила: «Да, хочу». Он отвез ее в свой дом, они поженились и стали жить.
Прошло немного времени, жена забеременела и родила сына. Тогда же, пятнадцатого дня двенадцатой луны, ощенилась и их собака. Завидев хозяйку, щенок всегда злобно смотрел на нее, свирепел и обнажал клыки. Женщина испугалась и велела мужу: «Забей собаку до смерти». Но тот жалел собаку и не убивал.
Во второй или третьей луне, когда собирался ежегодный налог рисом, хозяйка пошла в сарай, где женщины толкли рис в ступках, чтобы накормить их. Щенок залаял на хозяйку и погнался за ней, норовя укусить. От страха и ужаса она обернулась лисицей и вспрыгнула на изгородь. Увидев это, хозяин сказал: «Между мной и тобой был рожден сын, и потому не смогу забыть тебя. Приходи почаще и спи со мной». Она так и сделала – приходила и спала с ним. Поэтому ее и назвали Кицунэ. (яп. «кицу-нэ» - «приходи и спи», «ки-цунэ» - «приходи всегда»).
Однажды она пришла в алой юбке и была прекрасна. Когда она уже надела юбку и собиралась уходить, он посмотрел на нее и пропел песню любви:
Я//Полон любви//После//Минуты свидания//Она ушла.
Потому-то муж и нарек их сына именем Кицунэ. После пожалования ранга его стали называть Кицунэ-но-Атаэ. Сын был очень силен и бегал быстро – как птица летает. Род Кицунэ-но-Атаэ берет начало с этих пор."

Потомком белой лисицы считали легендарного японского прорицателя Абэ-но Сэймэя (яп. 安倍 晴明; 21 февраля 921 — 31 октября 1005 ).

читать дальше?

Абэ-но Сэймэй был потомком поэта Абэ-но Накамаро и учеником придворных предсказателей Камо-но Тадаюки и Камо-но Ясунори. В его обязанности входили занятия астрологией, геомантией, экзорцизм, защита от злых духов. По рассказам, он был особенно искусен в поисках пропавших вещей и предсказаниях и смог предсказать отречение от престола императора Кадзана благодаря наблюдениям за небесными явлениями. Авторитет Сэймэя был столь высок, что с конца десятого века ведомство придворных прорицателей – онмерё - контролировалось представителями рода Абэ. (Игравший ранее в ведомстве первые роли клан Камо стал составителями календарей. )А мистическая пятиконечная звезда, на Западе называемая пентаграммой, в Японии известна как сэйман или печать Абэ-но-Сэймэя. Очень долгий для тогдашних японцев срок жизни Сэймэя и его таланты привели к тому, что несмотря на то, что его жизнь описана во многих документах, вскоре после смерти о нем возникло не меньше легенд, чем о Мерлине. (Многие из этих историй записаны в «Кондзяку-моногатари», Легендариум продолжал пополняться вплоть до периода Эдо включительно).
По легенде, отцом Сэймэя был человек по имени Абэ-но-Ясуна, а матерью – белая лисица по имени Кудзу-но-Ха (Листок Лианы). Уже в раннем возрасте, не позже пяти лет, Сэймэй благодаря унаследованным от матери сверхъестественным способностям мог командовать слабыми демонами-они, и Листок Лианы отдала его на обучение Камо-но Тадаюки, чтобы ее сын смог использовать свои способности и в то же время жить в мире людей как наследник рода Абэ.
История, связанная с Листком Лианы, очень романтична. Молодой дворянин Абэ-но Ясуна, направляясь в святилище в Синода в провинции Сэцу, встретил молодого офицера, охотившегося на лис, чтобы использовать их печень как лекарство. Ясуна вступил в бой с охотником и получил несколько ран, однако победил его и освободил пойманную им белую лису. Чуть позже раненого Ясуну нашла прекрасная женщина, назвавшаяся Кудзу-но-Ха – Листок Лианы. Она залечила раны Ясуны и помогла ему вернуться домой.
Ясуна влюбился в прекрасную женщину, и они поженились. Листок Лианы родила сына, Сэймэя (детское имя – Додзи), который был невероятно умен. Семья жила счастливо, но несколько лет спустя, когда Листок Лианы любовалась хризантемами, маленький Сэймэй заметил кончик ее хвоста. Ее истинная природа раскрылась, и Кудзуноха должна была покинуть мир людей. Она оставила мужу прощальное стихотворение, написав его на раздвижных бумажных ставнях (по другой версии – на шелковой ширме):
Koishiku ba / tazunekite miyo / izumi naru / shinoda no mori no / urami kuzunoha.
«Если будешь грустить –
Навести мой приют одинокий.
А сейчас ухожу,
Чтобы в Идзуми, в облачном крае
Вдалеке от людей поселиться».

Другой вариант стихотворения:
«Если любишь меня – приходи
Повидать меня в диком лесу
Синода в Идзуми-краю,
Где шелест листьев лиан задумчив»

Кудзу-но-Ха прощается с мужем и сыном

Ясуна и его сын искали любимую маму и жену в лесу Синода, и внезапно она появилась перед ними в обличье лисицы. Она рассказала о том, что она – ками, божество святилища Синода, и наделила Сэймэя способностью понимать язык зверей.
Кудзунохе посвящены пьесы традиционного театра Японии Кабуки и кукольного театра Бунраку.

Лисицы (а точнее – лисье божество Инари) связаны по легендам и с развитием кузнечного дела в Японии.

читать дальше?

В эпоху Хэйан произошло окончательное разделение мечей на парадные и боевые. Известнейшим кузнецом из Киото был Кокадзи Мунэтика. Среди знаменитых клинков этого кузнеца – «Когицунэ-мару» («Лисенок») и «Така-но су» (Ястребиное гнездо). «Лисенок» стал одним из пяти лучших клинков Японии. Его создание предания связывают с богом Инари. Легенда о создании клинка стала основой для пьесы театра Но «Кузнечный подмастерье» (小鍛冶, «Кокадзи») следующего содержания:
По приказу императора Итидзё (980-1011), получившего во сне пророчество, придворный Татибана-но-Митинари отправляется к знаменитому столичному оружейнику Сандзё-но Кокадзи Мунэтика, приказывая ему выковать наилучший меч. Мунэтика отказывается, объясняя, что не сможет это сделать, поскольку у него нет подмастерья столь же искусного, как он сам. Митинари, однако, отказывается принять эти доводы – с приказами государя не спорят. Оказавшись между молотом и наковальней, Мунэтика отправляется к святилищу Инари и просит в молитве помочь ему защитить честь рода. В это время его окликает таинственный отрок. Отрок подбадривает Мунетику беседой о легендарных японских и китайских мечах и обещает стать подмастерьем кузнеца, а затем исчезает.
Когда Мунетика возвращается домой, переодевается в рабочую одежду и молится перед работой, перед ним появляется божество Инари, превращающееся в лису. Инари объявляет, что он будет трудиться как подмастерье Мунетаки – оказывается, таинственным отроком, встретившимся оружейнику у святыни, было перевоплотившееся божество.

Инари помогает оружейнику ковать меч. (На голове божества - фигурка золотистой лисы)

С помощью божественного подмастерья Мунетика успешно кует меч, получивший название «Когицунэ-мару». На клинке выгравировано два имени – «Кокадзи Мунетика» с лицевой стороны и «Когицунэ» - «Лисенок» - с обратной в доказательство того, что сам Инари помогал оружейнику в работе. Вручив меч императорскому посланцу, Инари на облаке возвращается в свое святилище на горе Инари.

За поправки, уточнения и дополнения традиционно скажу спасибо. ) Продолжение следует завтра. И источники тогда же напишу)

@темы: Япония, Ликбез, Мифология, мистика, легенды

---

Японолисости )))

Здесь и в следующей записи будет много слов о лисицах-кицунэ. ))) Тема интересная,

К лисам в Японии как минимум со второй половины первого тысячелетия нашей эры наблюдалось двойственное отношение. С одной стороны, лисы ассоциировались с богом Инари. Инари (яп. 稲荷 инари, также 稲荷神 инарисин, 稲荷大神 инари о:ками) — синтоистское божество изобилия, риса (и злаковых культур вообще), лис, ремесел, житейского успеха, одно из основных божеств синтоизма, с развитием государственности, с/х и ремесел стала широко почитаться в Японии. По одним мнениям, культ Инари начинается, по-видимому, с момента основания храма на горе Инари в 711 году; однако, некоторые учёные полагают, что культ богини возник в конце V века н. э.
Инари может изображаться в образе мужчины, женщины либо андрогина, а согласно многочисленным мифам и легендам, также принимает облик лисы. Лисицы считались слугами, вестниками и доверенными помощниками Инари.

Здесь Инари верхом на лисице и ее спутница-лиса изображены рядом с крестьянином

У входа к храмам Инари обычно стоят одно или несколько тории цвета киновари и несколько статуй кицунэ, часто украшенных красными ёдарэкакэ (нагрудниками), приносимыми в знак уважения или благодарности за исполненные пожелания.

Много слов про лис-служительниц Инари

В таком же стиле выполнены и дорожки, ведущие к расположенному на холме главному храму Инари в Киото. Статуи кицунэ обычно располагаются парами, олицетворяя мужское и женское начала. В своей пасти или под передней лапой эти статуи держат некий символический предмет, чаще всего драгоценный камень и ключ, но иногда также сноп риса, свиток или лисёнка.

Например, у этой лисы в пасти свиток

А эта лиса придерживает лапой лисенка. На ней много нагрудников - видимо, благодарные верующие за исполнение желаний притащили)))

Почти во всех храмах Инари, вне зависимости от их размеров, имеется хотя бы пара таких статуй, находящихся обычно по бокам храма, на алтаре или перед главным святилищем. Они редко бывают реалистичными; чаще всего стилизованы, изображают сидящее животное с хвостом, поднятым вверх. Несмотря на общее сходство, все статуи — индивидуальны; едва ли можно встретить две одинаковые.
Чтобы ублажить кицунэ, посланников и слуг богини, им подносятся приношения в виде риса, сакэ и другой пищи; ожидается, что тогда они встанут перед Инари на сторону подносящего. Верущие часто приносят в святилища статуэтки лисиц, а временами храмам дарятся их набитые чучела.

Например, в святилище Сасукэ-Инари лисицам поднесли много фарфоровых статуэток лис ))

В своё время в храмах жили живые лисы, и их чтили; в настоящее время этот обычай вышел из употребления, хотя в сельской местности сохранялся и в начале 20-го века. В повести Дзюнъитиро Танидзаки «Лианы Ёсино» рассказывается о маленьком храме Инари в саду в усадьбе изготовителей бумаги. Позади храма, в тени дуба, была лисья нора и у входа в нее висела священная веревка. В норе долгое время жила белая лиса. В своих письмах живущей в городе дочери хозяева усадьбы писали: «Ты должна каждый день, каждое утро усердно молиться богу Инари, Белой Лисе Мёбу-но-син. Ты ведь знаешь, лиса всегда приходит на голос отца, а все потому, что мы веруем всей душой…» … «вот и теперь все закончилось так удачно только по милости Белой Лисы…»… «мы по-прежнему молимся каждый день в посвященном ей храме о ниспослании счастья, долгой жизни, избавлении от невзгод и болезней. Надо веровать искренне, всей душой…» Неизвестно, добавляет персонаж, то ли лиса приходила на зов хозяина усадьбы, то ли в кого-то из обитателей усадьбы вселялся дух лисы, но это воспринималось как знак покровительства божества.
Сущесвовали также часовенки и маленькие храмы, где молились и оставляли подношения непосредственно лисицам. Считалось, что они способны защитить от сил зла и быть духами-хранителями, а также принести процветание какой-либо местности. По поверьям, разделяемым фусуй (кит. Фен-шуй), статуя даже одной лисицы могла защитить от темной энергии, приходящей с северо-востока, так что статуи лисиц возле храма Инари могли выполнять также и функции стражей-охранников.
(Кстати, в буддизме кицунэ были связаны с Дакинитэн, бодхисатвой в женском облике с мечом в руках верхом на летающей белой лисе).

Лисы, служащие Инари, как правило, белого цвета. (Их звали бьякко – (白狐 – "Белая/седая лиса; встретить белую лисицу или увидеть природный объект – например, камень, напоминающий ее по виду, считалось добрым предзнаменованием) Также их почтительно называли мёбу или томэ. О происхождении этих наименований есть много версий. Например, такая: "Что же до слова томэ, указывающего на лисицу, то происхождение его таково. На холме за храмом Инари в Киото стоял в стародавние времена храм, в котором трём лисам поклонялись как божествам; название у этого храма было Томэ-но ся (登宇女社, или Мёбу-но ся (命婦社. Возможно из-за этого позже все называли лис томэ. Это название есть уже в Гэндзи моногатари (1004г.), Удзи сюи моногатари (1213-1218гг.), Хякурэнсё (после 1259г.) и др. (Рэйдзю дзакки).
Или такая: «Отчего лиса называется Мёбу–но о–маэ (命婦ノ御前. "В Китае придворных дам зовут мёбу (命婦 <…> Поскольку в храмах, где почитают лис, пребывают женские божества, возможно, этих богинь и зовут мёбу, как придворных дам. …Следует спросить об этом других людей". (Аиносё (1446)
По сути, это низшие божества-ками, в обличье лисиц, но способные по своему желанию принимать и другой облик. Как и у любых божеств политеизма, у них могут быть свои причуды и прихоти, но по природе это благие существа (зенко 善狐, «добрые лисы»), способные защищать людей в том числе и от всяческих ёкаев.

_______

С другой стороны, из Китая в Японию вместе с литературной и фольклорной традицией проникли и представления о лисах-оборотнях как о нечисти, созданиях, которые могут быть – хотя и не всегда - зловредны и даже опасны для человека. В Японии так же, как и в Китае, лисицы часто селились в заброшенных зданиях, рыли норы возле гробниц, разрывали могилы, были падальщиками, поедавшими трупы на полях сражений. Все это рождало опасения в мистически настроенных людях и формировало представления о лисах как о связанных с колдовством и потусторонним миром возможно опасных или зловредных созданиях. Кроме того, лисицы были хитры и умны, а устройство лисьих семей напоминало человеческие. Все это тоже влияло на представления японцев об этих животных.
Согласно этим представлениям, якко ( 野狐 ) - «полевые лисицы» называемые также ногицунэ, относились не к ками, а к ёкаям. Они не были существами однозначно злыми по своей природе – так же, как у людей, у них были разные характеры, от благородных до вздорных, насмешливых или откровенно злобных. Разумеется, речь идет только о лисах со сверхъестественными способностями, поскольку не каждый оборотень, как известно, лиса, и не каждая лиса – оборотень или вообще обладает магическими способностями. А магические способности лисам приписывали весьма обширные –

Много слов про ёкаев-кицунэ)

умение духа лисы вселяться в человеческое тело, способность создавать морок, фантомы и невероятно достоверные наваждения и иллюзии, умение наводить порчу, поглощать жизненные силы человека, становиться невидимыми, телепортироваться и телепортировать предметы и т. д., и т. п. (разумеется, уровень и число способностей были разными у каждой конкретной лисы; не стоит забывать также, что по религии синто душой и разумом обладали все живые существа, и общаться с людьми и/или обладать сверхъестественными способностями могли с точки зрения японцев и не способные к оборотничеству лисы).
Долго живущие лисицы, как всем известно, способны превращаться в человека. Среди того, что я читал, нет однозначных мнений – то ли лисы становятся способны превращаться в человека потому, что долго живут, то ли они благодаря магическим умениям и накопленным знаниям могут и долго жить, и превращаться в человека. Нет также и четких мнений, является ли долгожительство обязательным условием превращения кицунэ в человека. Однако фактом является упоминание столетних и даже тысячелетних оборотней, так что четко установленной вехой способности превращаться в человека в японской фольклористике можно считать именно возраст в сто лет. (Опять-таки, все, вполне реально, и от личных способностей лисы зависит).

Утагава Куниеси. Лисы, практикующие искусство перевоплощения

Помимо обычных рыжих лисиц-ногицунэ из числа йокаев (их называют также шакко – 赤狐 – "красная лиса" ) упоминаются также черные и белые лисицы и многохвостые лисицы разных мастей. Белые лисы, как упоминалось выше, зовутся бьякко, черные – генко. Считается, что магические способности белых, черных и многохвостых лисиц гораздо выше, чем у их рыжих однохвостых собратьев. Встретить черную или девятихвостую лису, как и белую, или увидеть в природе нечто, напоминающее их изображение, считалось благим предзнаменованием.
Хвосты у лисиц наверняка начинают отрастать с возрастом – так, одно из преданий упоминает о столетней лисе с двумя хвостами, а девятихвостых лисиц часто называют тысячелетними. Упоминаются также лисицы с пятью и семью хвостами. Естественно, чем старше лиса и чем больше у нее хвостов, тем выше ее магические способности и знания.
Следует сразу отметить, что белые, черные и многохвостые лисы могут быть как принявшими подобный облик слугами Инари, так и обычными, хотя и наделенными большой сверхъестественной силой, оборотнями-ёкаями, просто немножечко из другой «лисьей расы». Поэтому встреча с подобным созданием сулит удачу с высокой вероятностью, но далеко не всегда – мало ли на создание с каким характером нарвешься.
Жили лисицы-оборотни по человеческим представлениям семьями или целыми кланами. По мнению японцев все лисы, – и обычные четвероногие создания, и оборотни-ногицунэ, включая белых, черных и многохвостых лисиц, - находились под покровительством и контролем Инари. Если проводить аналогии с людьми, лисицы-ками, называемые мёбу, были придворными божества, а все остальные лисы – его подданными из разных сословий. Так что к Инари могли обращаться за помощью и в случае каких-то проблем с кицунэ.
Например, в документах начиная с эпохи Хэйан и вплоть до 20-го в. упоминается болезнь, называемая кицунэцуки (狐憑き или 狐付き или одержимость лисой. Жертвами этой болезни всегда были молодые женщины, начинающие вести себя так, будто в них вселились души диких лисиц. Они могли бегать по улице обнаженными, подвывать на луну и тявкать, как лисы, какие-либо части их тела могут двигаться словно самостоятельно. Заболевшие ели блюда, которые любят лисы, причем ели очень много – считалось, что вселившийся в них дух лисы голоден. Они также могли говорить и писать на неизвестных им ранее языках. Обычно заболевших в этом случае приводили в святилища Инари, где заклинатели старались изгнать дух лисы из тела пострадавшей. (Если им это не удавалось, для женщины все могло обернуться трагически).
А знаменитый правитель и полководец Тоётоми Хидеёси однажды написал Инари письмо следующего содержания (зацените слог!):
Инари-даймёдзин (не знаю, как это обращение переводится),
Господин мой, имею честь сообщить вам, что одна из подвластных вам лисиц заколдовала мою служанку, причинив тем ей и всем остальным немало бед. Убедительно прошу вас уделить немного времени, чтобы выяснить обстоятельства происходящего, постараться узнать причины столь недостойного поведения вашей подданной и позволить мне узнать ответ.
Если окажется, что у лисы не было разумных причин для подобного поведения, вам должно арестовать ее и наказать. Если же вы не решитесь принимать в этом случае какие-либо действия, я прикажу уничтожить всех лисиц в моих владениях. О прочих обстоятельствах, о которых вы пожелаете узнать, вы можете осведомиться у настоятеля храма в Ёшида»
Кроме того, как уже упоминалось выше, лисицы-служители Инари считались защитой от йокаев-ногицунэ и по народным поверьям могли присматривать за ними и унимать их. Так что в отношениях лисиц между собой так же, как и в отношениях кицунэ с людьми, все было сложно. )))

Первое упоминание о лисице, способной принять человеческий облик, зафиксировано в сборнике повестей «Нихон рёики», составленной буддийским монахом Кёкаем на рубеже 8-го и 9-го вв.:
«В давние времена, в правление государя Киммэй ( 539-571 г.) некий муж (из числа знатных людей) из уезда Оно провинции Мино вскочил на коня и отправился искать невесту пригожую. В широком поле повстречалась ему красивая девушка.

читать дальше?

С готовностью она подошла к нему. Он подмигнул ей и спросил: «Куда путь держишь, девица?» Та отвечала: «Я ищу доброго мужа». И еще он сказал: «Хочешь стать моей женой?» Она ответила: «Да, хочу». Он отвез ее в свой дом, они поженились и стали жить.
Прошло немного времени, жена забеременела и родила сына. Тогда же, пятнадцатого дня двенадцатой луны, ощенилась и их собака. Завидев хозяйку, щенок всегда злобно смотрел на нее, свирепел и обнажал клыки. Женщина испугалась и велела мужу: «Забей собаку до смерти». Но тот жалел собаку и не убивал.
Во второй или третьей луне, когда собирался ежегодный налог рисом, хозяйка пошла в сарай, где женщины толкли рис в ступках, чтобы накормить их. Щенок залаял на хозяйку и погнался за ней, норовя укусить. От страха и ужаса она обернулась лисицей и вспрыгнула на изгородь. Увидев это, хозяин сказал: «Между мной и тобой был рожден сын, и потому не смогу забыть тебя. Приходи почаще и спи со мной». Она так и сделала – приходила и спала с ним. Поэтому ее и назвали Кицунэ. (яп. «кицу-нэ» - «приходи и спи», «ки-цунэ» - «приходи всегда»).
Однажды она пришла в алой юбке и была прекрасна. Когда она уже надела юбку и собиралась уходить, он посмотрел на нее и пропел песню любви:
Я//Полон любви//После//Минуты свидания//Она ушла.
Потому-то муж и нарек их сына именем Кицунэ. После пожалования ранга его стали называть Кицунэ-но-Атаэ. Сын был очень силен и бегал быстро – как птица летает. Род Кицунэ-но-Атаэ берет начало с этих пор.

Потомком белой лисицы считали легендарного японского прорицателя Абэ-но Сэймэя (яп. 安倍 晴明; 21 февраля 921 — 31 октября 1005 ).

читать дальше?

Абэ-но Сэймэй был потомком поэта Абэ-но Накамаро и учеником придворных предсказателей Камо-но Тадаюки и Камо-но Ясунори. В его обязанности входили занятия астрологией, геомантией, экзорцизм, защита от злых духов. По рассказам, он был особенно искусен в поисках пропавших вещей и предсказаниях и смог предсказать отречение от престола императора Кадзана благодаря наблюдениям за небесными явлениями. Авторитет Сэймэя был столь высок, что с конца десятого века ведомство придворных прорицателей – онмерё - контролировалось представителями рода Абэ. (Игравший ранее в ведомстве первые роли клан Камо стал составителями календарей. )А мистическая пятиконечная звезда, на Западе называемая пентаграммой, в Японии известна как сэйман или печать Абэ-но-Сэймэя. Очень долгий для тогдашних японцев срок жизни Сэймэя и его таланты привели к тому, что несмотря на то, что его жизнь описана во многих документах, вскоре после смерти о нем возникло не меньше легенд, чем о Мерлине. (Многие из этих историй записаны в «Кондзяку-моногатари», Легендариум продолжал пополняться вплоть до периода Эдо включительно).
По легенде, отцом Сэймэя был человек по имени Абэ-но-Ясуна, а матерью – белая лисица по имени Кудзу-но-Ха (Листок Лианы). Уже в раннем возрасте, не позже пяти лет, Сэймэй благодаря унаследованным от матери сверхъестественным способностям мог командовать слабыми демонами-они, и Листок Лианы отдала его на обучение Камо-но Тадаюки, чтобы ее сын смог использовать свои способности и в то же время жить в мире людей как наследник рода Абэ.
История, связанная с Листком Лианы, очень романтична. Молодой дворянин Абэ-но Ясуна, направляясь в святилище в Синода в провинции Сэцу, встретил молодого офицера, охотившегося на лис, чтобы использовать их печень как лекарство. Ясуна вступил в бой с охотником и получил несколько ран, однако победил его и освободил пойманную им белую лису. Чуть позже раненого Ясуну нашла прекрасная женщина, назвавшаяся Кудзу-но-Ха – Листок Лианы. Она залечила раны Ясуны и помогла ему вернуться домой.
Ясуна влюбился в прекрасную женщину, и они поженились. Листок Лианы родила сына, Сэймэя (детское имя – Додзи), который был невероятно умен. Семья жила счастливо, но несколько лет спустя, когда Листок Лианы любовалась хризантемами, маленький Сэймэй заметил кончик ее хвоста. Ее истинная природа раскрылась, и Кудзуноха должна была покинуть мир людей. Она оставила мужу прощальное стихотворение, написав его на раздвижных бумажных ставнях (по другой версии – на шелковой ширме):
Koishiku ba / tazunekite miyo / izumi naru / shinoda no mori no / urami kuzunoha.
«Если будешь грустить –
Навести мой приют одинокий.
А сейчас ухожу,
Чтобы в Идзуми, в облачном крае
Вдалеке от людей поселиться».
Другой вариант стихотворения:
«Если любишь меня – приходи
Повидать меня в диком лесу
Синода в Идзуми-краю,
Где шелест листьев лиан задумчив»

Кудзу-но-Ха прощается с мужем и сыном

Ясуна и его сын искали любимую маму и жену в лесу Синода, и внезапно она появилась перед ними в обличье лисицы. Она рассказала о том, что она – ками, божество святилища Синода, и наделила Сэймэя способностью понимать язык зверей.
Кудзунохе посвящены пьесы традиционного театра Японии Кабуки и кукольного театра Бунраку.

Лисицы (а точнее – лисье божество Инари) связаны по легендам и с развитием кузнечного дела в Японии.

читать дальше?

В эпоху Хэйан произошло окончательное разделение мечей на парадные и боевые. Известнейшим кузнецом из Киото был Кокадзи Мунэтика. Среди знаменитых клинков этого кузнеца – «Когицунэ-мару» («Лисенок») и «Така-но су» (Ястребиное гнездо). «Лисенок» стал одним из пяти лучших клинков Японии. Его создание предания связывают с богом Инари. Легенда о создании клинка стала основой для пьесы театра Но «Кузнечный подмастерье» (小鍛冶, «Кокадзи») следующего содержания:
По приказу императора Итидзё (980-1011), получившего во сне пророчество, придворный Татибана-но-Митинари отправляется к знаменитому столичному оружейнику Сандзё-но Кокадзи Мунэтика, приказывая ему выковать наилучший меч. Мунэтика отказывается, объясняя, что не сможет это сделать, поскольку у него нет подмастерья столь же искусного, как он сам. Митинари, однако, отказывается принять эти доводы – с приказами государя не спорят. Оказавшись между молотом и наковальней, Мунэтика отправляется к святилищу Инари и просит в молитве помочь ему защитить честь рода. В это время его окликает таинственный отрок. Отрок подбадривает Мунетику беседой о легендарных японских и китайских мечах и обещает стать подмастерьем кузнеца, а затем исчезает.
Когда Мунетика возвращается домой, переодевается в рабочую одежду и молится перед работой, перед ним появляется божество Инари, превращающееся в лису. Инари объявляет, что он будет трудиться как подмастерье Мунетаки – оказывается, таинственным отроком, встретившимся оружейнику у святыни, было перевоплотившееся божество.

Инари помогает оружейнику ковать меч. (На голове божества - фигурка золотистой лисы)

С помощью божественного подмастерья Мунетика успешно кует меч, получивший название «Когицунэ-мару». На клинке выгравировано два имени – «Кокадзи Мунетика» с лицевой стороны и «Когицунэ» - «Лисенок» - с обратной в доказательство того, что сам Инари помогал оружейнику в работе. Вручив меч императорскому посланцу, Инари на облаке возвращается в свое святилище на горе Инари.

За поправки, уточнения и дополнения традиционно скажу спасибо. ) Продолжение следует завтра. И источники тогда же напишу)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра